Тринадцатые Звездные войны - Нивен Ларри

Для Парлетта Мэт был частью его работы. Он прочел досье Мэта, лежащее на столе Иезуса Пьетро. Папка была обуглена, как и все другие папки, но все же кабинет Пьетро пострадал меньше, чем остальные части больницы, так что содержимое папки осталось нетронутым.

Парлетт изучил все эти досье. И теперь он знал, что наибольшая угроза его новому закону исходит от Сынов Земли. Именно они могли бы заставить колонистов принять этот закон, и именно они совершенно не подчинялись его влиянию. Парлет не мог управлять ими, контролировать их действия.

Досье Келлера было самым тощим. В нем не было даже донесения о его принадлежности к организации. Но он же наверняка был Сыом Земли. Ведь именно он освободил пленников из вивариума. ОН же проник в больницу во второй раз. И пожалуй на нем лежит основная ответственность за катастрофу «Планка». Вероятно, с ним связана тайна кровоточащего сердца, этого загадочного символа. Нет, этот Мэтью Келлер один из наиболее активных повстанцев.

И это сверх интерес к нему Харри Кейна!

Сначала Парлетт решил, что Келлер должен умереть от своих ран. Он причинил столько вреда и разрушений. Из-за него погибла библиотека «Планка». Но более важно в данный момент завоевать доверие Харри Кейна.

Доктор Беннет передала ему записку, в которой сообщила, что у Келлера будут посетители. Установка подслушивающего аппарата была лишь необходимой предосторожностью. Парлетт отдал распоряжение и постарался забыть об этом до воскресенья, когда должна была состояться встреча.

Когда Худ закончил, Мэт улыбнулся и сказал.

— Я же говорил тебе о маленьких сердцах и печенках.

Все четверо стояли вокруг него, как врачебный консилиум вокруг больного.

Когда они вошли в палату, Мэт подумал, почему они так угрюмо-серьезны, почему двигаются так осторожно и внимательно.

Худ говорил полчаса, причем его изредка прерывал Харри Кейн, вставляя замечания. Лейни и Лидия все время молчали. Все это было очень странно.

— Расскажи ему все, Джей,— сказал кто-то.— Только поосторожнее, чтобы не взволновать его...— Но все, что ему рассказал Худ, было хорошо, почему это должно взволновать его?

— Почему вы так угрюмы? — спросил Келлер.— Все к лучшему. Мы будем жить долго и без болезней. Полицейских налетов не будет. Никого не препарируют в банке органов без суда. Мы можем даже, если захотим, иметь деревянные дома. Наконец наступил мир.

Заговорил Харри Кейн.

— А что может помешать Парлетту не выполнить все свои обещания?

Мэт все еще не понимал, при чем здесь он.

— Ты думаешь, он это может?

— Подумай, Келлер. Парлетт выполняет сейчас работу Кастро. Теперь он шеф. Он глава полиции.

— Вы этого и хотели. Разве не так?

— Да,— сказал Кейн.— Я хотел этого потому, что Парлетт единственный человек, который мог бы создать новый закон — если бы захотел этого. Но посмотрим, какие силы сейчас стоят за ним.

Он стал главой полиции. Он обучил весь свой клан обращаться с оружием и теперь в его руках сосредоточена почти вся военная мощь планеты. Он может обвести Совет вокруг пальца. Сейчас Парлетт полностью готов к тому, чтобы стать императором!

— Но вы же можете остановить его. Можете поднять восстание колонистов в любой момент.

Кейн махнул рукой.

—- Мы не можем. Конечно, этим можно грозить, но мы не хотим кровавой междоусобной войны. Парлетт тоже не хочет этого — по крайней мере, говорит, что не хочет. Нет, нам нужно что-то другое, чтобы держать его в руках.

Четыре угрюмых лица ждали ответа. Что, черт побери, здесь происходит?

— Отлично,— сказал Мэт.— Вы обдумали проблему, теперь подумайте над ответом.

— Нам нужен убийца-невидимка.

Мэт приподнялся с постели и выглянул из-за белого столба ноги. Нет, Кейн не шутит. Это усилие полностью лишило сил Мэта и он упал на подушки.

Лейни положила на него руку.

— Это единственное решение, Мэт. И оно самое лучшее. Какой бы властью не обладал Миллард Парлетт, против тебя он бессилен.

— Или ты или гражданская война,— вступил в разговор Кейн.

Мэт с трудом обрел речь.

— Я не сомневаюсь, что вы серьезны. Но я сомневаюсь, в своем ли вы уме. Почему вы считаете меня убийцей? Я никогда никого не убивал. И даже не имел желания.

— Ты это хорошо делал на той неделе.

— Что? Я стрелял усыпляющими ампулами. Я только один раз ударил человека в лицо! Почему вы считаете, что я могу быть убийцей?

— Ты понимаешь,— сказал Худ,— что мы не собираемся использовать тебя как убийцу. Ты будешь всего лишь угрозой, Мэт, и ничем больше. Ты просто будешь гирькой на весах, чтобы уравновесить силы Сынов Земли и Милларда Парлетта.

— Я шахтер.— Мэт взмахнул левой рукой. Той, что была здорова и движения которой не причиняли боли. Шахтер. Я тренировал червей, чтобы они добывали металл. Мой хозяин продавал металл и платил мне жалованье... Погоди. Вы говорили Парлетту о своей идее?

— Нет, конечно, нет. Он никогда не узнает об этом, если ты согласишься. Но если ты не согласишься, то мы будем ждать, пока ты не выйдешь из больницы.

— О, боже, надеюсь, что так и будет. Если Парлетт сочтет меня опасным для себя... нет, я хочу быть на Дельте раньше, чем вы скажете ему.

— Значит, ты согласен?

— Нет, Кейн. Я не согласен. Неужели вы не понимаете, что у меня семья? Парлетт может взять заложников.

— Родители и сестра,— дал справку Худ.— Родители на Йоте.

— Не беспокойся,— сказала Лейни.— Мы защитим их, Мэт. Они будут в полной безопасности.

Кейн кивнул.

— Если кто-нибудь тронет волос на твоей голове, или будет угрожать членам твоей семьи, я объявлю тотальную войну. Я скажу Парлетту об этом и он поверит мне. У меня есть средство заставить его поверить.

Мэт с тоской подумал о докторе Беннет. Впрочем, это не поможет. Даже если она их сейчас выгонит, они придут позже.

Он, Мэт Келлер, прикован к постели и не может двигаться более чем на три дюйма. Принудительная аудиенция.

— Вы действительно думали об этом? Почему же вы сказали мне об этом только сейчас?

Ответил Джей Худ.

— Я хотел присутствовать при разговоре. Сегодня у меня как раз выходной день.

— Ты опять преподаешь в школе, Джей?

— Смешно преподавать историю в школе, когда происходит такое.— В его сухом, лишенном интонаций голосе слышалось раздражение. Странно, что Мэт никогда не замечал в Худе такого повышенного самомнения.

— Вы втравливаете меня во что-то не очень красивое,— сказал Мэт.

— Прости, Мэт. Но мы нуждаемся в тебе.

— Хорошо. Лейни, а как ты относишься ко всему этому?

Лейни опустила глаза, затем снова подняла их и встретилась с ним взглядом.

— Мэт, решение в твоих руках. Но если ты не пойдешь с нами, нам будет тяжело. Слушай, Мэт, мы не собираемся использовать тебя, как орудие убийства: может быть Парлетт честен. И он действительно хочет превратить планету в рай для всех. Но если...— она наклонилась вперед, вглядываясь в глаза Мэта.—... но если Парлетт вынашивает честолюбивые замыслы, только ты сможешь остановить его. Никто больше не сможет сделать этого.

Сейчас мы должны сами доверить ему власть, потому что только это может предотвратить гражданскую войну. Но если его нужно будет остановить, нам потребуешься ты. И если ты не согласишься, ты будешь презренным трусом.

Мэт постарался оттолкнуть его руку.— Вы фанатики! Все трое...

Лейни отпустила ео руку. Она села ровно и зрачки ее превратились в точки.

Мэт расслабился. Остальные тоже смотрели в ничто.

«Везение» Мэта Келлера предоставило ему возможность передохнуть.

«Везение» Мэта Келлера. Какая-то насмешка судьбы. Если бы он не использовал свое везение для освобождения Полли, она была бы сейчас жива.

Если бы он не побежал к Худу за объяснениями относительно своего везения, сейчас он мирно возился бы со своими червями.

Правда, благодаря только ей он остался девственником до двадцати одного года. Но эта способность убила Полли, а Лейни видит в нем не мужчину, а оружие для выполнения каких-то замыслов.