Планета на прокачку - Владислав Выставной

Движение прекратилось мгновенно. Путники стояли над какой-то прозрачной поверхностью, а под ними простиралась бескрайняя мешанина красок.

– Мы в Лаборатории, – сказал Прокопыч.

Причем сказал он это довольно грустно. Словно был старым-престарым профессором, сделавшим когда-то в этой лаборатории не одно величайшее открытие. А может, просто охмурившим на лабораторном столе не одну миловидную аспирантку.

– Лаборатория… – пробормотал Илья. – Ну, допустим. И о чем мне это должно говорить?

– Да ни о чем в общем-то, – пожал плечами Прокопыч. – В данной ситуации говорить скорее должен я. Вообще-то, если честно, и не должен-то вовсе. Только дело в том, что если я не скажу то, что знаю, тебе – об этом может вообще никто, никогда и ничего не узнать.

– А это что-нибудь изменит? – поинтересовался Илья.

Прокопыч быстро взглянул на Илью. Во взгляде его мелькнуло удивление, а затем какая-то горькая усмешка.

– Честно говоря – практически ничего, – сказал Прокопыч. – Просто однажды я дал слово рассказать то, что знаю, кому-то еще. Тому, кого сочту готовым воспринять это. Но ты знаешь, шли годы, а такой человек все не находился и не находился. И вот я решил: а скажу-ка я все тебе, хоть и нельзя тебе ничего такого говорить, если уж быть до конца откровенным…

– Так лучше и не говорите, – предложил Илья. – Я не такой уж надежный хранитель тайн. Если меня будут пытать – я сразу расколюсь. Я очень боли боюсь. И еще – щекотки…

– Рассказывать или не рассказывать – решать мне, – отрезал Прокопыч. – А твое дело – слушать и делать выводы. Тем более что теперь ты в ответе не только за собственную голову…

– Ну, типа того… – нехотя согласился Илья. – Валяйте…

– Ну, тогда внимай, землянин, – криво улыбнулся Прокопыч и оглядел многоцветную муть под ногами. – Итак, мы в Лаборатории. Так это принято называть, да по сути так оно и есть. Когда-то давно, так давно, что никаких свидетельств тому не сохранилось и подавно, здесь проводился один важный и невероятно грандиозный эксперимент. И проводили его…

– Мэтры, – кивнул Илья.

– Да, – сказал Прокопыч. – Именно.

– Эксперименты, конечно же, проводили над людьми, – усмехнулся Илья.

Ему уже начинало казаться, что он знает все, о чем ему расскажет Прокопыч. Ну действительно, над кем еще проводить эксперименты представителям сверхцивилизации? Не над крысами же, в самом деле! Тем более что для них, очевидно, и разницы-то особой не было – что люди, что крысы – все они для них низшие ступени эволюции… Не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять это – хотя бы на примере земной истории. Более сильные всегда экспериментировали над более слабыми. В таком случае эти Мэтры – те же фашисты, только с бластерами. Или чем они там добивали неудавшихся особей?

Поток мрачных фантазий разбился о короткую реплику Прокопыча:

– А вот и нет. Они экспериментировали над собой.

Илья задумался.

Над собой. Хм. Эксперименты в нацистских лагерях тоже можно представить, как опыты над собой. По крайней мере над себе подобными. Впрочем, что рассуждать о морали совершенно чуждой ему расы? Может, они вообще были принципиальными каннибалами и с улыбкой угощали друг друга кусками собственного тела… Бр-р…

– Не знаю, о чем ты там думаешь, – произнес Прокопыч таким тоном, словно, напротив, был прекрасно осведомлен о мыслях Ильи, – но эксперимент они проводили действительно над собой. И эксперимент этот был для них вопросом жизни и смерти. Прямо под нами – то, что было когда-то частью… гм… лабораторного стола. То есть места, где все и происходило.

– Так что же происходило? – нетерпеливо спросил Илья.

– Понимаешь, – сказал Прокопыч, – это очень трудно объяснить. Потому что все мы – и люди, и анчи, и эффы, и прочие, и прочие разумные в нашей Вселенной – еще слишком молоды, чтобы понять те цели, которые ставили перед собой Мэтры в своих опытах. Я могу только поведать о тех догадках, которые сделали до меня очень мудрые люди, и не только люди. Эти крупицы информации через тысячелетия дошли до меня. А теперь и ты будешь в числе посвященных.

– Вы все время говорите загадками, – пожал плечами Илья. – А что случится, если все узнают правду? Если доступ сюда станет свободным?

– О! – невесело усмехнулся Прокопыч. – Тогда может случиться очень многое. И много крови может пролиться из-за той крупицы знаний, которую совершенно нетрудно держать в секрете…

– Прокопыч, не томите, ради бога, – взмолился Илья. – Давайте выкладывайте, где тут собака зарыта. У меня куча дел еще на сегодня…

Прокопыч звонко расхохотался, и Илья снова поразился его странной перемене. Это привязчивое полуимя-полупрозвище Прокопыч теперь совершенно не шло этому человеку. Его хотелось называть каким-то звучным и героическим именем. Впрочем, представляться заново тот не счел нужным. Вместо этого он заговорил, причем со странной интонацией – словно бы рассказывая действительно страшную тайну, но с какой-то легкой иронией, отдающей в то же время горечью:

– Ну, тогда слушай сюда, человеческий детеныш.

Мы не знаем, кто на самом деле были эти Мэтры, как они выглядели, каких успехов добились на поприще наук и искусства. Мы не знаем даже, были ли у них вообще такие понятия. Может быть, они владели самой сутью вещей и не нуждались ни в какой науке, напрямую управляя силами природы? Может, они владели той силой, которую мы называем колдовством, магией, чудом – всем тем, чего не в состоянии понять сами? Все может быть.

Только одно мы знаем точно: даже Мэтры не были всесильны. И однажды наступил момент, который и побудил их начать тот злосчастный (а может, как раз наоборот? Это как посмотреть) эксперимент.

Мои предшественники – а вслед за ними и я – полагали, что в один прекрасный момент, если, конечно, такой момент можно назвать прекрасным, цивилизация Мэтров потеряла смысл жизни.

Тут многие из тех, кто был до меня, начинали удивительным образом путаться в терминах. Одни считают, что Мэтров покинула вездесущая жизненная сила, что пронизывает живую материю, наделяя ее особыми свойствами. Другие настаивают на том, что Мэтры просто устали от миллионнолетнего существования. Попросту им надоело жить. Третьи сходятся на том, что мудрые Мэтры логическим путем пришли к выводу о том, что в их привычном существовании просто-напросто необходимо поставить точку. Почему? Гадать можно до бесконечности. Например, они могли решить, что само по себе наличие их цивилизации угрожает Вселенной, а может, самому пространству-времени. Или… хм… даже мне говорить такое непросто… В общем, явилось им высшее существо – допустим, сам Господь Бог – и просто поставило перед фактом: сворачивайтесь, ребята. М-да…

Очевидно, проблема заключалась в чрезмерной высокоразвитости этой цивилизации. Удивительно, но во Вселенной все возможно. Да и нам известно – многие знания влекут многие печали…

Так и начался эксперимент. Мои предшественники называли его по-разному. Я же называю его поиском Обратного прогресса.

Что такое Обратный прогресс? Это полная противоположность прогрессу как таковому. Мэтры достигли таких вершин познания, что, очевидно, поняли: дальнейший прогресс больше не сулит им ничего хорошего.

И они начали свой поиск: каким образом следует развиваться в обратную сторону. Ведь оставаться на месте они тоже не могли…

– То есть они ни с того ни с сего вдруг решили деградировать? – вмешался в монолог Прокопыча несколько оторопевший Илья.

– Нет. Это был именно прогресс. Обратный прогресс. Стремление к простоте. Но не к примитивной, а к совершенной простоте. Впрочем, видимо, чтобы понять суть этой «простоты», надо сначала достичь таких же невероятных вершин…

– И что же было дальше?

– А дальше… Дальше там, далеко под нами была создана огромная Поверхность. И там Мэтры ставили над собой свои удивительные опыты. А потом что-то произошло.

– Катастрофа?

– Этого никто не может знать. Но наступил какой-то момент, когда в один миг исчезли все Мэтры. И исчезла эта самая лабораторная Поверхность…

– Выходит, эксперимент провалился?

– Те, кто был до меня, именно так и считают. Но я-то думаю, что эксперимент как раз удался…

– И куда же тогда делись все эти чудо-экспериментаторы? – пожал плечами Илья. – Погибли в катастрофе? Как при взрыве химической лаборатории в какой-нибудь средней школе?

Прокопыч тихо засмеялся:

– Никуда они не делись. Гигантская поверхность разлетелась на тысячи осколков. И на них теперь живут эти самые Мэтры.

– Что?! Но почему… Почему вы так решили?!

– А тебя ничего не удивило в привычной Миру жизни? Никакого прогресса, никакого стремления вверх, никакого развития технологий. Все уже создано, все продумано. Знай себе наслаждайся жизнью в ее различных формах…

Илья ошарашенно посмотрел на Прокопыча. Затем упрямо покачал головой.