Колесо Фортуны - Роджер Желязны

— Вообще-то я в отпуске. Поеду с удовольствием.

— Отлично. Идем.

Они проделали все, как он сказал.

В холле было мало народу, и это сделало их исчезновение более подозрительным, чем ему хотелось бы.

— Ты оставляешь свои вещи?

— Я не сомневаюсь, что за нами следили вплоть до отеля.

Лимузин, белый «Мерседес»-турбо, поджидал на стоянке такси. Поперек багажника шла мигающая надпись: «ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ЧЕЛОВЕКУ НЕ РАЗРЕШАЕТСЯ САДИТЬСЯ ЗА РУЛЬ».

— Почему ты думаешь, что сейчас он за нами не следит?

— Не заметил его поблизости.

Лимузин с автопилотом перевез их через реку по туннелю, промчался по бульвару и повез по убогим пригородам. Движение для этого времени дня было небольшим.

Он долго вглядывался в заднее окно. Наконец повернулся вперед и глубоко вздохнул.

— Похоже, он проморгал наш уход.

— Или позвонил напарнику.

Он покачал головой.

— ИРС нанимает боевиков-одиночек, они редко работают в команде.

— Я слышала, Конгресс опять наезжает на боевиков.

Он пожал плечами.

— Это и так незаконно. Но поскольку выбивалы из ИРСа работают из процентов…

— Они становятся отчаянными.

— Ты тоже?

— Нет. Я на зарплате.

— Счастливое исключение.

Бесшумный лайнер мягко вонзился в розовеющий западный небосклон, украшенный перистым узором. Большинство мест в салоне было занято. В самолете работала интерактивная связь, но они не стали к ней подключаться. Вместо этого Рик играл с автоматом в покер, а Эрин наблюдала за игрой.

Понемногу он начал выигрывать. Покерная программа сдала ему три выигрышных набора кряду — четыре короля, три одной масти и полный дом — дамы и четверки. Затем, в развитие успеха, он вытянул третьего туза, набор бубей и собрал все десятки. Далее выпали две проигрышные комбинации, потом к нему вновь вернулась удача.

— Что-то начинается, — сказал он. — Я это чувствую.

— Тасование?

— Маленький танец, да.

— Подходящее местечко для танцев.

— Не хуже других.

Он переключился на «блэк джек» и стал постоянно выигрывать. К концу полета авиалиния оказалась должна ему 17 тысяч долларов.

— Миленькая курочка с золотыми яйцами, — сказал он.

— Ага. А зачем тогда Вегас?

— Виг.

— Это лучше?

— Выше шансы. Например, при игре в кости они больше не запрещают змеиных глаз или шестерок на «не пройдет».

— Но тогда они должны проигрывать уйму денег.

— А как, по-твоему, им в наши дни выдержать конкуренцию? В противном случае Вегас превратится в город-призрак.

— Значит, они на чем-то еще отыгрываются.

Он хихикнул.

— Разумеется, регулируя игральные автоматы и все прочее, что в их силах. Но не кости… во всяком случае, не постоянно.

— Ты кидаешь кости?

— Когда разгорячишься, просто необходимо что-нибудь кинуть.

— Или кого-нибудь, — сказала она.

— Если только… — он осекся.

— Что?

— Если Вегас не переменился ко мне.

После этого они молчали до самой остановки самолета на посадочной полосе.

В здании аэропорта он купил ей новое платье — алый чехол, короткий, очень сексуальный. Туфли в тон и бирюзовое ожерелье очень шли к нему.

— Стоило ли? Нам могут понадобиться эти деньги.

— Я чувствую, что мне везет. — Он бросил пятидолларовую монету в игральный автомат, стоявший у двери магазина. Картинки крутились, крутились, а когда замерли, экран показал три сердечка, после чего машина выплюнула сто долларов.

— Видишь? — Он заметил, что волосы у нее светло-русые.

Она изогнула брови.

— Вижу. Классная система.

Они взяли такси до города, зарегистрировались в «Парамаунте» и получили номер люкс. Это обошлось им недорого. Вещей у них с собой не было, поэтому они просто вошли, оставили свои плащи и тут же покинули номер.

Самой крутой игрой здесь были виртуальные кости. Он тянул время, делая небольшие ставки, в основном на «не пройдет», пока не подошла его очередь кидать. Он кинул.

Проиграть он не мог, и золотое яичко продолжало расти, но выигрыши начали снижаться вдвое.

— Дядя Сэм за работой, — пробормотал он. — Занялся бы лучше чем-нибудь другим.

— Есть еще местные налоги и налоги штата, — напомнила она.

— Сколько они берут — от десяти до двадцати процентов? Гроши.

— Эй, пижон, ты собираешься бросать или как?

Он повернулся и тяжелым взглядом посмотрел на говорившего, поправляя при этом ВР-перчатку.

— Кати его! — выкрикнул еще кто-то.

— Хорошо.

Он сделал бросок, запустив гигантский меховой кубик скакать по долине вплоть до гряды холмов, видневшейся на горизонте. Кубик с громом отскочил от скал и загрохотал обратно, пока не остановился, упав на одну из граней. На дисплее появился результат: ЕСТЕСТВЕННО!

Вспыхнули огни, выстроились нули выигрыша.

Он играл около часа, выигрывая и проигрывая, но первое случалось чаще последнего примерно в два раза.

Было очень трудно остановиться на этой полосе везения, но сделать это было необходимо. Он слишком много уступал федералам. Поэтому он понемногу прекратил «шарканье» и ушел, не дожидаясь, пока стол начнет ставить против него.

— Все? — спросила она, зевая. Ее волосы вновь потемнели.

— Нет. Сейчас пойдем за настоящими деньгами. Хочу сорвать банк.

Она вновь зевнула и осушила стакан.

— Во что будем играть теперь?

— Опять в кости, но нужно найти передвижное казино. Еще немного, и сканеры ИРСа меня засекут.

— А ты знаешь такое заведение?

— Да, парень по имени Капорелл держит передвижное казино в пустыне. То есть иногда оно передвигается. Но большую часть времени стоит на месте.

— Дай мне сходить в комнату для девочек, и я в твоем распоряжении.

Они уехали из «Парамаунта» на лимузине. Со всех сторон их обступали огни Лас-Вегаса. Ночь была сухой и теплой, с ароматом дымящегося пиньона, долетавшим из пустыни.

— Расскажи мне побольше о системе. О «шарканье».

Он смотрел в окно.

— Нечего особенно рассказывать. Игра — это всегда шансы, вероятность. Бывают высокие шансы и низкие шансы. Какие шансы выкинуть в кости семерку семь раз подряд?

— Не знаю. Очень низкие.

— Верно. Поэтому мы все в мире знаем… ты знаешь… что это было бы странно. Хотя такое случается. Ты можешь выкинуть семь семерок. Это возможно. Мало вероятно, но возможно. Поэтому ты делаешь вот что — ты меняешь миры. Делаешь маленький шаг в сторону. Шаркаешь ножкой.

Она улыбнулась, кивая.

— Понятно.

— Конечно. Это просто. Не спрашивай меня как, но я это делаю. Я не могу воздействовать на кости. Не могу видеть, какая карта выпадет следующей. Это совсем иные способности. Все, на что я способен, это сделать шаг в сторону, в мир, который отличается от нашего совсем немного, но отличается. А разница эта заключается лишь в том, что кубики всегда надают семеркой вверх.