Ненависть и ничего, кроме любви - Любовь Валерьевна Романова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Это игра на хитрость. Передо мной на столе лежит плоская панель с продольными выемками, в которых разложены тонкие палочки. Задача проста — убирать от одной до трех, чтобы в конце оставить противнику одну палочку. Я насчитала всего двадцать палочек и так как первый ход мой, то убираю сразу три, в то время, как куратор сдвинул только одну. Снова сдвигаю три, и на этот раз куратор убрал две. В этот раз, я убрала одну палочку, куратор вновь две, и тогда я сняла разом три палочки, оставив противнику всего пять, таким образом, какой бы ход он не совершил, мой следующий будет победным.
Марк всё это время стоит рядом и молча наблюдает за моими действиями, не влезая с советами. Нам отдают ещё один бутафорский ключ и чёрную коробку, которая в этот раз гораздо больше и тяжелее предыдущей, но её мы так же оставляем на пункте и двигаемся к последнему заданию, полагая, что Егор и Ира свои уже выполнили.
Когда мы доходим до последней точки в лесу, нас уже ждет вторая часть нашей команды. Им удалось получить два ключа и две коробки.
— Марк, ты как умудрился то? — смеется Егор, когда мы рассказываем, что упустили один из ключей, но тот лишь пожимает плечами, молчаливо говоря: «сам не знаю».
— Как ты решилась? — удивленно спрашивает Ирка, — ты же одного таракана, тогда как испугалась, а тут целый аквариум.
— Не напоминай, пожалуйста, — прошу я, стискивая зубы, чтобы отвлечься от мгновенно всплывшей в памяти картинки, где мои руки касаются жуков.
— А что с головой?
— Ерунда, производственная травма, — отмахиваюсь от назойливой подруги.
Я искренне рада, что решилась пройти испытание с насекомыми, и Марк не выбыл из игры, потому что последнее задание силовое. Простое до безобразия, конечно, но все же физическая сила играет в нем ключевую роль. Правда, я в упор не понимаю почему его предполагают для четверых участников, как, словом и первое, ведь двое скорее выполняют роль поддержки. Перед нами две огромные синие бочки, одна из которых заполнена водой.
— Чтобы получить ключ нужно за минуту перелить воду из одной бочки в другую и достать его со дна, — объясняет правила куратор и вручает нам два десятилитровых ведра.
Слабо представляю, как я или Ирка таскали бы эти ведра еще и за столь короткое время. А Марк с Егором справляются с заданием на ура — быстро перебегают туда-обратно с тяжеленными ведрами и ничего — даже не запыхались. Справляются они почти секунда в секунду, но последний ключ у нас, а вместе с ним и коробка.
Уже в полном составе мы возвращаемся на базу, где нас ждет последнее испытание с сокровищницей, при чем таких сокровищниц в виде состаренных коробок здесь очень много, ведь команды прибывают одна за другой. Большая поляна разделена на десяток равных полос метров по десять, в конце которой и стоят заветные коробки.
— Для открытия сокровищницы у вас не хватает ключа, поэтому вам придется обменять одного игрока на ключ, — говорит нам куратор, который впервые выглядит, как человек, а не бракованная помесь кота с тигром.
— Я останусь, — предлагает Ирка.
— Ладно, пусть так, — соглашается Марк.
— Можете открыть тайные коробки, которые вы заработали, — предлагает нам ведущий.
Когда мы их открываем, то недоуменно смотрим на набор продуктов, состоящий из капусты, моркови, картошки, небольшого кусочка мяса и перца. Не было соли, но ее-то, видимо, и проиграл Марк на своем испытании. Так же в каждой коробке лежит записка с кодовым словом — подсказки, с помощью которых мы должны угадать единственное слово. Все, как в оригинальной игре, за исключением отсутствия антуража в виде клеток и тигров.
— А теперь вам понадобятся баллы, которые вы заработали на первом испытании. Сложив их, мы получим время, которое будет доступно вам для сбора сокровищ.
Да что ж такое! Вот где накосячу лично я, ведь баллы за мое время просто не могут быть высокими, но спасает то, что Ирка шла следом и не я одна подвожу команду.
— Итак, двадцать пять баллов у Радецкого, — вещает ведущий, сверяясь с какой-то табличкой, — двадцать три у Мартынова.
А мне как-то и не интересны мои баллы, они явно не будут столь же впечатляющими.
— Десять у Вороновой, — объявляет ведущий, — десять у Скопцовой. Итого у всей команды шестьдесят восемь секунд на добычу сокровищ из гробницы и еще шестьдесят секунд дается каждой команде на угадывание кодового слова.
Мартынов усмехается, глядя на нас с Иркой, а я лишь жму плечами, мол «а что ты хотел?».
— Итак, время! — объявляет ведущий, и мы втроем бросаемся складывать слово из подсказок, как будто от этого жизнь наша зависит — не меньше.
В наших подсказках есть слова: учеба, бал, жизнь, профессор, билет. Единогласно и довольно быстро решаем, что закодированное слово — институт. Сообщаем об этом ведущему, а он, зараза, как на зло стоит и время тянет, создавая напряженную атмосферу. Все-таки это подобие игры действительно заводит, ведь четверо старшекурсников стоят и с замиранием сердца ждут вердикта в ничего не значащей и ничего не дающей игре, рассчитанной на чистый азарт.
— Вы угадали! — наконец объявляет он, — сокровищница открыта!
С воплями мы втроем бросаемся к коробке, в которой вместо монет оказывается наложена куча разноцветных декоративных камушков. И я, и Мартынов, и Марк набираем так много, как только можем и бежим обратно, где в пустую коробку сбрасываем все, что удалось унести, и таких попыток за минуту у нас получается три. Ирка подбадривает наш забег выкриками «давайте ребята, вы лучшие».
По истечению времени «сокровища» взвешивают и результат записывают в таблицу, нас выдворяют за пределы поляны, а наше место занимает следующая команда. И так до тех пор, пока все не прошли испытания.
Позже, на общей площади Диана лично объявляет результаты. Ажиотаж захватил всех без исключения, даже я, кто всегда довольно скептически относился к подобным выездам и соревнованиям, стою и волнуюсь об итогах игры.
— Друзья, — звенит ее голос, — вы все большие молодцы! — ну куда уж без пламенной речи и возможности покрасоваться в своем идеальном образе, — все команды
