Купеческая дочь замуж не желает (СИ) - Шах Ольга

Неожиданно наследник барона, тот самый меланхолический юноша, все время молчавший и только поглядывавший в сторону Маринеллы, сказал:

— А я вас помню, на выпускном балу в Академии благородных девиц вы изволили танцевать с моим другом, виконтом Сатар.

Сказав это ни с того, ни с сего, он опять погрузился в молчание и созерцание своего внутреннего мира. Однако его слова вызвали некоторое замешательство у девиц. Вроде бы как гостью заметили, и игнорировать ее присутствие уже не получится, но что делать, в связи с этим, барышни не знали. Наконец старшая, Лионелла, произнесла, неприязненно поглядывая на Маринеллу:

— А вы, лэрина, приехали продать что — нибудь? Так мы нынче ничего этакого не покупаем!

Только Иртэн открыл рот, чтобы сказать хоть что — то в ответ на неприкрытое хамство, как из дверей гостиной донёсся жизнерадостный голос барона Транир:

— Как это мы ничего такого не покупаем? Очень даже покупаем! На ярмарке нам как раз и не досталось ничего! Здравствуйте, барон Шефир! Очаровательная лэрина Нессир, очень, очень рад вас видеть! Все только и говорят о тех вкуснейшие диковинках, что вы продавали на последней ярмарке! Как жаль, как жаль, что мы позже подошли, вы уже все продали и уехали! А на обеде у барона Гелим меня как раз и угостили теми диковинками. Просто восторг и наслаждение! Надеюсь, вы, по — соседски, поделитесь с нами секретами вкусностей?

И барон выжидающе уставился на девушку.

Иртэн внутренне умолял ее. — Не говори ничего лишнего! Тебя же облапошить хотят!

Но Маринелла улыбнулась невозмутимо и ответила:

— Секретов я вам, любезный барон, выдать не смогу, так как их все знают только мои мастера, а я лишь вижу готовый продукт. Но могу, по — соседски, продать вам их, вне всякой ярмарки. Просто скажите, сколько и чего вы хотите, и присылайте своих людей с транспортом. А пока я хотела бы обсудить условия покупки пиломатериала на вашей лесопилке.

И барону ничего не оставалось, как пригласить их в свой кабинет. Девицы вынуждены были остаться в гостиной. В кабинете им делать было нечего. Иртэн, от радости освобождения, чуть не вперёд хозяина рванул из гостиной.

Договор заключили быстро, цены были известны, ничего особенного для Белодолья не заказывали, поэтому быстро подписали необходимые бумаги, Маринелла рассчиталась с хозяином поместья, и они двинулись на выход. И даже успели проскочить мимо гостиной, пока их не заметили девицы. Уже когда Иртэн сел на своего коня, а Маринелла сидела в коляске, на крыльцо высыпали опоздавшие барышни Транир. Но было поздно. Иртэн в качестве прощания приподнял приветственно шляпу, поклонился и повернул коня на выезд. Коляска с его спутницей двинулась следом. Если бы это было возможно, то коляска и сама Маринелла задымилась бы от ненавидящих взглядов, которыми провожали юные хозяйки девушку.

Дальнейшая поездка прошла без особенностей. Маринелла, видимо, уже устала, отвечала кратко, но спокойно, без неприязни. На повороте дороге к своему поместью Иртэн увидел телегу из поместья Маринеллы, которая попутно увезла и его саженцы в его поместье. Возчик доложился, что все отдал управляющему.

Попрощался с Маринеллой и двинулся к себе в поместье. Сзади трусил Тимей с мрачным видом. С предметом его матримониальных планов ему за весь день не удалось перемолвиться даже словом, Не то, что поухаживать. Все его планы рушились.

Марина

Я и в самом деле устала. Нет, даже не физически. Морально. Устала делать лицо, что — то объяснять, говорить. У барона — садовода все было просто и мило, я там получала удовольствие от общения с приятными людьми. А вот в Дубовой Роще…, хотя девчонки со своей глупой фанаберией и неразумной ревностью на самом деле не раздражали, просто приходилось делать невозмутимое лицо, именно это меня раздражало.

Гораздо больше разозлил барон Транир со своей попыткой обращаться со мной, как с глупой девицей — блондинкой. Типа, зачем тебе, барышня, мужские дела с производством, торговлей такими сложностями, как твои продукты? Скажи нам, как это делается, и уж мы, мужчины, сумеем лучше распорядиться твоими секретами. Ага, спешу, и тапки теряю на бегу! Я постаралась, как можно, уменьшить акулий оскал улыбки, и ответила, что мол, сами — то мы глупые, ничего не понимаем, но продать могу. Хоть это и не слишком понравилось барону, но вариантов не было, и он озвучил, сколько и чего он хотел бы купить. Я покивала головой, мол, хорошо, все записала (а вдруг блондинка забудет!), озвучила цену и даже сделала скидку, так как барон в самом деле заказал немало, что вызвало некоторый душевный подъем у барона.

Уходили мы очень быстро, минуя гостиную. Я понимала Иртэна — с такими трещотками, как девицы Транир, общаться хотелось как можно меньше.

Девицы опоздали, выскочили из дома, когда мы уже отъезжали. Забавно было наблюдать злорадное облегчение на лице барона Шефира. Я его могу понять. Из их трескотни я поняла только то, что милашка дочка барона Гелим научилась каким — то трюкам, а Зизи, повязанная той лентой, которая невероятно подходит к глазам Лионеллы, ездила в Барбуссу и там такое узнала…

Обратно ехали спокойно, изредка переговаривались, так, ни о чем особенно, но без напряжения. Правда, немного раздражал сопровождавший Иртэна помощник управляющего, не помню, как его зовут. Который все сверлил меня в спину мрачным взглядом. Чего ему надо — то?

Встретили на повороте к имению Шефира нашего возчика с саженцами, попутный груз он уже сдал и теперь неторопливо двигался домой. А мы, обогнав его, быстро двинулись домой. Хоть и не пешком, но все равно устала. Да и пятая точка скоро примет форму сиденья в коляске.

А дома у меня был долгожданный сюрприз — письмо от отца! Казалось бы, лэр Нессир для меня, Марины, чужой человек, а схватила письмо от отца едва ли не трясущимися руками. Я очень переживала за него, там оставалась мымра Зелина, а от нее, так же как и от ее сестрицы, можно ожидать любой пакости. Да и теперь я даже про себя называла лэра Нессира отцом.

В письме он написал, что был в отъезде по торговым делам, приехал только через седьмицу, после того как вернулся кучер с каретой. Тот тоже оказался предусмотрительным человеком — письмо не отдал экономке, а то, что я отправила отцу — оставил у себя дома на леднике. Вот не зря я кучеру тоже дала с собой немного таких же гостинцев! Молодец мужик, отработал честно вознаграждение! Я — то, клуша, выпустила из виду, что может не быть отца дома! И как только приехал отец, кучер все ему передал. И вовремя!

Явилась Зелина с жалобой на меня, про самоуправство мое по поводу ее сестры. И сама сестрица, рыдающая в три ручья. Но к тому времени отец как раз прочитал и мое письмо, и показания охранников, и кучер тоже подтвердил их. Так что номер с обвинением и слезоразливом не прошел. Отец отказал в претензиях Гарине, сказал, что хорошо, что он жалобу судье не пишет. Так что Зелина сейчас дуется. Сестрицу ее в доме отца не приютили.

Теперь по поводу моих подарков. Отец в восторге, спрашивал, где я этому научилась, и что он очень рад, что у меня пока все получается. Он угостил нескольких своих друзей, им тоже все понравилось. Но отец решил не давать этот товар никому на перепродажу, а сам будет торговать, если у меня будет его в достаточном количестве.

Потом следовали некоторые светские сплетни, имена, которые ничего мне не говорили. Далее он меня обнимал, целовал и прочие отцовские нежности. Однако в самом низу шла приписка торопливым почерком о том, что он сам приедет дня через два — три после получения мной письма.

Я была так рада, что не могла усидеть на месте, а, подпрыгивая, понеслась вниз, поделиться новостями с домашними. Вот и поговорю сразу с отцом насчёт вина от барона Дарти, да просто свожу его к ним.

Малия была рада увидеть прежнего хозяина, все приговаривала:

— Вот и хорошо, это правильно, вы у папеньки одна, надо батюшку уважать и слушать!

Талия и Димар немного насторожились, но я их успокоила, что здесь хозяйка я и мои распоряжения отец не отменит. Пусть все работают спокойно.