Бора-Бора - Альберто Васкес-Фигероа

— Ты что, не видел воинов? — радостно переспросил орипо, как будто ему только что преподнесли драгоценный подарок. — Как это?

— Не совсем. Воины там были, но их очень мало, если учесть размеры острова, — ответил военачальник. — И те, что есть, или слишком молоды, или слишком стары. Большинство мужчин, способных драться, должно быть, отсутствует. — Он снова сделал многозначительную паузу, как бы подчеркивая важность сказанного: — Да и кораблей их я не увидел.

— В таком случае сколько воинов на острове? — спросил Мити Матаи.

— Около пятидесяти.

— Пятьдесят! — не удержался от восклицания Ветеа Пито. — Но это означает, что они превосходят нас по численности почти вдвое… — Он громко присвистнул. — И это не считая того, что им на помощь могут прийти дети, женщины и даже старики.

— Наше преимущество во внезапности, — возразил Роонуи-Роонуи. — Судя по тому, что мы о них слышали, эти дикари издревле считаются самым сильным народом в Бескрайнем море с бесчисленными островами и повсюду устанавливают свои законы. Они нападают на мирные острова, убивают и грабят, так как убеждены, что жители Первых Кругов не осмелятся их преследовать. — Он угрожающе улыбнулся, и его улыбка больше напоминала хищный оскал. — Но в этом случае дикари зашли слишком далеко: они напали на Бора-Бора, а народ Бора-Бора не прощает нанесенного ему оскорбления.

— У тебя есть какой-нибудь план?

— Этой же ночью вырезать их… — Он повернулся в сторону Мити-Матаи. — Это то, что ты предлагал, не так ли?

— Да, — согласился старый капитан. — Хотя я не знаю, хватит ли у нас сил, чтобы сделать это. Сколько их всего, учитывая стариков и детей?

— Около четырехсот человек.

— Мне кажется, многовато.

— Но мы же приплыли сюда не для того, чтобы вот так просто развернуться и отправиться обратно, — возразил Роонуи-Роонуи. — По крайней мере, я точно не для этого.

— Ни ты и ни кто другой, — прервал его Мити Матаи. — Однако, что действительно важно, так это одержать над ними безоговорочную победу, и если, как я подозреваю, начнется тайфун, нам будет гораздо проще нанести им решающий удар. Я предлагаю немного выждать.

Ждали снова в открытом океане. С рассветом стало очевидно, что наступающий день будет еще жарче предыдущего. И действительно, вода в море нагрелась до такой степени, что даже всегда верные маи-маи попрятались на глубине, а пеликаны и чайки не отваживались покинуть остров. Главный навигатор окончательно уверился в своих догадках: с наступлением сумерек «ящик ветров» откроется…

Тридцать мужчин и женщин с «Летучей рыбы» провели остаток дня в тени натянутых наподобие тента парусов, пытаясь продумать до мельчайших деталей план захвата острова. Основной упор делался на то, кто и как будет действовать, как только команда ступит на землю.

Когда с первыми порывами ветра и появлением небольших красных облаков стало ясно, что циклон набирает силу, они снова снялись с места и, как только совсем стемнело, подошли к северному проходу в лагуну. К этому времени ветер, завывания которого больше походили на плач, уже яростно рвал снасти, будто заранее сожалея о предстоящих разрушениях.

Море у них за спиной уже начинало вспучиваться волнами, но когда катамаран вошел в просторную лагуну, их уже волновали только предательские банки[21] да внезапные порывы ветра, грозящие выбросить судно на берег.

Налегая на весла, они в темноте подошли к заранее выбранному месту — небольшой бухточке, закрытой от восточных ветров, ибо Мити Матаи хорошо знал, что в той части океана тайфуны всегда налетали с юго-востока и уносились на северо-запад.

Два человека, стоящие на носу, постоянно измеряли глубину, и, когда до песчаного дна оставалось метров пять, главный навигатор отдал приказ стать на якорь.

Десять вооруженных воинов спрыгнули в воду и быстро рассредоточились по пляжу, готовые в кромешной ночной тьме отбить внезапное нападение. Несколько минут спустя на воду спустили вспомогательное каноэ и начали освобождать катамаран от домашних животных и остатков провизии, а также от мачт и парусов.

Каждый раз каноэ возвращалось до отказа груженным тяжелыми камнями, которые укладывали в трюм катамарана.

Порывы ветра между тем становились все сильнее. В воздухе закружили первые пальмовые листья, сорванные с деревьев.

Когда от «Марара», некогда сделанным Теве Сальмоном, остался лишь остов, отдаленно похожий на прекрасный катамаран, Мити Матаи приказал заполнить трюм водой, и через несколько минут судно легло на песчаное дно лагуны.

На первый взгляд это могло показаться абсурдом, но капитан хорошо знал: под водой ему удастся сохранить лодку лучше, чем если бы ее вытащили на берег.

Никакой ураганный ветер не выбросит теперь катамаран на берег, а внутри защищенной коралловыми рифами лагуны, на глубине пяти метров, его не повредят даже самые сильные волны.

Они вытащили каноэ на песок и спрятали его в густой поросли, для надежности неглубоко вкопав в землю, а после этого и сами члены команды укрылись в небольшой пещере, в которой два дня прятался со своими разведчиками Роонуи-Роонуи.

— Отлично! — заметил военачальник, к которому с этого самого момента переходила вся власть. — Сейчас самое важное — отдохнуть, так как завтра нам предстоит очень трудный день.

Однако справиться с всеобщим напряжением было нелегко, да и завывание ураганного ветра, достигающего скорости более ста пятидесяти километров в час, который, казалось, еще немного — и унесет остров прочь, спокойствия не добавляли. Когда стали гнуться и трещать выворачиваемые с корнем деревья, а грохот разбивающихся у подножия пещеры океанских волн достиг всех мыслимых пределов, то сомкнуть глаз не смог даже всегда флегматичный человек-память.

Тапу Тетуануи неделями, готовился к встрече с дикарями, но абсолютно не был готов к встрече с неуправляемыми силами природы, когда казалось, что все, созданное человеком на протяжении столетий, будет разрушено за несколько секунд. Полночь застала его молящимся богу Тане. Он просил, чтобы этот страшный тайфун был в его жизни первым и последним, так как не был уверен, сможет ли в другой раз пережить такой же ужас и не сойти с ума.

Сидя на корточках в нескольких метрах от входа в пещеру, Тапу ясно видел распарывающие небо, похожие на смертоносные копья молнии, наводящие ужас на все живое. Они с треском разносили в щепки верхушки пальм или с бешеной скоростью проносились над огромными волнами, после чего по их гребням плясали зеленоватые блики.