Этносы и «нации» в Западной Европе в Средние века и раннее Новое время - Коллектив авторов

Институционализация цивильного права и складывание корпоративной идентичности цивилистов проходила совершенно иначе. Развиваясь, прежде всего, как университетская дисциплина и имея своей целью трактовку и интерпретацию уже известного комплекса текстов и идей, цивильное право не было в той же степени «зависимо» от институциональной реализации, как право общее. Университетское образование – даже если оно в итоге не приводило к желаемому результату – докторской степени – открывало перед его обладателем самый широкий спектр возможностей для карьеры, которая могла продолжаться как в самой Англии, так и на континенте.

Относительно медленное складывание самостоятельной корпорации (и, как следствие, корпоративной культуры и автономного дискурса) английских цивилистов определялось тем, что с момента начала своего обучения они уже были вовлечены в более масштабную и устойчивую корпорацию – прежде всего, в церковную структуру, поскольку большинство средневековых цивилистов были, разумеется, клириками. Кроме того, они были включены в корпорации университета и его колледжей, где изучаемая дисциплина была далеко не единственным фактором организации внутреннего пространства. Статус цивильного (равно как и канонического) права как самостоятельной дисциплины позволял проводить четкую границу между разработкой теории права – его «академическим» изучением, практикой применения в уже существующих судах и карьерой выпускников юридических факультетов и докторов права, которая не всегда была непосредственно связана с юриспруденцией. Кроме того, для цивилистов совершенно ясным было качественное различие между образовательными, судебными и административными институтами.

После Реформации и запрета изучать каноническое право в университетах, цивилисты обрели монополию на преподавание права в университетах Оксфорда и Кембриджа. Относительно того, почему именно цивилисты, а не юристы общего права снискали королевскую милость, среди исследователей нет единого мнения. Принимая во внимание далеко идущие внутри– и внешнеполитические амбиции Генриха VIII, можно, вслед за Д. Кокиллетом, предположить, что более активное осмысление как античного римского, так и средневекового «имперского» правового наследия должно было дать теоретические основания и подсказать пути практической реализации аналогичного «имперского» пути для английской монархии. В 1530–1533 гг. король мог в полной мере оценить пользу цивильного права, когда падуанские цивилисты по просьбе монарха на основе Corpus Juris civilis и его средневековых комментариев подготовили текстовую базу для дальнейшего разрыва с Римом. Генрих лично обращался к кодексу Юстиниана, когда ему потребовалось обосновать право короля на законодательство в отношении Церкви11. Возвышение цивилистов произошло в промежутке между 1540 и 1546 г., когда согласно монаршей воле были учреждены королевские кафедры (Regius Professorship) цивильного права в обоих английских университетах. В Оксфорде и Кембридже Генрихом было учреждено пять новых кафедр со статусом королевских: цивильного права, богословия, физики, греческого и древнееврейского языков – последние два были очевидной данью гуманистической моде12.

Профессор назначался непосредственно монархом и от него же получал стипендию в размере 40 фунтов в год. При Елизавете цивилисты продолжили пользоваться высочайшим расположением. В 1597 г. сэр Томас Грешем, финансист Елизаветы Тюдор и основатель Королевской биржи в Лондоне, по завещанию выделил средства, на которые был основан Грешем Колледж, где в числе семи кафедр (астрономии, богословия, математики, музыки, медицины, риторики) была также создана кафедра цивильного права.

Преобразования Генриха VIII повысили престиж цивильного права и увеличили количество желающих получить университетскую степень доктора-цивилиста. Можно также говорить об изменениях подходов к изучению этой дисциплины – своеобразном «гуманистическом повороте», коснувшемся изучения и прочих университетских дисциплин. В целом же весь процесс обучения и получения степени оставался неизменным. Кроме английских университетов, англичане как до, так и после Реформации могли обучаться цивильному праву в университетах Европы13. Новоиспеченные доктора цивильного права и те, кто прекратил обучение, не дойдя до высшей ступени, были востребованы не только в судах цивильного права, но также в королевской администрации и на дипломатической службе, а также могли окончательно связать себя с одним из университетских колледжей.

Если будущие юристы общего права с самого момента занесения в матрикулы инна осознавали себя членами профессиональной корпорации, то для цивилистов получение докторской степени было лишь прологом к тому. Докторская степень была необходимым формальным условием для вступления в Общину докторов (Doctor’s Commons) – профессиональное объединение цивилистов. Как и судебные инны, Община докторов в XVI и XVII в. не имела королевской хартии, но получила ее в 1768 г. Докторская степень должна была быть присуждена именно университетом: так называемые «ламбетские степени», присуждаемые по мандату архиепископа Кентерберийского, и степени honoris causae не давали такого права; впоследствии было оговорено условие, согласно которому член корпорации не мог принадлежать к духовенству.

С точки зрения численности Община докторов во много раз уступала даже одному отдельно взятому инну. Максимальная численность корпорации в XVI – первой четверти XVII в. составляла 25 докторов; кроме того, с ней были ассоциированы около сорока прокторов (по статусу равнявшихся солиситорам в системе общего права).

Первые объединения цивилистов, как полагает Ф.Л. Уизволл, возникли около 1430 г. в связи с расширением их практики в суде Адмиралтейства14. Примерно к 1500 г. группа цивилистов начинает ассоциировать себя с определенным местом обитания. Это был дом на Патерностер роу, рядом с т. н. «судом Арки» (диоцезный суд архиепископа Кентерберийского, расположенный рядом с церковью Святой Марии около Арки), и недалеко от суда Адмиралтейства, которое находилось в Саутуарке, на другом берегу Темзы. Позднее Община докторов переместилась в дом на Найтрайдер стрит, где и располагалась вплоть до ее упразднения в 1857 г. Таким образом, доктора-цивилисты стремились отделиться как от канониката собора Св. Павла, к которому они должны были формально принадлежать, так и от университетских коллегий. К 1511 г. лондонские цивилисты структурируют свою общину – Ассоциацию докторов права и адвокатов при церкви Христа в Кентербери, которая и вошла в историю как «Община докторов». Помещения Общины докторов были не только домом для юридической корпорации, но и местом проведения заседаний судов, в которых практиковали цивилисты. Главные «монополии» цивилистов15 – суд Арки, Рыцарский суд и Адмиралтейский суд, и еще восемь церковных трибуналов со второй половины XVI в. проводили слушания непосредственно в помещениях Корпорации докторов. В здании Общины докторов проводилось и значительное количество слушаний Высокого суда Делегатов – высшей апелляционной инстанции королевства16. Это объяснялось двумя факторами – с одной стороны, малочисленностью самих цивилистов, с другой – количеством судебных институтов, в работе которых они были задействованы, популярностью и востребованностью цивильной юстиции среди англичан и большим количеством рассматривавшихся дел. Концентрация судов цивильного права в одной резиденции значительно экономило время, которое в противном случае приходилось бы тратить на разъезды по Лондону.

Само название корпорации указывало на определенный статус ее членов. В ее составе находились как те, кто получил степень в английских университетах, так и те, кто получил ее на континенте. Иначе говоря, в формировании идентичности английских цивилистов важную роль играл статус и причастность профессии, изначально проницающей национальные и региональные границы. Если юристы общего права в силу самой специфики прецедентного права были вынуждены обращаться, прежде всего, к прецедентам и комментариям, созданным в рамках именно английских судебных институтов, интеллектуальное поле, открывавшееся перед цивилистами, было несравнимо шире. Библиотека в Общине докторов не уступала книжным собраниям судебных иннов, но заметно отличалась от них с точки зрения подбора литературы. Цивилисты наполняли ее самыми современными изданиями, выходившими из-под пера континентальных коллег по цеху. Это позволяло им оставаться в курсе новейших течений в области цивильного права, вступать в заочную, а иногда и в открытую полемику и поддерживать личные контакты. Несмотря на малочисленность, цивилисты, по-видимому, неизменно ощущали себя частью корпорации более обширной и древней – общеевропейской корпорации докторов права, а это, в свою очередь, становилось предметом особой гордости. Возможно, именно уверенность в прочности собственного статуса впоследствии сыграет с цивилистами злую штуку. В то время как юристы общего права прилагали огромные усилия для того, чтобы продемонстрировать обществу свою центральную роль в национальной английской истории, цивилисты не тратили на это время, ведь в общеевропейских масштабах значение римского права и его адептов было уже давно доказанным17.