Ветер с востока - Александр Михайловский

Открылись крышки пусковых контейнеров, и с "Ярослава Мудрого" с оглушительным ревом пороховых ускорителей, от которого заложило уши, стартовала первая ракета. После набора скорости, где-то далеко впереди, пороховой ускоритель отделился и, кувыркаясь, упал в море. За первой ракетой последовала вторая, за ней еще одна, и еще. После того, как свои пять ракет отстрелял "Ярослав Мудрый", в дело вступили пусковые установки "Сметливого". Одна за другой уходили вдаль противокорабельные ракеты, чтобы поставить точку на господстве фашистского флота в Северных морях.

Залповая стрельба "Уранами" — это зрелище, которое нечасто можно видеть и в XXI веке, лишь где-нибудь на учениях. А уж для 1942 года — это вообще нечто фантастическое. Поэтому все свободные от вахты командиры и краснофлотцы еще долго провожали взглядами растаявшую в нависшей серой хмари последнюю стартовавшую ракету.

Самое главное, чтобы этой картины не увидели наши "заклятые друзья" — англичане. По плану "Антарес" вышедшая на охоту за кораблями арктического конвоя флотилия немецких эсминцев должна была бесследно исчезнуть. Еще было рано продемонстрировать всему миру новые возможности советского военно-морского флота.

Как только последняя ракета, выпущенная со "Сметливого", легла на курс, "Североморск" заложил налево крутую циркуляцию и, увлекая за собой "Ярослава Мудрого" и "Сметливого", пошел наперерез конвою, завершать разгром затаившейся на его пути "волчьей стаи" субмарин адмирала Деница. Здесь им больше делать было нечего — со своими 100- и 76-миллиметровыми пушками эти корабли будут излишни для добивания подраненных германских эсминцев. Зато вражеские субмарины для них — лакомая дичь. Остальные же корабли соединения начали разворачиваться из кильватерных колонн в строй пеленга.

Ракетный удар настиг немецкие эсминцы в тот момент, когда на горизонте уже были видны верхушки мачт судов конвоя и аэростаты ПВО, висящие над транспортами, словно воздушные шарики. Из всех немецких эсминцев радар был только на флагманском Z-28. Но и он большую часть времени был неисправен. Ракета "Уран" атакует свою цель на скорости 950 километров в час, скользя на высоте всего 4–5 метров над гребнями волн, ниже любого торпедоносца или топмачтовика. Так что не имеющая дымного хвоста ракета, с диаметром корпуса всего сорок сантиметров, и идущая прямо на свою цель, почти незаметна невооруженным глазом. Смерть, пришедшая из ниоткуда.

Первой ее жертвой стал Z-16 "Фридрих Экольдт", получивший удар со стороны левого борта в районе мидельшпангоута, прямо напротив котельного отделения. Взрыв, к которому присоединились боеголовки четырех торпед в левом аппарате, облако дыма и пара, и то, что осталось от эсминца, с шипением погрузилось в холодные воды Баренцева моря.

Несколько секунд спустя другая ракета ударила в кормовую часть эсминец Z-20 "Карл Гальстер"… Шестьдесят мин заграждения, рядами стоящие на минных салазках, и восемнадцать глубинных бомб в бомбосбрасывателях — это такой груз, который сможет отправить на дно даже линкор. Рвануло так, что по поверхности моря побежала рябь, а корма пораженного германского эсминца просто исчезла.

Пока команды остальных кораблей пытались понять, что же произошло, очередной "Уран" достал один из самых старых эсминцев в составе флотилии "Арктика" — Z-4 "Рихард Битзен". Опять взрыв, огромная пробоина в полубаке, как раз под башней "Антон", в которую тут же на полном ходу начала захлестывать вода. В котельном отделении от сотрясения разошлись паропроводы, и пар давлением в 70 атмосфер и температурой 500 градусов Цельсия вырвался на свободу, обварив немало находившихся на своих постах моряков.

И опять удар был нанесен со стороны левого борта. Накренившийся на правый борт по причине контрзатопления отсеков эсминец вывалился из строя и, теряя скорость, стал понемногу отставать от флотилии.

И тут, наконец, сигнальщики разглядели в сером небе мелкую сыпь быстро приближающихся черных точек. Крики "Алярм!", отчаянные попытки развернуть и нацелить зенитные автоматы… Но на все это уже не было ни времени, ни шансов отразить нападение.

Стая ракет настигла то, что осталось от флотилии "Арктика". Далеко не всегда попадание ракеты уничтожало немецкий эсминец, и даже не все из них потеряли боеспособность. Строили свои корабли немцы крепко, на совесть, чего-чего, а этого у них было не отнять. Но даже избежавшие полного уничтожения немецкие эсминцы, еще совсем недавно бывшие грозными боевыми единицами, превратились в полуинвалидов, отчаянно борющихся за свое спасение.

Z-28 погиб со всей командой, капитаном цур зее Пеницем, и штабом флотилии, при взрыве артпогребов башен "Антон" и "Бруно". И теперь шесть оставшихся на плаву эсминцев были предоставлены самим себе. Где-то в стороне чадным пламенем полыхал потерявший ход Z-16 "Фридрих Экольд", и отчаявшаяся команда уже сбрасывала за борт плоты и пыталась спустить на воду шлюпки.

Накренившись, боролся с поступающей водой Z-4 "Рихард Битзен". На Z-7 "Германе Шёмане" удар пришелся в баковую надстройку. Уничтожен носовой КДП, рубка, искорежена первая труба, башня "Бруно" сбита с фундамента, сильный пожар угрожает погребам. При этом корабль пока оставался частично боеспособным.

В Z-14 "Фридрих Инн" ракета попала в баковую часть корпуса, перед башней "Антон". Оторванный нос — не самая страшная потеря. Но корабль теперь мог двигаться только кормой вперед. И упаси боже ему было открыть огонь. Сотрясения от выстрелов в таком положении были не менее опасны, чем вражеские снаряды.

Z-8 "Бруно Хайнеманн" получил ракету в корпус под вторую трубу. Взрыва торпед не случилось, но повреждения все равно были тяжелыми. Сейчас отчаянные усилия команды были направлены лишь на устранение повреждений паропроводов и локализацию распространяющегося в кормовую часть пожара. Инженер-механик доложил командиру, что оборудование левого турбозубчатого агрегата сдвинулось с фундаментов, и что хода более двенадцати узлов он не обещает. Во всем прочем этот эсминец оставался частично боеспособным, если не считать того, что расчетам трех кормовых артустановок сильно мешали дым и жар от полыхающего на корме пожара.

Принявший на себя командование командир наименее пострадавшего эсминца Z-8 "Бруно Хайнеманн", корветтен-капитан Герман Альбертс понимал, что ни о какой внезапной атаке конвоя теперь уже не может быть и речи — настолько велики были потери флотилии. В придачу ко всему пропала связь, и в эфире творилось что-то невообразимое — он был забит каким-то мяуканьем и кваканьем.

Самым лучшим выходом мог стать приказ снять команды с наиболее поврежденных кораблей, из числа тех, кто не сможет самостоятельно дойти до берега, и незаметно отползать в сторону норвежского берега, молясь о том, чтобы англичане не заметили эту толпу подранков. Вопрос о том, кто и чем их так приложил, Герман Альбертс решил оставить на потом. Сейчас самым главным для него было спасение для Рейха того, что еще можно было спасти.

Но, едва только немцы пришли в себя, и начали снимать с изуродованных эсминцев команды, как на горизонте показалась новая угроза… Ракетный крейсер, два лидера и шесть эсминцев пришли довести дело до конца — полностью уничтожить флотилию "Арктика"…

Журналист, писатель, авантюрист Эрнест Миллер Хемингуэй

Идущий северными морями конвой выглядит со стороны огромной силой. Шли три колонны транспортов, затягивающих горизонт дымами, корветы и вооруженные траулеры, готовые забросать бомбами нацистскую субмарину, рискнувшую приблизиться к конвою. Спасательные суда, морские буксиры, а также находящийся чуть в стороне британский военный эскорт, состоящий из крейсера и шести эсминцев, вызывали уважение своей мощью… Мы шли в Мурманск. Но давайте все по порядку…

Все началось в Гаване, в один из первых дней февраля, когда я готовил к выходу в море мой катер "Пилар". Сразу после начала войны мне пришла в голову отчаянная идея — и я присоединился к компании таких же сорвиголов, которых все называли "Хулиганским патрулем". На своих личных катерах мы охотились за германскими подлодками, забрасывая их ручными гранатами, перехватывали суденышки контрабандистов, спасали моряков с торпедированных кораблей. Что поделать, если наше правительство, как это всегда бывает, оказалось не готовым к массовому нашествию в наши воды германских субмарин. Количество потопленных в водах Мексиканского залива торговых кораблей было ужасающим. Только в январе от рук нацистских пиратов погибло более тридцати кораблей, и пышнотелые красотки в вызывающих купальниках недоуменно смотрели на распухшие трупы утонувших моряков, которые прибой выбрасывал на пляжи Флориды.

Пострадала даже всемогущая "Стандарт Ойл" — жемчужина в короне американской нефтяной империи Рокфеллеров. Несколько ее танкеров были потоплены в Атлантике, а нефтяные вышки и перегонные заводы в окрестностях Каракаса обстреляны с моря артиллерией нацистских субмарин. Потом, уже в России, я узнал, что немцы назвали эту операцию по террору против американских танкеров "Paukenschlag" — "Удар в литавры".