Немецкая мотопехота. Боевые действия на Восточном и Западном фронтах. 1941-1945 - Франц Куровски

Тем временем группа Калера продолжала действовать восточнее Днепра, поддерживая отступающие войска. После тридцати дней непрерывных боев его полку пришлось также перебраться на другой берег Днепра. За эти тридцать дней полк потерял 188 человек убитыми.

В так называемом «мокром треугольнике» в междуречье Днепра и Припяти группа Калера снова оказалась в самой горячей точке оборонительных боев. Чтобы сорвать наступательное продвижение противника, было предпринято контрнаступление, в ходе которого 5-й мотопехотный полк должен был занять населенные пункты Посуд и Посудово.

Когда полк стал выдвигаться для начала наступления, он попал под сильный огонь. Командир 1-й роты лейтенант фон Хаген был смертельно ранен в голову. Продвижение роты замедлилось. Тут в ее рядах появился подполковник Калер. Он приказал выдвинуться вперед танку, сопровождавшему роту, и предотвратил ее отход.

Во главе роты стал лейтенант Траутвайн, друг павшего лейтенанта фон Хагена. Захваченные примером командира полка и лейтенанта, солдаты роты снова пришли в движение. Посуд был взят.

На следующее утро полку предстояло двигаться дальше. Когда 20-миллиметровое орудие на самоходном шасси не смогло своевременно двинуться в путь, лейтенант Траутвайн доложил об этом командиру полка.

– Что ж, придется подождать еще часок! – только и сказал на это Калер.

Это спокойствие Калера передалось Траутвайну и всем другим. В ходе начавшейся вскоре после этого атаки лейтенант Траутвайн был ранен. Его вестовой помог ему покинуть передовую. Вскоре они натолкнулись на подполковника Калера, который тут же велел оказать помощь раненому молодому офицеру. Но атака все же захлебнулась.

В конце октября 12-я танковая дивизия снова оказалась в районе Лоева на Днепре. Здесь 10 ноября 1943 года она попала под сокрушительное массированное наступление 2-го Белорусского фронта. И снова сказались усилия подполковника Калера, который со своими рассудительными помощниками поддерживал боевую дисциплину.

Пока мотопехотинцы лежали в своих укрытиях, пережидая артподготовку красноармейцев, подполковник Калер отдал приказ изготовившимся к бою истребителям танков выдвинуться вперед. Среди них были и «Осы» со своими 105-миллиметровыми полевыми орудиями. Началось тяжелое – возможно, самое тяжелое – сражение за обладание Медвежьей позицией.

В ходе ожесточенной борьбы истребителям танков удалось расправиться с многочисленными танками противника. Вскоре на поле боя стояли 60 горящих Т-34 и КВ-1. Всего же противник на этот раз бросил в бой до сотни боевых машин. Отдельным Т-34 удалось прорваться сквозь заградительный огонь истребителей танков. Эти смельчаки были уничтожены мотопехотинцами.

Но основные силы танков противник бросил только во втором эшелоне наступления. Через позиции 2-й роты прокатилось 40 боевых машин. Мотопехотинцы смогли отбить только наступление русской пехоты, шедшей вслед за танками. Танки же, оставшиеся без пехоты, двинулись дальше. Они хотели достичь поставленной перед ними цели и выйти на рубеж Днепра.

Танковая лавина прокатилась и через позиции 1-й роты, которая была вынуждена укрыться в траншеях и окопах. Но в конце концов мотопехотинцы смогли остановить и вторую волну русских танков. Фельдфебель Хорст Егер уничтожил бутылками с зажигательной смесью и ручными гранатами пять танков. Появился и лейтенант Эйхлер со своими четырьмя танками и тремя 88-миллиметровыми противотанковыми орудиями. Их огонь вскоре обернулся настоящим кладбищем для 54 подбитых вражеских машин. Многие из этих танков горели на поле боя, другие стояли, окутанные густыми клубами дыма, вырывающегося из-под люков их башен.

В ходе этих атак 10 ноября 1943 года на участке 5-го мотопехотного полка было уничтожено 184 советских танка. Но и на новой оборонительной линии – Медвежьей позиции – полк недосчитался 231 бойца. Они пали в бою, либо пропали без вести, или были ранены.

На следующий день русские продолжали попытки прорвать линию фронта, потеряв на этот раз 95 танков.

Через несколько дней поступил приказ к отступлению. Но лишь 22 декабря полк смог целиком покинуть эти позиции.

Ханс Иоахим Калер представил обер-лейтенанта Шмидта к награждению золотым Немецким крестом и направил ходатайство о досрочном присвоении очередного звания командиру 3-й роты своих мотопехотинцев.

Во время попытки прорыва 1 декабря 1943 года подполковнику Калеру довелось пережить еще один примечательный эпизод. Ефрейтор Фридель Бергер был прикомандирован к 9-й роте в качестве передового артиллерийского наблюдателя. Когда русские стали наступать слева по льду реки, ефрейтор передал артиллеристам данные цели для стрельбы. Но лейтенант Брунов лишь сказал на это:

– Слушай, Бергер, данные не точны!

Тут вмешался подполковник Калер, который как раз оказался в расположении 9-й роты:

– Пусть открывают огонь, он знает свое дело!

Артиллерия открыла огонь, и снаряды точно поразили цель.

– Бергер, загляни ко мне! – приказал Калер.

Когда ефрейтор спустя некоторое время появился на КП полка, Калер подарил ему коробочку леденцов и вручил ефрейтору отпускное удостоверение.

– Это все, Бергер, что я могу сделать для тебя сейчас! – сказал он пораженному артиллеристу.

Через несколько дней унтер-офицеру Далеру с десятью солдатами удалось взять село, которое защищали русские, вооруженные противотанковыми орудием и ружьями. При взятии села Далер был ранен. Не успел он прийти в себя, как рядом с ним оказался Калер, который тут же вручил ему Железный крест 1-го класса. Обер-лейтенант Бабелёвски получил золотой Немецкий крест.

На Рождество полк остался без своего командира, который 17 декабря 1943 года должен был стать 355-м германским солдатом, получившим дубовые листья к Рыцарскому кресту. Для торжественного вручения этой высокой награды Калер был вызван в ставку фюрера.

Подполковник твердо решил для себя затронуть в разговоре с Гитлером вопрос, который уже давно беспокоил его. Он хотел знать, не должны ли военные судьи быть по возможности людьми, имеющими опыт сражения на переднем крае, которые знали бы особые обстоятельства военных действий из собственного опыта сражений на передовой. Калер намеревался поднять этот вопрос потому, что хотел предупредить несправедливое осуждение своих мотопехотинцев. Накануне отъезда он обсудил этот вопрос со всеми без исключения офицерами своего полка и намеревался говорить теперь и от их имени.

Но в Вольфшанце[49] ему не удалось обсудить этот вопрос.

После вручения дубовых листьев к Рыцарскому кресту Калер несколько дней наслаждался пребыванием в кругу своих родных. 1 января 1944 года ему было присвоено звание полковника.