Ишемия (СИ) - "happynightingale"

Бен, ожидавший чего-то подобного, не спешил посылать Ункара с его дурацкой идеей куда подальше. А вдруг Рей и правда это нужно? Если так, он бы согласился на эти фальшивые свидания ради того, чтобы они стали настоящими. Мог бы даже подавить отвращение к игре на публику, которую с детства ненавидел из-за матери. Он ещё помнил, как должен был быть хорошим мальчиком в галстуке-бабочке и улыбаться на камеру, когда не соображал ничего. Но это было не важно, если Рей сама хотела играть по таким правилам.

Бен в который раз посмотрел на часы. Мнение самой Рей пока никак не удавалось узнать, покуда её не было. Агент пару раз набирал её и даже пробормотал, что с ней всегда сложно. Мужчина не ответил. Смотрел на фото девушки, стоящее у агента за спиной. На нём Рей счастливо улыбалась с Букеровской Премией в руках. Премией, которая разрушила её идеальные отношения.

- Вовремя ей ишемию диагностировали, да? – очень медленно спросил Бен, когда Ункар, в который раз мимолетом обронил, что, покуда ещё не улегся ажиотаж вокруг энцефалопатии Рей, нужно «ковать железо». Бену хотелось вковать этому Ункару пару раз по роже. Он даже удивился. Обычно у него таких желаний не возникало, а тут поди же – вторая встреча, и тот же порыв. Бинго.

Агент не ответил – дверь распахнулась, и в кабинет, наконец, вошла Рей, на ходу заканчивающая разговаривать по телефону, снимающая шапку и пытающаяся не пролить на себя кофе из Старбакса. Девушка, не переставая угукать в трубку, коротко кивнула и села на стул подальше и от Бена, и от Ункара.

- Ты опоздала, милая, - когда она, выдохнув, закончила беседу, холодно сказал Ункар. Рей, бросившая свою куртку, блестящую от снега, на соседний стул, пожала плечами. Темные очки снимать не стала. Бен вздохнул. Плохой знак. Что скрывала она под этими черными стеклами? Свою горечь или то, что под очередной дозой кокаина?

- Я не особо спешила на ваши торги по поводу меня, решила прийти под конец. Ну, как это все будет? – она достала из кармана брошенной куртки свой привычный красный портсигар. Ункар, бледный от гнева, наверное, хотел сжечь её взглядом, в то время как Рей, щелкая своей сенсорной зажигалкой, пыталась поджечь сигариллу, приложив кончик к спирали накаливания. Бен пристально наблюдал. Сегодня, кажется, Рей вспомнила, что она – очень плохая девочка, и такой она ему нравилась.

Он смотрел, как её красные губы сжимают сигариллу, и ощутил прилив утреннего желания. Чертова девчонка, неужели нельзя просто покурить не так вызывающе?

- Ункар, Бен, что вы молчите? Вы же так бодро разговаривали, пока я не пришла? Вы уже согласовали график? Что там – один ужин раз в две недели, который впишется в расписание занятого доктора? Пару благотворительных вечеринок? А целовать можно? – она выдохнула и дым, и гнев. Бен неожиданно сообразил, что Рей ой как зла. – А спать мне с ним тоже нужно? Ну, чтобы было что потом сливать на порнохаб.

Девушка потянулась к кофе и, отпив его, едва не выплюнула. Бен мельком заметил, что на стаканчике совсем не её имя, и желание обернулось гневом. Гневом, который он сжал в кулак, не позволяя джину вырваться из бутылки.

- Проклятый Финн, вечно он путает, - фыркнула она с легким стоном.

- О, как у него дела?

- Все так же безутешен. Его агент плохо за ним присматривает, и милый Финн продолжает пить. Взял бы его под свое крылышко, уж ты-то в тисках держать умеешь. Так что, Бен, он тебе уже показал славное видео? – Рей повернула голову в сторону доктора. Он был уверен, что она презрительно щурится, и даже обрадовался, что очки Рей не снимала. – Ункар, судя по удивленному лицу мистера Соло, нет! Как же так, ты же сам говорил – доктор должен знать весь мой потенциал. Ты же продаешь меня ему за пару кадров для прессы, цену бы набил.

- Рей, ты пьяна.

Девушка в ответ лишь загадочно хмыкнула. Запаха алкоголя от неё не было. Только жасмин, роза и дым. Только её Good Girl Gonna Bad. Щит, вроде красной помады. Духи, где запах цветов путался с ароматом табака. Как же тот чертов Килиан их создавал, чтобы так точно попасть.

«О, нет, она не пьяна, она в ярости», - подумал про себя Бен, тоже заводясь. Он не понимал, отчего она пришла с чашкой кофе, где было имя её бывшего. Не понимал, отчего нападает, он ведь не собирался её покупать. И, главное, о каком-таком видео шла речь?

- А, ты не знаешь, да? – словно прочитав его мысли, вдруг снова заговорила девушка, развеивая неловкое молчание. – У Ункара есть целая библиотека первоклассного секс-видео, снятого от первого лица моим бывшим, которое он обещал слить всему миру в общем, а тебе - в частности, если я буду с тобой путаться и дальше. Я так боялась тебя разочаровать, что даже пообещала с тобой не общаться, но ты и без видео сделал свои выводы, потому мне остается только смотреть на вас обоих и удивляться тому, как времена меняются. – Тут в её дерзкий тон вплелась горечь. Она все ещё была задета, а Бен смотрел на агента девушки. Не на Рей. Вот значит, откуда в её голове все эти поломанные мысли. Вот откуда это мнение о себе. Неужели этот человек и правда пал так низко, что шантажировал девчонку, которая просто… просто влюбилась?

Желание навредить вдруг вспыхнуло с такой ясностью и яркостью, как никогда раньше. Бен аж опешил, ощутив его в себе. До этого он, врач, только лечил и чинил. Но сейчас, о, сейчас… сейчас нужно было взять себя в руки, его адвокат будет не рад, если он убьет случайно какого-то агента, ведь «дерьмовый человек», увы, не оправдание.

- То мне нельзя общаться с Беном Соло, то, наоборот, нужно. Ункар, есть проблема, что наши с тобой желания вечно не совпадают. Когда было нельзя, я хотела, теперь - наоборот, но моё мнение тут никто не спрашивает, да? Я лишь автор, а вы - двое властных мужчин, которые порешают, по каким дням мы будем крутить любовь на публику.

Внезапно Бен понял, что с ней не так. Отчего девушка, которая безропотно сносила оскорбление агента у него на глазах пару месяцев назад, сейчас огрызалась так, будто завтра собиралась умереть, и было все равно. Все дело было в книге. Вся её ярость была результатом уныния и беспомощности. Она была творцом истории, но и её, и нерожденное «дитя» уже сделали предметом купли-продажи, и в этот раз Рей молчать не захотела.

Она любила то, что делала, и не хотела фальши, наверное, вокруг своего манифеста любви и восхищения человеком, которым он не был. И они уже оба это знали. Манифеста с привкусом разочарования.

Бен не хотел разочаровать её ещё больше. Пару свиданий с ней – это соблазнительно, но он не может забрать это у неё. Эту историю. Не сможет облачить в фальшивый пиар ради возможности выпить по бокалу и заняться сексом. Стадию «два коктейля и минет» они проскочили. Хотя от минета бы Бен не отказался. Но не в обмен же на её душу, которую она вкладывала в текст. Да и не выглядела больше Рей беззаботной и бесшабашной, чтобы становиться на колени. И влюбленной тоже, увы, не выглядела.

Только холодная маска, которая отзеркаливала его. Её холодность была лишь результатом холодности его. А ещё он, наконец, начал понимать, откуда у неё не только мысли о продажности секса или о своей низости. Слушая, как она огрызается, Бен вдруг понял, почему она, несмотря на талант, так неуверена в себе до сих пор. Потому что ей не давали развернуть крылья. Забирали книги и делали на них бизнес, не спрашивая мнения. Оставляя её за бортом, просто выдавая потом сценарий, как играть и сколько улыбок дарить на камеру.

- Рей, если я захочу с тобой встречаться, мне не нужны будут ни камеры, ни разрешение твоего агента. Не психуй, пожалуйста, – его восхищало то, что за себя постоять она как следует не могла, а за своего персонажа боролась как кошка, зная, что Ункар ей этого не подарит. На секунду вдруг Бену стало не по себе. Что этот ублюдок за весь этот спектакль ей сделает? Пока он лишь улыбался со снисходительностью человека, привыкшего к выходкам полупьяной звезды, хотя все трое знали, что Рей не пьяна. Разве что от злости.