Когда вечность встаёт рядом - Михаил ZаправдоV

Наш герой вновь завидел впереди стену, отграничивающую хранилища друг от друга. Поскольку расстояние от земли до стекла в четвёртом хранилище было невелико, то и стена не была столь масштабна и не поражала своими размерами как та, что разделяла второе и третье хранилища. Но всё оказалось не совсем так. Пересекая границу, наш герой вновь оказался на высоте птичьего полёта теперь уже над ледяной пустошью пятого хранилища. Под стеклом сгущались тёмные дождевые тучи и сверкали молнии, стеной лил дождь. Так продолжалось минут с десять, затем тучи рассеялись, открыв вид на пустошь. Было не понятно, как понизилась температура воздуха в хранилище, но вся вода, выпавшая в виде осадков, вмиг замёрзла, вмораживая в себя и души, находящиеся в хранилище.

— Тут вообще дело интересное! — Вновь прокричал Джо. — Льёт проливной дождь, образуя слой воды примерно в тридцать сантиметров, который вмиг замерзает, как только упала последняя капля и души оказываются вмёрзшими по середину щиколотки. Они падают своими телами на лёд, пытаются помочь руками выбраться, но всё тщетно- не разбить, не раскрошить лёд не получается. Вновь набегают тучи и снова тридцать сантиметров осадков проливается на уже существующий слой льда- выше колена вмерзла душенька. Крики, стоны, плачь! Жуткий холод охватывает голые тела. И так продолжается до тех пор, пока лишь лица грешников не остаются на поверхности гладкого льда. В этот то момент поток неприкаянных из первого хранилища запускается прогуляться по полутораметровому слою льда, да по мордашкам грешников. Всё повторяется, что наблюдали мы с тобой в третьем хранилище, только головы не утопают, а просто мучаются от того, что по ним идут полчища душ. Слёзы замерзают на их лицах, а когда волна душ проходит, начинается последний в жизни выживших душ дождик, который намертво вмораживает всех. Вроде ничего особенного, но поверь в жутких муках умирают вмерзающие по частям в лёд души. Видишь уже по плечи вмёрзли тени под нами, а значит вскоре откроются входы на уровень хранилища.

Всё случилось, как и сказал бес. Прошёл ещё один дождь и стекло потолка стало опускаться, превращаясь в ступени до тех пор, пока не достали они до льда. Джо с нашим героем, подталкиваемые неумолимым движением толпы, принялись спускаться по ступеням в хранилище. Жуткий холод царил здесь. Пожалуй, не встречал в своей жизни юноша столь холодного места, в коем довелось ему очутиться теперь. Лица вмёрзли в лёд не с такой частотой, как головы торчали из полыньи, а по сему наш герой обходил каждое из них и за весь путь по хранилищу не наступил ни на одно. А образы эти были ужасны. Большинство душ к моменту спуска юноши были уже мертвы. Их лица, обезображенные муками боли, так и застыли на вмёрзших в лёд головах. Однако часть из них продолжала мучаться в предсмертной агонии. Они издавали жуткие вопли, на столько душераздирающие, что наш герой заткнул уши пальцами, а глаза его наполнились слезами. Души же первого хранилища не были столь милосердны, как юноша. Но их нельзя было в этом упрекнуть. Наш герой шёл по хранилищу без остановки, как ему показалось часов шесть и уже не чувствовал ног от усталости. Что можно было сказать про души, чьё безостановочное скитание длилось вечность? Они даже не могли поднять ноги от земли, а просто влачили их. Души не интересовало уже ни куда они движутся, ни что происходит вокруг и тем более ни что встречается у них на пути. Они шли прямо по лицам, безжалостно ступая на них, другие запинались о них, падали, вновь приподымались и продолжали всё так же бесцельно влачиться вперёд. На горизонте тем временем стала различима такая же стеклянная лестница, по которой юноша спустился в хранилище. Наш герой почувствовал облегчение, он осознавал, что совсем немного осталось мучится и ему самому и скоро пробьёт час, когда он вернётся в свою теплую кровать, откроет глаза, а вокруг будет дружный коллектив товарищей по оружию, а не души умерших и бесовщина. Признаться, он уже и забыл, как чувствовать себя в кругу друзей и единомышленников.

Как только Джо и юноша взобрались по лестнице на стеклянный пол, лестница начала подниматься и складываться в единый, ровный потолок, а когда этот процесс завершился в хранилище вновь полил последний для оставшихся в нём, ещё живых, дождь. Когда же он завершился снизу образовалась ровная, безо всяких изъянов ледяная гладь и человеку, несведущему, что скрывается внутри неё, она вполне бы даже пришлась по вкусу. Но всё это было крайне печально и грустно для нашего героя.

— По твоему лицу вижу, что пятое хранилище тронуло тебя до глубины души! Сказал, обернувшись Джо. — Поверь, то, что уготовано грешным душам в шестом хранилище, переплюнет всё ранее увиденное тобой. Хотя, по сути, все мучения в разных хранилищах созданы с одной целью и сказать, что эти не такие ужасные как те, было бы не совсем правильно. Но тем не менее- шестое хранилище- создавалось как вершина самых отвратительных, безжалостных мучений. Вот кстати и оно уже перед нами. Сейчас увидишь всё своими глазами.

В этот момент наш герой действительно переходил по стеклянному полу границу между хранилищами. Как и многое другое в мире тёмных сил, в шестом хранилище происходило что-то не поддающееся осмыслению. Казалось, что стеклянный пол, по которому шли души опускался на хранилище, хотя такого не могло быть, а значит наоборот пол шестого хранилища приближался к потолку. На большей площади хранилища было что-то напоминающее озеро, однако с коричневой жижей вместо воды. По краям же был ровный, гладкий пол с расстоянием от стен до озера примерно в пол километра. На этом пространстве суши и ютились, сторонясь озера, души, обречённые на вечные муки в шестом хранилище. Однако с душами было тоже что-то не так. Юноша стал внимательнее всматриваться в происходящее, чему способствовал приближающийся к нему пол, будто преподнося всю картину на блюдечке. Души чесали свои тела, махали руками, словно отгоняя что-то от себя. Да действительно, вокруг них кружили рои огромных по размеру насекомых, норовящих ужалить плоть. Когда до потолка оставалось метров десять души, что находились дальше всего от озера принялись толкаться и пробиваться сквозь тела других поближе к жиже. Началась суета и давка, но итог был один- все падали в озеро и уже не вылезали из него. Когда до потолка оставалось метра полтора, последние души