Кровавый апельсин - Сэм Льювеллин

— Где моя машина? — прохрипел я.

— На стоянке возле больницы. Ключи в приемном покое. — Он резко встал со стула и вышел из палаты.

Едва за ним закрылась дверь, я поднялся с кровати, нашел в стенном шкафу свою одежду, надел ее в том виде, в каком она была, и подошел к раковине, чтобы умыться.

Для человека, заживо чуть было не лишившегося своей кожи, я чувствовал себя довольно неплохо. Ноги работали, и, не считая двух-трех глубоких ран, боль была в основном от ссадин. Воодушевленный своим состоянием, я заковылял в приемный покой.

— Ключи, пожалуйста, — попросил я медсестру, сидящую за столом. — От «ягуара». — И назвал номер.

Она изумленно уставилась на меня круглыми глазами. Я представлял собой синяк высотой в шесть футов и пять дюймов, обмотанный бинтами с пятнами от просочившейся местами крови. Медсестра хотела что-то сказать, раскрыла рот, но не смогла произнести ни звука и молча протянула мне ключи. Я побрел на стоянку, забрался в «ягуар» и погнал машину в Ипсвич. У первого встречного телефона-автомата я остановился и позвонил домой.

Агнес сняла трубку, оправдав тем самым мои надежды.

— Джеймс! — воскликнула она. — Ты где? Беспокойство, звучащее в ее голосе, подействовало на меня как бальзам.

— Направляюсь к пристани «Санси», — сообщил я. — Ты могла бы разузнать, где были Терри Таннер и Рэнди вчера и сегодня?

— Конечно, — согласилась Агнес. — Но что случилось? Звонили из полиции и сказали, что ты в больнице.

— Морт Салки попал в автокатастрофу.

— Что ты имеешь в виду? Я объяснил.

— Ты могла бы немного порасспрашивать, узнать, не было ли у Морта каких-нибудь... особенных приятелей. Например, таких, как Рэнди? Или Терри?

— Попробую.

— Все. Позже увидимся?

— Обязательно.

Я снова тронулся в путь, сердце учащенно билось. Морт Салки. Полный высоких коммерческих идей. Одной рукой распределявший деньги спонсоров, а другой — забирающий их обратно. Морт дал, Морт забрал... Кто же был твоим другом, Морт? Кто вышел где-то за гаванью и оставил тебя один на один со старым грузовиком?

Двадцать минут спустя я уже проезжал по лужам у конторы Дела. Его «капри» стояла во дворе. Выбравшись из машины, я направился вниз к гавани. «Бостон Вэйлер» стояла на месте. Или Дел очень быстро провел ремонт, или лгал, когда говорил, будто кто-то повредил яхту, чтобы она не выдала местонахождения Эда.

В приемной конторы блондинка красила ногти лаком.

— Где Дел? — спросил я.

— Вышел.

Дверь в кабинет была закрыта. Я пересек комнату и ударом ноги распахнул дверь.

— Эй! Куда вы? — беспомощно произнесла блондинка.

Дел Бонифейс сидел за столом и пересчитывал большую пачку денег.

— Привет, Дел, — произнес я.

При виде меня его лицо вытянулось, а маленькие глазки прищурились.

— Кто тебя приглашал? — буркнул он, открыл ящик стола и кинул туда банкноты.

— Удачно продал яхту за наличные? — поинтересовался я. — Или кто-то сделал большую ставку?

— Ну, даже если и так?

— Их проблемы, — согласился я, подпирая стену. Стоять без опоры мне было тяжело. — Вот что я хочу узнать... Что произошло этой ночью?

— Что ты имеешь в виду?

— Я приказал тебе поставить мой «ягуар» в тупик, туда, где его никто не заметит. Но когда я возвращался обратно, то нашел его на стоянке возле паба, открытым для всех взоров, включая те, которых мне хотелось бы избежать. Почему?

— Ну, зашел в паб и выпил, — начал Дел. — Потом прошел пешком до своей машины. А в чем, собственно, проблема?

— Ты поступил не так, как мы договаривались. Из-за этого я едва не лишился своей кожи.

— О! — только и произнес он. — Ну извини. — Потом достал какую-то книгу и начал что-то записывать. — Был рад повидать тебя, Джимми.

Подойдя к столу, я зацепился пальцами за его крышку и слегка приподнял. Дел что-то крикнул. В этот момент стол перевернулся и ударил его по лицу. Дел замолчал.

— Дел сказал, чтобы вы шли домой, — сообщил я блондинке, высунув голову в приоткрытую дверь. Она взглянула на меня, быстро схватила сумку и ушла.

Из-под развалин своего стола выполз Дел.

— Оставайся на месте, — приказал я. Дел повернул ко мне побелевшее лицо, из носа шла кровь, стекая двумя красными струйками к подбородку.

— У меня есть друзья, — прошипел он. — Они заставят тебя пожалеть о том, что ты остался живым этой ночью.

— Не сомневаюсь, что они у тебя есть, — ответил я. — А теперь устройся поудобнее в своем углу и рассказывай, что произошло на самом деле.

— Да пошел ты...

Пол был усеян десятифунтовыми купюрами, на подоконнике стоял газовый фонарь. Подобрав с пола пару десяток, я поднес их к фонарю. Огонь охватил края банкнот, разгораясь все сильнее.

— Рассказывай, что произошло этой ночью, — приказал я и положил горящие деньги на кучу других. Огонь весело перебегал с банкноты на банкноту.

— Спасай свои деньги, — посоветовал я. Дел встал на четвереньки и, морщась от боли, начал тушить руками огонь.

— Я сожгу еще больше, — предупредил я. — Вместе с тобой. Рассказывай!

Дел взглянул на меня и понял, что я не шучу.

— Ну, ты оставил машину, потому что знал того человека, который должен был приехать за деньгами, и решил подать ему сигнал. Так?

Глаза Дела забегали из стороны в сторону: он явно придумывал какую-то ложь, но испугался.

— Да, — с трудом проговорил он.

— Итак, ты сказал этому человеку, где мы с тобой расстались, потом пошел к своей «капри» и спокойно поехал домой. С кем ты разговаривал, Дел? — Я на секунду задержал дыхание.

— Его зовут Салки. Морт Салки.

Я выдохнул, стараясь не показать своего разочарования:

— Морт Салки и кто еще?

— Только один Морт.

— У него был напарник.

— Если и был, то я его не видел, — мрачно буркнул Дел. — Я всего лишь был букмекером у людей, желавших сделать свои ставки на гонках. Какой-нибудь тип приходит ко мне и желает поставить на одну из яхт. Я нахожу другого парня, который ставит деньги на другую яхту. Вот и все.

— Как Жарре?

— Кто? — переспросил Дел.

— Жан-Люк Жарре, — пояснил я. — Француз. Мне чертовски хорошо известно, что ты принимал у него ставку. Против меня. Ведь так?

— Да.

— Кто был тем человеком, который сделал противоположную ставку? На меня.

— Дуг Сайлем.

— Сколько?

— Две тысячи к трем.

— Очень красиво со стороны Дуга.

— Рад, что ты доволен. Это все?

Я посмотрел на него сверху вниз.

— Ты встречался с Терри Таннером и его маленьким другом Рэнди?

— Несколько раз.

— Ты делал за них ставки?

Дел рассмеялся. Его смех напоминал звук камня, катящегося по сточной трубе.

— Шутишь! Терри ходит в это чертово казино. И если хочет сделать ставку, то делает ее сам.

— Но ты принимал ставки от Эда.

— Конечно, — подтвердил Дел. Его лицо неприятно сморщилось. Братская любовь. — Мой старый папочка сделал деньги. А тупой ублюдок Эд вкладывал их в свои яхты. Выбрасывал деньги на ветер.

— О, полагаю, их немало перетекло в твой карман. Кто-то же должен был приучить Эда к авантюрам. А тот парень, что искал Эда, это был Морт Салки?

— Да.

— Ты рассказал Эду о Салки, тот сложил два и два, поговорил с Артуром Дэвисом и сообразил, кто заплатил Алану Бартону. Так это было? Ты думал, что можешь потерять клиента, и поэтому, когда Морт позвонил, сообщил ему, где находится Эд. Хотел удержать своего клиента. Итак, ты сам разрушил яхту своего брата.

— Небольшое кровопускание. Я всей душой ненавидел его. Всегда ненавидел.

— Ну, я ухожу. Здесь слишком грязно.

Я вышел из этого отвратительного мира грязных денег и вдохнул запах гниющих лодок.

Глава 32

Переднее сиденье машины не самое удобное место, где можно провести день, особенно если ты вчера вечером был связан корабельным тросом. К семи часам, когда я наконец дотащился до «Милл-Хауса», единственной частью тела, которая не причиняла мне боли, была нога на педали газа. Только благодаря ей я проковылял от дороги к дверям. Они были заперты. Окна зашторены. Меры предосторожности!

Дверь открыла Агнес. У меня мелькнула шальная мысль, что этот дом ей подходит. Она протянула ко мне руки и обняла. Я тоже обнял ее. Было ужасно больно, но, держа Агнес в объятиях, я не замечал такого противного явления, как дрожь во всем теле.

Через секунду она отступила назад.

— Боже мой! — прошептала она. — Твое лицо... — Она показалась мне серьезной, даже потрясенной. Но я улыбнулся ей.

— Посмотрела бы ты на все остальное, — проговорил я и потащился в дом. Увидел на кухонном столе открытую бутылку великолепного вина, вазу с цветами и, как никогда, почувствовал себя дома.

Вино придало мне сил. Я спросил:

— Ну, как ты здесь?

— Как на празднике, — улыбнулась она. — Мне нравится. Мы доели приготовленные Ритой отбивные и печеночный пирог. Я был так голоден, что забывал за столом разговаривать. Покончив с едой, Агнес сказала: