Операция «Оверлорд». Как был открыт второй фронт - Макс Хастингс

Как видно из этого перечисления частей и соединений английских войск, в нем явно отсутствовали остальные батальоны 27-й отдельной бронетанковой бригады. А ведь каждая такая бригада имела на вооружении 190 танков «Шерман» и 33 легких танка, что придавало ей даже большую ударную мощь, чем у многих немецких танковых дивизий. Было бы наивно думать, что английские пехотные батальоны смогут пешим ходом промаршировать через Кан в тот же день, когда они высадятся на побережье. Единственная возможность добиться успеха в овладении Каном состояла в нанесении сосредоточенного танкового удара силами 27-й отдельной бронетанковой бригады. Еще накануне дня высадки командир 1-го английского корпуса генерал Крокер писал: «Как только будет преодолена полоса береговых оборонительных сооружений, следует не теряя ни минуты начинать продвижение в глубину. С самого начала должна решительно использоваться бронетанковая техника». Однако две трети сил 27-й бригады — танки 13-го и 1-го батальонов — сильно увязли в боях за побережье и прилегающие к нему участки суши и не имели возможности нанести удар в южном направлении. Поэтому вся тяжесть броска в сторону Кана легла всего на один батальон 27-й бригады, силы которого были подчас распылены, чтобы оказать непосредственную помощь английской пехоте в ее борьбе за отдельные объекты в глубине немецкой обороны. Танки батальона собрались вместе только к вечеру в связи с внезапно возникшей угрозой со стороны 21-й танковой дивизии немцев. Если оперативный план англичан действительно недооценивал трудности, связанные с овладением опорным пунктом «Хиллман», и не принимал в расчет известное английскому командованию наличие немецких моторизованных частей севернее Кана, то все равно ни один из этих факторов сам по себе не объяснял неудачу англичан с захватом города. Если бы 2-й легкопехотный батальон 185-й бригады с несколькими танками, поддерживавшими его наступление, каким-то чудом в первый же день сумел овладеть Каном, то все равно через несколько часов он неизбежно был бы сокрушен 21-й танковой дивизией немцев. У авангардного батальона 3-й английской дивизии просто не было достаточных сил, чтобы занять город и организовать его защиту от удара мощного танкового кулака противника, в первую очередь от натиска прибывшей в качестве подкрепления 12-й танковой дивизии СС, которая в тот момент была уже на подходе. Как только была потеряна надежда на создание брешей в немецкой обороне с помощью сильных танковых клиньев, английская пехота, до этого как-то прокладывавшая себе путь вперед, должна была неизбежно откатиться назад с большими потерями. Конечно, можно упрекать Ренни и его командиров бригад за недостаток наступательного порыва и явную потерю темпа продвижения некоторых частей сразу после высадки на берег. Однако срыв плана по овладению Каном в первый день высадки явился следствием главным образом ошибочного оптимизма планировщиков и их небрежных расчетов, а также огромных трудностей, связанных с организацией крупного наступления всеми боевыми средствами сразу же после десантирования.

Последней важной акцией 6 июня на левом фланге англичан была организация отражения натиска 21-й немецкой танковой дивизии. Эта акция во всех отношениях оказалась на руку союзникам. Генерал Маркс, находившийся на высоте, господствовавшей над населенным пунктом Лебисей, обращаясь к командиру 22-го танкового полка, говорил: «Оппельн, если вам не удастся сбросить англичан в море, мы наверняка проиграем эту войну».[108] Офицер-танкист, бывший чемпион Олимпийских игр по верховой езде, откозырял генералу и вскочил в люк своей машины. Сам Маркс двигался с исходных позиций танкистов вместе с группой управления 1-го батальона 192-го моторизованного полка. Танки неслись на север, к морю, прямо по открытой местности, стремясь выйти на побережье на стыке между английским и канадским плацдармами.

С плацдарма английских войск докладывали, что на их позиции двигаются сразу несколько танковых колонн противника. Натолкнувшись на организованную и плотную стену огня, немцы начали откатываться к западу. Наконец в районе высоты 61 они встретились с батальоном 27-й бронетанковой бригады, имевшим на вооружении танки «Шерман» с мощными пушками. Для немцев эта встреча оказалась катастрофической: за несколько минут было уничтожено сразу 13 танков. Только небольшому числу танков и мотопехоты 21-й танковой дивизии удалось продвинуться к уцелевшим в районе Лион-сюр-Мер опорным пунктам 716-й немецкой дивизии. По случайному совпадению сразу же после выхода немецких танков к опорным пунктам возле Лион-сюр-Мер началась высадка десанта 6-й английской воздушно-десантной дивизии посадочным способом на 250 планерах в намеченном районе у Сент-Обена возле моста через Орн. Для немцев это было уже слишком. 21-я танковая дивизия считалась довольно сильным соединением, но все же не обладала той сокрушительной ударной мощью, какую имели танковые дивизии СС. Оправдывая себя тем, что высадка английского десанта на планерах создавала угрозу окружения, 21-я дивизия отошла к высотам, расположенным на подступах к Кану. К ночи дивизия создала мощное оборонительное кольцо вокруг города, усиленное 24 88-мм орудиями, имевшимися в ее распоряжении. Однако в общей сложности дивизия потеряла 70 танков из 124, с которыми она начала день. Несмотря на всю энергию, проявленную Марксом и Оппельном при введении 22-го танкового полка в сражение, его запоздалый удар был отбит без особых усилий. С немецкой стороны это было просто формальным выполнением приказа.

Передовые подразделения канадских сил, действовавшие правее 3-й английской дивизии, к вечеру первого дня вторжения продвинулись почти до Карпике. Два подразделения 6-го танкового полка 2-й канадской бронетанковой бригады, оставив далеко позади пехоту, прорвались через Бреттвиль по шоссе Байё-Кан. Однако, обнаружив, что они действуют в полном отрыве от основных сил, танкисты забеспокоились и повернули обратно. Они оторвались от других подразделений своего полка на целых две мили. Канадцы тоже столкнулись с необходимостью решения проблемы ликвидации скопления войск в пунктах высадки и с неизбежностью ожесточенных боев по подавлению изолированных опорных пунктов противника. Однако к ночи с 6 на 7 июня они, тем не менее, прочно закрепились на позициях, отстоявших от побережья примерно в пяти милях. На следующий день по позициям канадцев пришелся основной удар 12-й танковой дивизии СС, пожалуй самого сильного немецкого соединения, брошенного в Нормандию. Во второй половине дня дивизия выступила из Лисье, находившегося в 65 милях от Кана, и перед наступлением ночи ее передовые подразделения уже переправились через Одон южнее Кана, а затем двинулись дальше, чтобы занять указанные им позиции левее 21-й танковой дивизии.

50-я дивизия, двигавшаяся с участка «Голд» в глубь полуострова, была вынуждена вести ожесточенные бои с подразделениями 352-й немецкой дивизии. К вечеру батальоны 151-й английской бригады вышли к шоссе Байё- Кан, а танки 8-й отдельной бронетанковой бригады, по докладам, находились несколько впереди пехоты. Хотя 50-я дивизия тоже не смогла выполнить большинства своих задач первого дня вторжения, но зато прочно закрепилась на рубеже, проходившем через живые изгороди и поля Нормандии, имея перед собой незначительные силы противника. По всему фронту вторжения среди полей и деревень английские и американские солдаты готовились к ночи на занятых позициях, обезвреживая отдельные мелкие группы противника, отправляя в тыл пленных, получив первую за весь день передышку, чтобы как-то приспособиться к окружающей обстановке. Рядовой Джон Прайс из 2-го легкопехотного батальона 6-й посадочно-десантной бригады был одним из тех солдат, которые в тот вечер были высажены с планеров и присоединились к другим силам 6-й воздушно-десантной дивизии. Планер, в котором находился Прайс, запрыгал поперек поля и замер посреди высоких хлебов недалеко от морского побережья. Быстро выскочив из планера, Прайс тут же увидел трех невзрачных немецких солдат, стоявших недалеко от него с поднятыми вверх руками. Он передал их оказавшейся поблизости группе солдат из 12-го батальона, а сам направился в сторону моста через Орн, чтобы найти там свой батальон.

Рядовой Лен Эйнли 5-го артполка был одним из многих тысяч свидетелей, с восхищением наблюдавших за высадкой воздушного десанта. Эйнли и другие солдаты, кому пришлось преодолевать вплавь последние ярды до берега, рыли окопы и укрытия для своих противотанковых орудий и одновременно пытались просушить свою обувь. Рядом с позицией для орудия, выбранной недалеко от Эр-манвиля, они увидели труп рослого немецкого офицера. Взводный сержант решительно приказал: «А ну-ка убрать его с глаз долой!» Не имея практики обращения с трупами, солдаты кое-как перетащили его за живую изгородь. С наступлением темноты все с ожесточением начали отбиваться от туч москитов. Эйнли и многие другие впервые в жизни ступили ногой на чужую землю. Она показалась им очень неприветливой.