Они не люди. Книга третья - Виктор Фламмер

– Нет больше Алены, – вместо дочери ответила баронесса и махнула рукой в сторону Кузи, по-прежнему удерживающего рукой шпица.

– Что? – не поверил своим ушам Аверин. – Вы что же, велели диву сожрать девочку?!

Баронесса довольно кивнула.

– Какого черта?! – воскликнул Виктор. Рука его дернулась к кобуре. Но Аверин остановил приятеля.

– Я никогда не поверю, – спокойно сказал он, – что вы похищали девочек для того, чтобы просто скормить их диву. Иначе вы бы сделали это сразу же.

Он обратился к Екатерине:

– Сколько детей вы похитили? И зачем?

Женщина молчала, опустив глаза.

– Увы, только одну, – снова за дочь ответила баронесса, – но вы правы. Мы не планировали убивать. Видите ли, много лет назад в моей семье произошло несчастье...

– Я знаю о вашем горе, – перебил ее Аверин. Выслушивать историю про сожранную дочку ему не хотелось. Вероятно, Алена еще жива и баронесса просто тянет время.

– Ах вот как. Тогда мне нет нужды объяснять. Мой супруг умер, не сумев поймать дива, который сожрал Машу. Но нам с Катюшей это удалось.

– Так это он? – Аверин указал на собаку. – Тот самый див, которого вызвала Мария?

– Да, это он. И теперь он служит мне. А Алена должна была заменить мне погибшую дочь. Но вы нашли нас. Поэтому я отдала ее Барику. Я надеялась, что это позволит ему перейти из второго класса в первый и я смогу увидеть свою девочку. В последний раз.

…Неужели сумасшедшая старуха не врет?

– Мне всё же кажется… – договорить Аверин не успел. Раздался собачий визг, и шпиц очутился в руках Владимира. Кузя только удивленно посмотрел на свою пустую руку.

– Сейчас мы узнаем правду, – равнодушно заметил Императорский див.

И шквал силы чуть не сбил с ног, заставив колдунов отступить и прислониться к стене. Визжащая собачонка в мгновение ока оказалась крепко сжата когтями огромной демонической химеры. Клюв-пасть раскрылась, и оттуда вырвался протяжный рык, больше похожий на вой тревожной сирены.

Но даже он не заглушил испуганный визг несчастного маленького дива.

Старая колдунья изменилась в лице. Что это? Страх, жалость, или ей просто стало плохо от силы демонического облика дива восьмого уровня?

Химера отшвырнула в угол едва поскуливающую собачонку и сделала шаг в сторону колдуньи. И медленно повернула голову к Мончинскому, будто спрашивая у того разрешения.

Екатерина Френкель вскрикнула и кинулась к матери, закрывая ее собой.

– Вы этого не сделаете! – закричала она.

На старую колдунью было страшно смотреть. Ее глаза выпучились, а губы посинели.

Тем не менее она оттолкнула дочь:

– Вы не посмеете, – дрожащим голосом проговорила она, – это незаконно.

– Да ладно, – рассмеялся Кузя. – Это же Императорский див. Он и есть закон.

– Кузя! – поднял руку Аверин, но было уже поздно. Его див не знал, что нужно скрывать, кто такой Владимир, и случайно выдал тайну. Колдун вздохнул:

– Пойди еще раз внимательно осмотри дом. Попробуй понять, когда именно исчезла Алена и куда.

– Ага, – просиял Кузя и исчез.

– Императорский див? – взгляд баронессы с трудом оторвался от нависающей над ней химеры, устремился на женщин и безошибочно остановился на княжне.

– Так вы и есть ее высочество княжна Софья? – произнесла она. – В таком случае прошу, отпустите Алену. У девочки большой талант. Она не заслужила всю жизнь провести в тюрьме.

– В тюрьме? – удивленно переспросила княжна и махнула рукой Владимиру, и тот немедленно вернулся в человеческий облик. – Что значит «в тюрьме»?

– Вы выросли в ските, ваше высочество. И вы еще спрашиваете? – теперь совсем иная, горькая, улыбка тронула губы баронессы. К ее лицу начал возвращаться цвет.

– Я никогда не считала скит тюрьмой, – проговорила княжна, – и… вы хотите сказать, что похитили Алену, чтобы она не попала в скит? Ее насильно хотели отдать туда? – она устремила вопросительный взгляд на Аверина.

– Наоборот, – ответил тот. – Родители были категорически против. Так что же, вы решили забрать девочку себе и сами обучить ее, так что ли? Сделать ее ведьмой?

– А что, по-вашему, лучше, чтобы она стала монашкой? Или всю жизнь промучилась, подавляя свою силу? Или погибла бы в попытках выучиться по книгам, как моя Машенька?! – голос старухи дрогнул, и она горестно вздохнула. Аверину показалось, что на ее глазах выступили слезы.

– Выходит, вы заботились о благе Алены? А вы подумали, каково ей будет всю жизнь прожить вне закона?

– Вам не понять. Вы не теряли близких. Не понимаете, когда ваш ребенок…

– Лежит в гробу? О, родители Алены могли бы много вам об этом рассказать. Их вы за что наказали? За собственную боль?

Баронесса поджала губы.

– Извольте перестать читать мне морали, молодой человек. Ее родители поплачут, зато сама она будет жива и счастлива. Вы плохого мнения обо мне. Да, я учила Алену. Но только для того, чтобы подготовить ее к поступлению в Академию. Вы же знаете, что в Европе берут учиться девочек. А Алена чрезвычайно талантлива. Документы для нее уже готовы. Если бы не вы… – старая колдунья демонстративно вздохнула и закатила глаза, но потом ее лицо озарила улыбка. Она повернулась к дочери:

– Они добрались?

– Да, мама, – тихо проговорила Екатерина. Она всё так же не поднимала глаз.

В этот момент до того скромно молчавшая Любава подала голос:

– Вы… не мать, вы чудовище! Вы так ничего и не поняли? Одержимая своей болью и мыслями о мертвой дочери, вы сделали жертвой дочь живую! Может, у Алены и большой талант, но эта женщина, – она указала на Екатерину, – гений! Вы даже не понимаете, какое чудо она сотворила. Она могла бы стать известнейшей чародейкой, могла бы получить место при дворе. Но вместо этого она все силы положила на воплощение ваших больных фантазий. Создавала человекоподобных кукол, чудовищ, которые способны обмануть и сразиться с сильными дивами! А теперь всю оставшуюся жизнь проведет на каторге. Это, правда, того стоило?!

Аверин никогда не видел племянницу в такой ярости. Вероятно, мастерство Екатерины Френкель очень впечатлило юную чародейку.

– Это был ее выбор, – тихо проговорила баронесса,