Мистер Вечный Канун. Уэлихолн - Владимир Торин

Вся «Тайна Человека в зеленом» в одно мгновение вдруг сдулась, как воздушный шарик, и его гипотетический глупый звук был будто идеальной насмешкой над глупостью самого Томми.

Глядя на него, мисс Мэри сочувственно покачала головой.

— Я понимаю, что по большей части сама виновата в том, что вы подозреваете брата и что испытываете к нему недоверие, — сказала она. — А все из-за случайного совпадения цвета одежды. Я надеюсь, что сейчас смогла вас убедить в том, что ваш брат отнюдь не Человек в зеленом из легенды.

— Но вы предупредили меня! — обиженно проговорил Томми.

— Да, это так. И я до сих пор уверена, что сказала вам это не напрасно. Я считаю, что некий Человек в зеленом (при этом очень сомневаюсь, что это ваш брат) прибыл в город к праздникам и вам следует его опасаться. Не спрашивайте меня, откуда я это узнала. Я не отвечу. Вы можете мне верить или не верить. — Мисс Мэри вдруг склонилась к самому лицу Томми. Ее огромные глаза оказались на одном уровне с его глазами. Мальчик испуганно застыл. — Вы заметили, что я говорю с вами не как с ребенком, мистер Кэндл? Я могла бы просто пресечь любые ваши вопросы и отправиться домой пить горячий кофе с корицей. Но я этого не делаю. Я сказала вам все, что совершенно случайно узнала сама. Он уже в городе. Томасу Кэндлу стоит его опасаться. Больше я ничего не знаю.

Она распрямилась, и Томми нахмурился.

— Вы сказали тогда, в классе, что запрещали себе говорить со мной об этом. Но почему?

— Потому что меня все это не касается, мистер Кэндл, — ответила мисс Мэри. — Я не имею права вмешиваться в дела своих учеников — у них есть мамы и папы, чтобы вмешиваться в их жизнь. Тем более я до сих пор не уверена, что дело в реальной опасности.

— Почему же тогда предупредили?

— Я понимаю: вас испугали мои слова, мистер Кэндл. — Мисс Мэри снова поправила очки. — Но я не хотела вас пугать, даже несмотря на то, что это принято в Хэллоуин. Я предупредила вас потому, что никогда не помешает быть внимательным.

В словах учительницы, в ее тоне и отстраненном взгляде все же проскальзывала некая уклончивость.

Мисс Мэри поежилась от холода в своем пальто.

— Что ж, мне уже пора, мистер Кэндл, — сказала она. — Веселой вам и вашей семье подготовки к празднику. Полагаю, мы еще с вами увидимся на каникулах. Вы ведь придете вырезать тыквы?

— Я постараюсь.

— Тогда до скорой встречи, мистер Кэндл.

Учительница улыбнулась ему напоследок. Как показалось Томми, вымученно.

Глядя вслед удаляющейся мисс Мэри, мальчик просто стоял, не в силах пошевелиться. Он был растерян. Все прошло, как и задумывалось, вот только… К чему это привело?

Мисс Мэри вроде как ответила на все вопросы, но при этом она взяла и испортила такую перспективную тайну! История — выдумка. Дьявол — не Дьявол. Даже Виктор — это просто Виктор. Облегчения от того, что брат вовсе не Человек в зеленом, Томми не испытал. Наоборот, теперь тот казался ему совершенно скучным и неинтересным.

И все же…

Несмотря на то что мисс Мэри сделала все, чтобы успокоить Томми, его вдруг посетило странное ощущение. Что-то в ее словах не давало ему покоя… она что-то сказала и…

И тут он понял: «Откуда она узнала, что Виктор — мой старший брат? Откуда она узнала, что он — репортер?»

Томми прищурился. Мисс Мэри во всем этом замешана, она сама что-то скрывает! И, кажется, теперь у него просто нет выбора — он непременно должен выяснить что.

Глава 4. День, когда зажгли фонари

Хлопнула входная дверь. Из коридора раздался звук торопливых шагов, и невысокий сухощавый человечек с залысинами, громко шлепая огромными мягкими тапочками по полу, влетел в тесную кухоньку. На плите на всех конфорках пыхтели кастрюльки и казанки, и очки мистера Бэрри мгновенно запотели от соседства с облаками пара, которые заполонили не только кухню, но и весь дом.

Мистер Бэрри всем своим видом сейчас походил на разъяренного плюшевого мишку — это значило, что вся его злость не могла бы испугать и маленького ребенка.

Он громко возмущался:

— Нет, ну у всего есть свой предел! Как так можно?! Когда все это уже закончится?!

В руке мистер Бэрри сжимал промокшую насквозь газету. Гневно сопя, он взял полотенце и принялся ее вытирать. Полотенце тут же покрылось грязными пятнами, а сама газета лучше выглядеть не стала — создавалось впечатление, будто ее долгое время держали в луже.

Миссис Бэрри склонилась над детским столиком: вот уже пятнадцать минут она пыталась покормить непоседливого младенца в синих вязаных ползунках.

— Ты снова об этом почтальоне, милый? — спросила супруга, пытаясь засунуть в крошечный рот ребенка ложечку с темно-зеленой кашицей. — Ешь, малыш, ешь. Ну же… Это полезно и вкусно. Нями-ням…

Ребенок был явно не в восторге от завтрака, поскольку всякий раз, как мама отворачивалась за новой порцией, вываливал предыдущую себе на слюнявчик.

— Да! — опустошенно воскликнул мистер Бэрри. — Легко тебе говорить: все «ешь» да «ешь». Не знаю, сколько еще оскорблений от этого проходимца я смогу вот так проглотить!

Речь шла о Томкинсе, новом почтальоне. По скромному мнению мистера Бэрри, он и в подметки не годился другому почтальону из их района, старому мистеру Мэйби, но с праздничным наплывом корреспонденции в одиночку старик уже не справлялся. И вот однажды на улице мистера Бэрри появился Томкинс.

Похожий на длинную тощую птицу в форменной фуражке, этот тип был не просто грубияном — он и дня не мог прожить, чтобы не испортить жизнь людям. И не каким-то там людям, а именно мистеру Бэрри. Он швырял свернутую трубочкой газету ему в окно или стучал ею в дверь, пока ему не откроют, после чего газета, само собой, превращалась в бумажные лохмотья. На конвертах Томкинс оставлял жирные пятна от пальцев, которыми он ел, судя по запаху, жареные пирожки. И все