Давно забытая планета. Дракон замка Конгов - Павел Шумилов

— Хромого лошака отдашь. Одна из девок одноглазая была.

— Подождите, мужики, — заволновался кузнец, — я, это, я бы ее в кузню потом взял. Ну, выжгут ей титьки, ну язык отрежут, уши. Вы только стойте на том, чтобы руки не портили.

— Какой хитрый, — усмехнулся Умник. — Язык в ней самое ценное и есть. Я ее без глаз, без рук возьму, только бы язык на месте остался.

— Жалко девку, — вздохнул Крот. Все задумались.

— Никому ее не отдам. И уродовать не дам! Своими руками убью, но не дам! — на небритых скулах Скара выступили красные пятна, тяжелые кулаки сжимались и разжимались, глаза шарили по лицам.

— Вот и я говорю — нельзя эту историю наружу выпускать. Лось нас тогда с дерьмом смешает. Себе всю власть заберет, — неожиданно сказал Умник. — Кроме нас — в этой комнате — никто следов не видел. А кто увидит — не поймет. Поблизости от поселка их дождем замыло, а в степи всякое бывает. Ты, девка, вот что объясни. Зачем ты все это затеяла?

— Я ни о чем не жалею, можете меня убить. Я как лучше сделала. Ежик и Сороки теперь в доме жить будут, а не в бараках. Клоп слово дал, что Ежику ошейник оденет. Хозяин, прости, я не хотела тебя подводить.

— Ладно, с Лосем я поговорю. Вы ничего не слышали, не знаете. Про ошейник расскажу, будто Санди от девок разузнала, как Крот обещал.

— Выходит, они из бараков за ошейником побежали, — рассмеялся След. — Тогда понятно! И связывать не надо, лошака обгонят!

Мужчины смеялись долго. Нервный смех то затихал, то вновь прокатывался волной над столом.

Буду жить, — подумала девушка.

ШАТТЛ

Сандра и на самом деле была в хвосте. Когда–то она слышала, что при авиакатастрофах шансов уцелеть больше всего в хвосте флаера. И теперь готовила импровизированную противоперегрузочную кабину. Сначала покрыла слоем пены в четверть метра все: пол, стены, потолок, дверь. Подождала, когда пена загустеет. Прикинула направление удара при посадке — вперед и вниз. И остаток пены из баллона потратила на переднюю стенку и пол. Получилась подушка метровой толщины. Пустой баллон закинула в каюту напротив. На пути в кабину остановилась у блока медицинского модуля. Прочитала инструкцию, включила, запустила программу расконсервации. Блок напоминал барабан револьвера: шесть биованн по окружности вокруг модуля киберхирурга.

— Са–нди! — донеслось из кабины. — Давай к нам! Без тебя скучно!

Девушка поспешно заняла свое место, пристегнула ремни и рассказала о проделанной работе.

— Санди, ты золото! — сказал Сэм. — Ты единственная, кто не сделал в этом драйве ни одной ошибки. Когда снизимся до десяти тысяч, вы с Ливией уйдете в твою каюту.

— Здрасте! А какую ошибку я сделала? — возмутилась Ливия.

— Ты сделала сразу две ошибки. Первая — не поверила в черную кошку. А вторая — главная — затесалась в наш суровый мужской коллектив. Теперь Дик не может вслух сказать, что думает о двигателе. У Кима на душе скребут кошки. Черные. А у меня сердце разрывается, когда я вижу, как они мучаются.

— Ты вредина, командир. Хочешь повторю, что сказал Дик о движке?

— О, нет! Только не это! Ты собираешься ругаться как портовая шлюха? — возмутился Дик. — Сэм, кого мы взяли в экипаж?

Сандра смотрела на них во все глаза и не понимала, как они могут шутить, когда смерть рядом. Что это? Бравада, привычка к опасности, или это она, Сандра чего–то не понимает. Ей казалось, что в такие минуты нужно быть серьезной, напряженно думать, искать возможности. Еще ее поражало, как роль командира переходила от одного к другому. Только что руководил Сэм, и вдруг командиром становится Ким, потом Дик, и никто не возражает, все бесприкословно выполняют его приказы. Сандра закрыла глаза и представила, как Сэм будет рассказывать о посадке у вечернего костра: «Включаю движок — вдруг пок, пок! Ну все, думаю, накрылось шампанское. А это корабельные аккумуляторы. Мужики, говорю, ложная тревога. Груз цел!» По лицу девушки расплылась блаженная улыбка. Сэм оглянулся, толкнул Кима, указал на Сандру. Ким закатил глаза и важно кивнул. Ливия проследила их взгляды, открыла изумленно рот и постучала по плечу Дика. С этого момента Сандра была принята в их маленький кружок космодесантников. Без всяких скидок и поблажек.

Корабль вошел в верхние слои атмосферы. Перегрузки медленно нарастали. От носа к лобовому стеклу потянулись красно–голубые струйки плазмы. Дик взял штурвал чуть на себя. Перегрузка сразу подскочила, достигла двух G. Но огненные струйки теперь проходили над кабиной.

— Дик, а ты не круто берешь? В океан шлепнемся.

— Мастера учить — дело портить, — откликнулся тот, но слегка отдал штурвал.

— А если сейчас — аэродинамический маневр. Блинчиком от атмосферы, и на дневную сторону?

— Птичка восемь G выдержит? Нет — тогда забудь.

Скорость падала. Высота — тоже. Перегрузка нарастала. Появилась легкая вибрация. Вдруг из коридора донесся грохот падения тяжелых предметов.

— Вырубай! — крикнул Ким.

Дик резко отжал штурвал, перегрузка исчезла, он ладонью загнал сектора антигравов в ноль. В лобовое стекло ударила волна плазмы, но Дик уже снова тянул штурвал на себя, задирая нос корабля, закрываясь им от набегающего потока.

— Сколько? — спросил он.

Сэм тяжело повернулся, преодолевая четырехкратную перегрузку, всмотрелся в темноту коридора. Включил фонарь шлема. Пересчитал лежащие на полу аккумуляторы.

— Шесть оторвались, ставь три процента.

Перегрузка начала спадать. Сначала три G, потом два, полтора. Дик еще больше отжал штурвал.

— Планируем, мужики. Теперь найти бы озеро и сесть на воду у самого берега. Жаль, радар от тряски сдох.

Через несколько минут, когда высота упала до семи тысяч метров, Сэм скомандовал:

— Сандра, Ливия, идите в хвост. Садимся на брюхо, удар будет сильный.

В коридоре Сандра подняла с пола упавшие аккумуляторы, сорвала с клемм обрывки проводов, сунула в гнезда контейнера. Ливия тем временем приказала медицинскому модулю застопорить подвижные детали, приготовиться к ударным перегрузкам. Делалось это нажатием на красную кнопку с надписью «Фиксация». Расположились на мягких застывших сугробах пеногерметика. В лучах нашлемных фонарей помещение выглядело сказочно и нереально.

Прошло десять минут. А может, пять. Ливия села. Лицо ее было белей скафандра.

— Санди, ты прости, но я пойду в кабину. Я хочу вместе с Кимом. Что бы ни было… — и быстро выбежала из каюты. Сандра осталась одна.

Сэконд

Небо зловещего желтого цвета. Столб растрескавшийся, отполированный телами до блеска, как старые перила, как ручка лопаты или рукоятка топора. Сандра прижалась к нему лицом, грудью, обхватла руками, сцепив пальцы. Почему–то нельзя ни на секунду разжать руки. Если отпустит, случится что–то плохое, страшное. Она же наказана! Скар наказал ее, поставил у столба, запретил отходить. Она дала слово.