Барышня-воровка (сборник) - Светлана Алешина

– Извините, что я накинулась на вас, – проговорила хозяйка, разглядывая Соню. – Виновато ваше руководство! У меня полон дом гостей, а горничная, как назло, сломала руку. Пришлось ее отправить домой. Кроме вас, еще есть женщина, ведущая хозяйство, садовник, шофер и повариха. Повариха приходит каждый день. В ваши обязанности входит уборка дома, чай, который мы пьем каждый вечер в девять часов, на веранде. Постели в гостевых комнатах тоже ваша обязанность. Надеюсь, у вас нет любви к алкоголю и чужим вещам. Если в течение недели к вам не будет претензий, получите премию. Теперь потрудитесь назвать ваше имя, – попросила Анжелика.

– Соня, Софья, – произнесла актриса, начиная жалеть, что ввязалась в эту авантюру. Но отступать было уже поздно, оставалось ждать приезда Инны, чтобы потом представить все как невинный розыгрыш. Соне хотелось верить, что Анжелика не очень рассердится. С каждой минутой хозяйка нравилась ей все больше. От нее исходила аура обаяния и доброты, несмотря на то что тон ее был весьма категоричным, а выражения – резковатыми.

– Ну что ж, добро пожаловать в наш дом, – улыбнувшись, произнесла окончательно подобревшая хозяйка. – Пойдемте, я познакомлю вас с вашими коллегами, они ждут на служебной половине дома.

«Коллеги» оказались довольно милыми людьми: Антонина Степановна, дородная розовощекая женщина лет пятидесяти, с доброй улыбкой, шофер Иван Иванович, пожилой дядька с моржовыми усами, похожий на старорежимного дворника, и молодой парень лет двадцати, Юра, садовник, смахивающий на студента.

– Наконец-то кого-то в помощь прислали, а то я с ног сбилась, – произнесла Антонина Степановна, – одна не поспеваю за всем, не девочка уже. А было время, я одна весь этот дом в порядке держала: и убирала, и готовила, и за продуктами ходила. Слава богу, бегаю еще, только ноги иногда побаливают. Как дождь, так и ломят, проклятые. А после того, как Наталья руку сломала… Говорила ведь ей, не лезь на чердак, пошлем мужиков, они там порядок наведут! Так нет же, не послушала и с лестницы свалилась, вот ведь беда какая. Хорошо, тебя прислали, а то у нас гости. Я тебе потом все про всех расскажу, с кем осторожней надо быть, кто ничего. У каждого свой характер, каждому угодить нужно, – без умолку тараторила Антонина.

Через десять минут Соня захлебнулась в потоке информации. Антонина Степановна действовала по принципу акынов: что вижу, о том и пою. Пауз и переходов в своей речи она не делала, поэтому понять ее было довольно сложно. Соня устала искать логику в тех фразах, которые произносила Антонина. Мужчины же воспринимали эту болтовню как шумовой фон. Вероятно, сказывалась привычка длительного общения с чрезмерно болтливой домоправительницей. Если же она обращалась к ним с вопросом, на который сама же и отвечала, они произносили «гм» или «угу».

Несмотря на то что рот Антонины Степановны не закрывался ни на минуту, ее руки работали: она ловко расстелила на столе скатерть, расставила чашки, выложила в вазочки конфеты и печенье, налила в изящный кувшинчик молока. На огромном табурете в углу комнаты стоял здоровенный самовар, не электрический, а самый что ни на есть настоящий, который растапливают щепками. Соня видела такой только в музее или по телевизору в фильмах. Антонина Степановна привычным движением натолкала чурочек, подкачала воздуха, растопила самовар.

– Сейчас чайку выпьем, и я введу тебя в курс дела. А то ты небось под дождь попала? Господи, у нас тут такое творилось, я думала – от страха умру! Так грохотало! Телефоны не работают, дорогу развезло. Даже свет отключился… – продолжала безостановочно говорить Антонина Степановна, ловко разливая ароматный чай по чашкам. – Вот бери плюшечки свеженькие, мажь вареньем. У нас тут есть повариха, для парадных блюд: салаты а-ля как-то там, маринованные моллюски. Гадость ужасная, в рот не возьмешь, разве это здоровая еда? Так, баловство. А вот борщик, котлетки, пирожки, плюшки – это все на мне. Ты ешь, ешь, не стесняйся! Худая-то какая… Ничего, мы тебя откормим, у нас тут воздух чистый, молоко парное… Завтра пирожков с вишней напечем, блинчиков можно. Сметанка тут – как маслице! Своя, домашняя, из соседней деревни, из-под коровы, все свеженькое привозят!

Соня молча кивала, покорно пробуя угощения, предложенные Антониной. Все оказалось действительно очень вкусным. Софье начинала нравиться ее новая работа…

Откушав чаю, по-другому этот процесс назвать было нельзя, Антонина Степановна принялась делиться всеми секретами:

– Хозяйка наша – вдова. Вот уж третий год пошел… Строгая, но справедливая! Я тут лет пятнадцать работаю, еще хозяин покойный меня нанимал, хороший был человек. Аристотель Джанаелиди, большой человек был.

– Странные какие-то имя с отчеством у него, – перебила ее Соня. – Не русский, что ли?

– Конечно. Грек, самый настоящий, очень был хороший человек. Мне, между прочим, по завещанию даже пенсию небольшую оставил, на старость хватит. Ну, ты не перебивай, а то я с мысли сбиваюсь. Аристотель, это я его так за глаза называла, с отчеством уж больно заковыристо получается, дом этот как построил, стал искать экономку. А я у соседей, здесь неподалеку, работала. Они за границу уехали, он меня на работу и взял. Потом на Анжелочке женился… Хорошо жили, душа в душу! Он намного старше ее был. Заботливый, непьющий. А потом умер… Инфаркт, – пробормотала Антонина, вытирая покрасневшие глаза краешком белоснежного накрахмаленного фартука.

Соня уже начинала скучать. Она с трудом подавила приступ зевоты, мучительно раздумывая, как бы направить мысли Антонины Степановны в нужное для нее русло.

– Ой, что это я, – спохватилась та, – скоро повариха придет! Сегодня ужин торжественный, к Анжелике еще одна гостья приехать должна, Инночка, родственница ее какая-то, милая девочка. Значит, так. Ключи от всех комнат висят в кладовке, там на каждом бантик с номером. В каждой комнате есть кнопка звонка. У тебя табло такое на стене висит, сразу видно, откуда звонят. Вызывают, если нужно что-то – воды, чаю или белье поменять… Свежее – в комоде, в большой кладовой, она на втором этаже. Она не запирается. Запомни, у каждой комнаты свой цвет и белье такое же. Розовая – розовое, голубая – голубое, и так далее. Сама разберешься, чего не поймешь, у меня спросишь. Да, цветы в вазах менять каждый день! Если Анжелика увидит засохшие, пеняй на себя. Пыль протирать каждый день, фарфоровые фигурки в гостиной чистят специальной щеточкой, она за дверью висит в гостиной. Фигурки с места сдвигать нельзя, они так еще Аристотелем расставлены. Это традиция такая. Фартук каждый день менять, чтоб ни пятнышка! Косынку не снимать… Каждую субботу мы столовое серебро чистим, это обязательно, так что в субботу выходных нет. На выходной можно уезжать, только номер телефона обязательно оставлять. Никаких хахалей, никаких шашней с гостями, у нас с этим строго, если Анжелика заметит, выгонит. Да, кажется, ничего не забыла, ну, если что, потом расскажу.

С каждой минутой Соне становилось все хуже и хуже. Мысль о том, что пора заканчивать игру, настойчиво билась в голове. Какое расследование, когда все время и силы уйдут на работу? Игра становилась довольно скучной, представить себя Сюзанной из «Женитьбы Фигаро» при такой нагрузке можно с большим трудом, даже Сонина богатая фантазия подводила.

Она уныло посмотрела на Антонину, которая с удовольствием посвящала ее в тонкости работы.

– Да, еще один пунктик: у хозяйки есть правило на ночь обязательно включать сигнализацию. Я покажу, как это делается.

– Зачем это? – удивилась Соня. – Воров опасаетесь? Какой же дурак полезет в дом, полный народу?

Антонина Степановна оглянулась и тихонько шепнула:

– Хозяйка считает, что ее хотят убить. Лично я думаю, что это просто нервы, но Анжелика Сергеевна очень серьезно к этому относится. Только ты смотри, держи язык за зубами! Она не любит говорить на эту тему.

– И кто же может ее убить? – с любопытством спросила Соня.

– Кто может, не знаю. Но есть такие родственнички, мечтающие об этом, – отозвалась домоправительница. – Ты еще с ними познакомишься… Настоящий террариум! Среди них один нормальный человек – Инна.

Соне уже расхотелось отказываться от своей роли. Разве посвятила бы ее Антонина Степановна в закулисные дела, окажись здесь она в качестве гостьи? Конечно, нет!

– Антонина Степановна, пора проветривать комнаты! Подниметесь вместе с Софьей, заодно покажете, что в комнатах нужно делать.

– Идем, идем, Анжелика Сергеевна! – бодрым голосом отозвалась Антонина, а Соне шепнула: – Пойдем, я тебе все по дороге расскажу. Гостей сейчас шестеро, плюс еще должны двое подъехать. Инна хотела привезти с собой какую-то свою знакомую. Но ее до сих пор что-то нет. Позвонить сейчас нельзя, все телефоны молчат, а сотовые Анжелика вообще не признает и пользоваться ими у себя дома никому не разрешает. Говорит, вредные они. В какой-то передаче услышала, что от них опухоль мозга развивается…