Босфорский поход Сталина, или провал операции «Гроза» - Сергей Захаревич

«Основной тактической единицей стал полк, состоящий из 4–5 эскадрилий (60–63 самолета, а в тяжелобомбардировочном полку — 40 самолетов). В соответствии с назначением и задачами ВВС изменился удельный вес различных родов авиации в составе ВВС: бомбардировочная и штурмовая авиация к 1940—41 составляла 51,9 %, истребительная — 38,6 %, разведывательная — 9,5 %» [10].

Освоив ряд перспективных моделей воздушных аппаратов СССР начал штамповать их, так же как и танки, по нескольку тысяч штук в год. К 1941 году авиация ВВС СССР насчитывала 20 тысяч единиц: 8,4тысячи бомбардировщиков, 11,5 тысячи истребителей и сотня штурмовиков. На тот момент по числу боевых самолетов СССР превосходил любое государство мира. Как же Сталин и Генштаб планировали использовать авиацию в рамках теории «глубокой операции», но с учетом «доктрины Дуэ», которую Союз на словах отвергал, но в тайне исповедовал?

В январе 1936 года, реализуя идею Дж. Дуэ об отдельной воздушной армии, на базе тяжелобомбардировочных бригад и корпусов, дислоцировавшихся в европейской части СССР (аэродромы базирования Монино, Иваново, Воронеж, Курск, Орел) впервые в мире была создана авиационная армия особого назначения, или АОН-1 (запомните этот термин «особого назначения» (ОН), мы еще неоднократно повстречаемся с ним, исследуя историю подготовки и развязывания Сталиным мировой войны, пока лишь отмечу, что практически всегда термин ОН сопутствовал чему то, что так или иначе было связано с предстоящей военной кампанией). Возглавил ее известный в стране теоретик авиационной войны В.В. Хрипин. АОН-1 предназначалась для действий на западном направлении.

Еще через год, 5 марта 1937 года, создается 2-я АОН — на Дальнем Востоке для действий против Японии. А еще чуть погодя появилась и 3-я АОН. Читатель уже наверняка и сам догадался, что этой воздушной армии предстояло действовать на южном направлении — против Турции, Ирана и Афганистана. Аэродромы ее базирования располагались в Северо-Кавказском военном округе. А перед самой войной Наркомат обороны разрабатывает план формирования отдельных авиационных армий для будущих Северо-Западного, Западного и Юго-Западного фронтов, вместо одной АОН-1 на все западное направление [25, с. 39–40].

«С принятием на вооружение самолетов конструкции Туполева ТБ-1, а вскоре и ТБ-3, количество бомбардировщиков в строю советских ВВС возросло быстрыми темпами: 1933-й год — 647, 1934-й — 724, 1935-й — 1002,1936-й — 2227,1937-й — 2443…

…Только одновременный бомбовый залп советской бомбардировочной авиации за пять лет возрос в три с половиной раза — с 930 тонн в 1932 году до 3500 тонн к 1937 году… Советские стратеги еще в тридцатые годы значительно превысили нормативы итальянца (Дуэ. — С.З.)» [25].

«Вспоминается книга Н.Шпанова, изданная перед самой войной, летом 1939 года. Она называлась «Первый удар. Повесть о будущей войне». Книга эта посвящена авиации. Повесть Шпанова рекламировалась как «советская военная фантастика», но она предназначалась отнюдь не для детей. Книгу выпустило Военное издательство Наркомата обороны, и притом не как-нибудь, а в учебной серии «Библиотека командира»! Книга была призвана популяризировать нашу военно-авиационную доктрину.

…Далее автор описывает события первого дня войны по часам.

17.00 — германские самолеты пересекли границу СССР.

Через одну минуту — в 17.01 — воздушный бой.

Через 29 минут — последний неприятельский самолет покидает пределы СССР.

Еще через четыре минуты — советские истребители прорывают охранение противника и входят в его расположение, подавляют авиацию ПВО врага и расчищают путь бомбардировщикам и штурмовикам.

…В 19.00 штурмовые части вылетают для атаки аэродромов противника, в 19.20 вылетают 720 скоростных дальних бомбардировщиков и разведчиков. Цель — бомбежка промышленного района Фюрт-Нюрнберг (который в действительности расположен вне радиуса досягаемости даже дальней авиации РККА того времени. — С.З.), где сосредоточены важные самолетостроительные, химические и другие военные заводы.

21.00–22.30… Советские летчики проводят воздушные бои, в результате которых немцы теряют сбитыми или поврежденными 55 процентов истребителей «Мессершмитт», 45 процентов истребителей «Арадо-Удет» и 96,5 процента бомбардировщиков «Хеншель».

24.00–02.0 °Cоветские бомбардировщики громят цель. На авиационном заводе «Дорнье» погашены огни. Немецкие рабочие с нетерпением ожидают момента, когда бомбы будут сброшены на завод, в котором они находятся, и поют «Интернационал». Наши самолеты методически, с поразительной точностью сбрасывают бомбы на объекты.

03.00. 19 августа (2-е сутки войны. — С.З.). Начальник советских ВВС докладывает главкому: «Советская авиация, оберегая Красную Армию от ударов германской авиации, содействовала продвижению Красной Армии через границу…» Военно-промышленные объекты Фюрт-Нюрнберга «в основном уничтожены…» [81, с. 237–240].

Такой виделась война не только Шпанову, но и всей советской верхушке, в противном случае книга «Первый удар» никогда не увидела бы свет. В этой связи отметим следующее. Приоритет бомбардировочной авиации перед истребительной в середине 1930-х — это еще не катастрофа, но дань моде, до Второй мировой войны подобных взглядов придерживались не только в СССР. Отсутствие боевого опыта также пока не смертельно — его не имела еще ни одна страна мира. Но вот отсутствие боевых традиций и, как следствие, отработанных тактических приемов, которые можно было бы совершенствовать, — это уже чревато.

В отличие от Великобритании, Франции и Германии, где существовал целый пласт «старых орлов», прошедших горнило Первой мировой, в летных частях СССР практически не осталось пилотов-ветеранов, способных передать новичкам свой боевой опыт. Этот опыт минувших боев был начисто утрачен и мало кто из «сталинских соколов» хотя бы смутно представлял себе, что же такое воздушный бой в реальности, а как отмечал позже Гюнтер Ралль: «Быть хорошим пилотом — еще не значит быть истребителем». Кто такие Рихтхофен, Бельке, Иммельман, Бишоп или хотя бы Казаков, советские пилоты понятия не имели, равно как не имели понятия и об их тактике.

Уровень подготовки большинства пилотов строевых эскадрилий был удручающе низок всегда и на всем протяжении 1920— 1930-х годов и вовсе не в результате репрессий, а в результате отсутствия трезвого понимания, что должны уметь пилоты, а без чего могут обойтись.

В этой связи поучителен пример финской истребительной авиации, также не имевшей первоначально никакого практического боевого опыта, а до середины 1930-х не имевшей сколько-нибудь современных самолетов вообще. Однако у руководства финнов имелся свой взгляд на современную воздушную войну и собственные тактические наработки, естественно, исходя из имеющихся возможностей. Как, например, у будущего генерал-майора ВВС Финляндии Густава Магнуссона.

«Магнуссон и Сихво (Кустаа Сихво — командующий штаба финской авиации в Хельсинки. — С.З.) разработали программу развития финской авиации, ориентированную на приоритетное использование истребителей. Однако эта программа так никогда и не была принята, так как в руководстве финской авиации тогда преобладали сторонники бомбардировочной авиации.

…Лоренц (Рихард Лоренц — в 1930году майор, командир LLv 24. — С.З.) и Магнуссон, который был назначен командиром звена в LLv 24, вскоре пришли к выводу, что пара истребителей может действовать гораздо эффективнее, чем звено из трех самолетов. Однако они еще не были уверены в своей правоте и потому решили изучить опыт других стран.

Магнуссон начал изучать французский язык, чтобы поехать во Францию и как можно ближе ознакомиться с французской авиацией… Поскольку командование финской авиации из-за ограниченности в средствах не имело возможности послать Магнуссона во Францию, тому пришлось полностью взять все расходы, связанные с поездкой, на себя.

В 1933 г. Магнуссон прибыл во Францию и начал свой визит со специального месячного курса французского языка. После того как он успешно сдал экзамены, министерство авиации направило его в 3-ю истребительную авиагруппу… которая базировалась на аэродроме Шатору… расположенном в 265 км южнее Парижа.

Во время своей службы в GC III Магнуссон пришел к выводу, что, несмотря на хорошую выучку летчиков, в целом французская истребительная авиация отставала от военно-воздушных сил других стран. В тактическом отношении французы по-прежнему полагались на звено из трех самолетов, а их истребители даже не были оснащены радиостанциями.

Единственным положительным опытом, который Магнуссон приобрел во Франции, стало использование на истребителях фотопулеметов, которых финны не имели. Они помогали проанализировать ошибки пилотов при стрельбе и избежать их в дальнейшем.