2000 № 9 - Журнал "Если"

И все-таки Корво удержался от откровенности. Обвинить самого себя в нелояльности королю? Невероятный риск, даже если ты признаешься собственному мифантропологу. Кто знает, как отреагирует Веллери? Весьма вероятно, донесет куда надо, и шефа Секретной полиции привлекут к ответу за предательский образ мыслей. Поди потом докажи, что виноват не сам Корво, а только его часть, которой он не в силах управлять! А если и докажешь, что с того? Звездная палата без всяких сомнений постановит, что ответственность за часть целиком и полностью ложится на целое. То есть на барона Корво, и только на него одного.

А между тем во всем виноват исключительно Рольф, пришел к окончательному выводу барон. Разве у Рольфа есть какое-то право нагло разгуливать по снам Корво? И если этот Рольф не отдельный индивид, а часть самого Корво… То его можно и нужно отгородить, окуклить и вышвырнуть прочь!

Будучи главой Секретной полиции, барон по долгу службы наблюдал за снами множества людей, и вот теперь, как он понял, настало время проконтролировать свой собственный. Барон решил, что войдет в свой ночной кошмар и поговорит с этим Рольфом без обиняков. Если тот и впрямь лишь часть его самого, то, скорее всего, прислушается к резонам разума, поскольку разумное резонерство - первая и основная натура Корво. Либо прислушается, либо окуклится… Другого выхода у него не будет!

Корво подумал, что до сих пор играл чересчур пассивную роль в деле с незаконным вторжением в его персональное мозговое пространство. Он просто слушал да слушал, как этот Рольф все судит и рядит о…

(«Ну давай, давай, произнеси это!» - подначил Рольф…)

О НЕОБХОДИМОСТИ СВЕРЖЕНИЯ КОРОЛЯ!

Барон Корво застонал от отвращения. Сама идея была настолько омерзительна, что он едва не побежал сдавать себя гвардейцам как чрезвычайно подозрительную личность, доказывая тем самым свою непоколебимую верность королю. Но нет, ему долженствует противостоять Рольфу, а не бежать от него, словно бы тот и в самом деле представляет неодолимую силу…

Барон опять застонал, обхватив руками свою бедную голову. Скрывать вторжение в собственный мозг и одновременно противостоять ему - занятие невероятной сложности и требует от человека гораздо большего, чем жалкие семь битов информации, которые по уверениям ученых хранит оперативная память человека в любой конкретный момент.

Почувствовав себя загнанным в угол, барон обратился за утешением к тому, что в последние дни стало для него самым драгоценным на свете. Сняв со стены рамку с фотографией близнецов, Корво нажал на секретную кнопку, и картинка внезапно изменилась. Теперь, вместо двух упитанных белокурых мальчуганов, ему улыбалась хрупкая темноволосая женщина, чьи черты способны были свести с ума какого угодно мужчину.

Это была фотокарточка Молли, жены Тома.

Корво хранил ее с тех пор, как предсказание его Интуитивиста вынудило барона срочно произвести проверку Тома Кармоди, а заодно и миссис Кармоди, его законной жены. Невзирая на испытанную годами мудрость, Корво без памяти влюбился в эту фотокарточку. Она стала его единственным прибежищем, его сладкой и несбыточной мечтой.

А ведь попал к нему этот снимок совершенно случайно!

Узнав, что король отправил письмо некоему Тому Кармоди с Земли, барон приступил к расследованию, и сразу же выяснилось, что упомянутый Кармоди уже покинул родную планету. Тогда Корво нанял Отто Манна из Теневой службы и поручил ему нарыть компромат на Тома. Отправившись на Землю, Отто обнаружил, что в доме Кармоди никто не живет, и воспользовался специальным ключом, чтобы войти. Он немного порылся в бумагах и книгах Тома, но услышал, что к дому подъезжает машина, и немедленно ретировался, прихватив с собой фотокарточку Молли, сделанную Томом всего неделю назад.

Корво слишком долго смотрел на эту карточку. Он погиб.

- Молли, мы живем в несравнимых мирах, - сказал он фотоснимку. - Я отвечаю за безопасность Галактической Империи, а у тебя свои собственные заботы. И мы никогда не встретимся, Молли, но я тебя люблю. Скажи мне, любовь моя, что я должен делать?

Прелестное лицо на снимке продолжало загадочно улыбаться, но Корво послышался голос:

- Право же, барон, не стоит ожидать, что другие станут принимать за вас решения! Будьте мужчиной, Корво, вы и сами способны понять, что для вас хорошо, а что плохо.

Барон встряхнул головой и подумал, что мог бы и сам обратиться к себе со столь разумными словами. Но что ему делать, по-прежнему не знал.

Когда настало время отойти ко сну, Корво извинился перед супругой:

- Прости, дорогая, но мне придется провести эту ночь без тебя. Множество важных дел, которые я должен обдумать.

Жена приняла его слова без возражений. Главе Секретной полиции частенько приходится обдумывать Очень Важные Проблемы в спокойном уединении. Барон поцеловал детей, пожелал им доброй ночи и поднялся на верхний этаж, в свою личную комнату, которая ничем не отличалась от монашеской кельи.

Корво слыл завзятым сибаритом, и его коллеги безмерно изумились бы, узнав, сколь пуританским образом барон проводит свой ночной отдых.

«Какая смехотворная ирония судьбы, - подумалось ему. - Столько лет ты являешь собой неподкупный образец добродетелей, и какова же награда? Предатель в твоей собственной голове! Он называет себя Рольфом, но как знать, кто этот Рольф на самом деле?!»

Маленькая комнатка, узкая, но удобная койка, затененный свет ночника, усыпанное звездами небо в окне - все это очень быстро убаюкало Корво. И он обнаружил себя, как и ожидал, в уже знакомом месте нереальности, где впервые встретился с Рольфом… Но, увы, почти сразу же его разбудил резкий телефонный звонок. Это звонил телефон сверхэкстренной связи, а на связи оказал Дитрих, эксперт по катастрофам.

- Вы не поверите, барон, - проговорил он быстро и сухо, - но у нас абсолютно непонятное ЧП. Ничего подобного я в жизни своей не видывал.

- В чем дело? Не тяни!

- Если в двух словах, то слизь, сэр.

- Что?! И ты осмелился разбудить меня из-за какой-то слизи?

- Она распространяется по всему городу, вытекает из сточных коллекторов, канализации, водопроводных кранов и даже бензиновых колонок. Эта слизь очень липкая и очень плохо пахнет, и я опасаюсь, сэр… О Боже! Простите, барон, но мне надо выбраться отсюда!

В трубке послышалось громкое журчание, затем раздался отчаянно булькающий звук, в значении которого нельзя было ошибиться. Наконец все затихло и настала мертвая тишина.

34.

Эта слизь взялась неизвестно откуда и лилась отовсюду. Дренажная система Галактического Центра вскоре переполнилась, и омерзительные желтовато-зеленоватые потоки, густо пузырясь и пенясь, потекли по улицам. Захваченные врасплох пешеходы тонули в них группами и в одиночку, а некоторые, кому все же удавалось выкарабкаться, никак не могли содрать с лица эту липкую, тягучую гадость и задыхались с наглухо заклеенными ртами и носами.

Барон отправил на улицы весь парк поливальных машин, заправленных дезэмульгаторами и другими разрушителями органики. К несчастью, они активно разрушали не только слизь, но и живые существа, покуда не отыскались безвредные для людей аналоги этих химических соединений. Так или иначе, но через несколько дней слизь частично рассосалась, частично распалась, однако безобразия на том не закончились.

Внезапно все улицы города заполонили байкеры, затянутые в черные кожанки, обвешанные бижутерией из нержавеющей стали и вооруженные до зубов. Они угрожали друг другу, но более всего от их разборок страдали мирные горожане. Байкеры били окна, с жутким ревом носились взад-вперед по улицам в любое время дня и ночи, вламывались на своих мотобайках в супермаркеты и крушили полки с товарами, а кое-кто из них публично изображал любовь с манекенами.

В домах, где прятались напуганные жильцы, происходили странные вещи. Появлялись большие, в рост человека, глиняные амфоры с дрянным вином, которое никто, кроме байкеров, не решался употреблять. В лужицах тухлой воды стали плодиться головастики. Тухлая вода появилась повсюду, в огромных количествах, и в ней разводились все более вредные и ядовитые твари.

Байкеры то пропадали, то возникали, а в городе тем временем объявились новые горожане. Страшно изуродованные, они появлялись неизвестно откуда и походили на мертвецов, живущих неведомой жизнью. Люди это или нечто совершенно иное, никто с определенностью сказать не мог. Новые обзавелись своими барами, недурно поладили с байкерами и, по слухам, разрабатывали программу. планомерного запугивания коренных горожан.

Положение усугубилось, когда на Галактический Центр обрушилась новая человеческая раса. Сперва прилетели мужчины в крошечных одноместных кораблях. За ними последовали огромные, неуклюжие транспортные суда, битком набитые женщинами и детьми с синими от кислородного голодания лицами. Все они быстро отдышались в парках Галактического Центра, и стало очевидно, что женщины этого племени миловидны и стройны, но абсолютно не склонны к легкому и приятному общению.