Без Москвы - Лев Лурье

Марина Вахтина, внучка Веры Пановой: «”Спутники”, за которые она получила Сталинскую премию, были написаны в коммунальной квартире, где жило все огромное семейство, состоявшее из третьего мужа, Давида Яковлевича Дара, троих детей собственных, двух детей Давида Яковлевича от двух предыдущих браков. С ними жила еще мама, и все они ютились в двух смежных комнатах. Стол был один, за ним обедали, пили чай, дети делали уроки. Там не было места, и “Спутники” были написаны на подоконнике. Были широкие подоконники, где можно было разложиться, поставить чернильницу. Она говорила, что самое большое неудобство состояло в том, что ныли колени, потому что они упирались в стенку. Приходилось время от времени вставать и разминаться».

В 1946 году на Панову обрушилась слава. Она переехала в Ленинград – город, который всегда любила. В том же году она была принята в Союз писателей. Панова стала частью советского литературного истеблишмента.

Один из Шереметьевских дворцов в Петербурге прежде принадлежал ленинградскому Союзу писателей – организации элитарной, куда брали только идеологически проверенных людей. Вряд ли бы Веру Панову приняли сюда, потому что она была дочь купца, жена расстрелянного врага народа и жила на оккупированной территории. Но у Веры Пановой был читатель, которого не было у многих партийных членов Союза писателей – генеральный секретарь ЦК ВКП(б) Иосиф Сталин.

Андрей Арьев, писатель: «Несмотря на свое прошлое, она никак не старалась сблизиться с властью, загладить свою ненадежную биографию. Люди, бывшие в оккупации, часто скрывали это, если могли. А если не могли, то ходу им никакого не было. Вера Федоровна, не угождая никак власти, написала правдивую повесть о жизни санитарного поезда во время войны, она была издана и почему-то понравилась Сталину».

Любовь Инфантьева, внучка Веры Пановой: «Бабушка, как известно, была трижды лауреатом Сталинской премии. Сталинскую премию первой степени получили “Спутники”, второй степени – очень хороший роман “Кружилиха”, а третьей степени – “Ясный берег”. Это произведение (последнее. – Прим. ред.) бабушка сама считала слабым».

В монолите советской цензуры Панова нашла узкую щель, через которую могла просочиться искренность и правда. Ее герои – простые советские люди, обыватели. Они – вне политики, вне грандиозных задач, которые ставит перед гражданами страна. Они не граждане, а люди. Влюбляются – иногда счастливо, иногда нет.

Вера Панова за рабочим столом. 1958 год

Воспитывают детей. Беспокоятся о близких. Дом для них куда важнее работы. Официально узаконенный соцреализм таких героев не знал, но именно таким было большинство современников писателя Веры Пановой. Партийная критика чувствовала – что-то в этой прозе не то, но и придраться по большому счету было не к чему.

Николай Вахтин, внук Веры Пановой: «Критика осторожно ее воспринимала. Выходил какой-то новый ее роман или повесть, и несколько дней, а то и недель, было молчание. Ждали, пока какая-нибудь из газет, вроде “Правды”, например, не выступала с положительной или, наоборот, отрицательной статьей. Тогда вся критика подхватывала, соответственно, положительное или отрицательное мнение. Она всегда была в зоне риска, потому что позволяла себе, может быть, чуточку больше, чем было разрешено советскому писателю в то время».

Валерий Попов, писатель: «Она такая маленькая была, с аккуратной прической, но от нее какая-то сила шла. Чувствовалось, что в ней есть ядро. Она решила, что может сказать лишнее. В советское время свобода ощущалось гораздо сильнее, чем сейчас. Когда можно все, ничего уже не впечатляет. Небольшие такие подвижки, небольшие драки с цензурой производили огромное впечатление. Когда мы чувствовали, что немножко сдвигают стену, мы были очень благодарны. Вера Панова умела это делать, оставаясь при этом лауреатом Сталинской премии».

Марина Вахтина, внучка Веры Пановой: «Конечно, она думала о цензуре, как и всякий литератор. Это ее стесняло, она жалела, что не может писать так, как бы ей самой хотелось. Но во многом она настаивала на своем, и это подчас нелегко давалось. Иногда она очень задорно говорила, блестя глазами: “Если бы я писала так, как им нужно, всем бы было хорошо: и Союзу писателей, и райкому партии, и мне”».

Конец 1940-х годов для ленинградской литературы – время трагическое. Только что прозвучало постановление о журналах «Звезда» и «Ленинград». Ахматова и Зощенко – изгои. Николай Пунин и Лев Гумилев арестованы. Как раз в это время, в 1948 году, Вера Панова получила квартиру в знаменитом доме Адамини – доме, где когда-то впервые выставлялся «Черный квадрат» Малевича и где квартиры получали только орденоносные писатели, академики, генералы.

Вера Панова, наконец, обрела свой кров. Появились все условия для работы – в первую очередь, собственный письменный стол, о котором она мечтала многие годы. В просторной квартире на Марсовом поле в комфорте разместилась вся большая семья, которая всегда играла для Пановой важнейшую роль. Казалось бы, сейчас наступит абсолютно счастливая жизнь.

Николай Вахтин, внук Веры Пановой: «Я помню, меня все время гоняли: “Тихо, бабушка работает!” Такой вот был мотив моего детства. Она сама была очень семейственной, домашней. Очень любила детей, очень любила внуков, очень любила дом. Любила то, чего, в общем, была первую половину жизни лишена. Я помню, большой стол, за которым все сидят, а бабушка во главе его. Это такая квинтэссенция нашего семейного быта».

Станислав Гусев, литературный секретарь Веры Пановой в 1970-х годах: «По праздникам собиралась вся большая семья: сыновья, жены сыновей, маленькие внуки и так далее».

Андрей Арьев, писатель: «Главная ценность, которая была в жизни Веры Федоровны, – это семья. Она всегда была в кругу своей семьи. Это отразилось и во всех ее произведениях. Видимо, поэтому ее так и любили читатели».

Вера Панова была человек осторожный и дружить умела со всеми. Сюда, в дом Адамини, расписать пульку приходил литературный «палач» Всеволод Кочетов, романист и автор разгромных статей, в том числе и о творчестве самой Веры Пановой. А муж Веры Федоровны Давид Дар отличался исключительной смелостью и острословием. Довлатов рассказывал: как-то в день рождения к Пановой пришли гости, известные советские писатели, начальство; Панова говорит: «Что-то у нас душно», а Дар отвечает: «Да такой обычный советский воздух». Так что за этим столом, в этой квартире, встречались советские писатели самых разных школ и направлений. Панова была объединяющим и умиротворяющим центром.