Из Парижа в Бразилию - Луи Буссенар

Жак оглянулся кругом и увидал по левую и по правую руку дома, построенные добротно, на европейский лад; по лужам шлепали какие-то джентльмены в резиновых калошах, непромокаемых плащах и под зонтиками.

Жак выскочил из гондолы, протирая глаза и спрашивая себя, не сон ли все это?

— Нет, я положительно брежу, — говорил он, открывая клапан шара, чтобы выпустить остающийся теплый воздух. — Дома!.. Настоящие европейские дома!.. Нет, это невозможно! Прилично одетые люди… даже экипажи. И никто со мной не заговаривает. Во всяком случае, здесь Америка, страна цивилизованная, и мне скорей всего не откажут, если я попрошу кого-нибудь объяснить, где я нахожусь.

Заметив проходившего мимо господина с козлиной бородой, который мимоходом рассеянно взглянул на пустой монгольфьер, Жак обратился к нему:

— Послушайте, сэр, не могли бы вы мне сказать, где я нахожусь?

— В Ситке.

— Но ведь Ситка — главный город Аляски?

— Да, сэр.

— На острове, кажется?

— Да, на острове… Баранов-Эйланд.

— Merci, сэр. Это все, что я хотел знать. Вы видите перед собой человека, с которым случилось несчастье…

Но господин с козлиною бородой был уже далеко.

«Я на острове! — воскликнул мысленно Жак. — На частице суши, окруженной со всех сторон водою! Неужели мне придется оставаться здесь? Ведь у меня нет ни копейки, чтобы купить себе масла и надуть шар…

Но и жить на Ситке Жак не мог, опять-таки потому, что у него не было ни копейки денег. Чем он стал бы оплачивать квартиру, пищу, питье?

Погруженный в такие невеселые думы наш воздухоплаватель вдруг обратил внимание на то, что к нему подъехал громоздкий экипаж, вроде тех, в каких у нас возят пассажиров с вокзалов в гостиницы, — подъехал и остановился.

— Сэр, вы, вероятно, ищете гостиницу? — спросил Жака кучер кареты.

— Да. Не возьметесь ли вы довезти меня вместе с багажом?

Они вдвоем не без труда уложили монгольфьер в экипаж, и через некоторое время карета остановилась у подъезда гостиницы, с виду очень приличной.

— С вас один доллар, — сказал кучер.

— Ах, черт возьми!..

— Неужели это по-вашему дорого, сэр?

— Недорого, и я с удовольствием заплатил бы вам даже два, если б только они у меня были.

— У вас нет денег? Это легко поправить, — отвечал кучер. — Например, у вас имеется в корзинке бизонья шкура, которая стоит двадцать долларов.

— Не купите ли вы ее у меня за эту цену?

— Охотно. Вот вам девятнадцать долларов. Один я вычитаю за проезд.

Жак, ни слова не говоря, спрятал деньги в карман, помог вынуть из кареты монгольфьер, убрать в сарай и прошел в обеденную залу гостиницы.

Хозяин, несмотря на американскую флегматичность, вытаращил глаза на нового постояльца, прибывшего с таким необыкновенным багажом и к тому же одетого столь неуместно в меховую одежду.

— Комната и стол — четыре доллара в день, — отвечал он на вопрос Жака о цене.

— Хорошо, — сказал Жак. — Дайте мне позавтракать.

— Позвольте вперед деньги.

— Получите. Какой скот! — прибавил Жак в сторону. — А что, за справки и вопросы у вас тоже платят авансом? — вслух спросил он содержателя гостиницы.

— Справки у нас даются даром. Что вы желаете узнать? — отвечал хозяин, смягчившись вследствие получения задатка.

— Далеко ли от Ситки до материка?

— Около ста миль.

— Есть ли стабильное пароходное сообщение с берегом?

— Два раза в неделю.

— Когда отходит первый пароход?

— Завтра утром.

— Не можете ли вы подсказать, где мне найти капитана этого судна?

— Я капитан.

— Вы?

— Да… Почему вас это удивляет?

— Нет, я не удивляюсь. Это ваше дело. Не возьмете ли вы меня пассажиром?

— Да. До устья реки Стикена цена десять долларов. Оплата предварительная при посадке на корабль.

— Знаю уж я вашу присказку: „плата вперед“… Хорошо, я согласен. Но только предупреждаю, что я сяду к вам не как обыкновенный пассажир.

— Все мои пассажирские места за десять долларов для обыкновенных пассажиров.

— Да, но они помещаются на корабле, а я желаю быть над кораблем.

— Не понимаю.

— А между тем это очень просто. Согласны ли вы взять меня на буксир в лодочке, привязанной к надутому шару?

Хозяин подумал с минуту, потом кивнул головою в знак согласия и даже снисходительна улыбнулся на странную фантазию постояльца.

— Стало быть, решено? И вы беретесь перевезти на корабль мой шар?

— За это с вас еще доллар.

— Отлично. А можете ли вы также продать мне три галлона китового или тюленьего жира?

— И это могу… по доллару за галлон… деньги вперед.

— В котором часу отплытие?

— В восемь часов.

— Хорошо. В семь часов я явлюсь на пароход надувать свой шар.

— Как вам угодно. Что касается до меня, то я никогда никого не жду ни одной минуты.

Жак за завтраком ел и пил за четверых, потом завалился спать. О, блаженство! Он спал на настоящей постели, в опрятной гостинице и находил, что четыре доллара потрачены им недаром.

На другой день ровно в семь часов он явился на набережную, взошел по трапу на пароход, разводивший пары, и нашел свой шар привязанным к корме. Около шара были приготовлены все принадлежности для надувания.

Жак откупорил бутыль и не мог сдержать порыва гнева и удивления при виде жидкости, которая оттуда вылилась.

Но так как нужно было спешить, то Жак не стал долго раздумывать и приступил к надуванию шара, мимоходом изумляясь необыкновенному стечению народа на пристани и возле парохода.

Но вот монгольфьер плавно взмыл в воздух, и публика в восторге подняла одобрительный крик.

— Гип! Гип! Ура! — кричала толпа, к изумлению аэронавта, который не читал утренних газет и потому не знал о напечатанных там по инициативе бесцеремонного хозяина гостиницы широковещательных объявлениях.

В них значилось, что за плату в один доллар леди и джентльмены могут присутствовать при подъеме воздухоплавателя на монгольфьере.

Объявления свою роль сыграли, и ловкий торгаш ни за что ни про что положил себе в карман двести долларов.

Из всех индейских племен Аляски две наиболее многочисленные группы представляют чиликоты и атнасы, причем они в свою очередь разделяются каждая еще на несколько групп.

Чиликоты по большей части лентяи, пьяницы и воры. Они не любят охотиться сами, а норовят поживиться на чужой счет, крадут продукты чужой охоты и вообще не пользуются хорошей репутацией не только между трапперами, но и между своими же индейцами.

Читатель помнит, как наши друзья, догонявшие Жака, приехали к атнасам и узнали от них, что сын луны уже улетел.