Один (ЛП) - Дэвид Арчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
"Незаметная, неуловимая, женщина тени. Все эти слова я никогда не буду ассоциировать с тобой".
"Где мы?" — с горечью спросила она.
"Матног!"
"Так что заткнись и пойдем".
"Что это?" Я показал через лобовое стекло на большую темную тень, которая сидела возле ряда деревьев в ста ярдах от нас.
"Это китайский AVI Copter AC 311. Лучше молись, чтобы мы не опоздали".
Небольшая толпа наблюдала, как мы спускались с самолета, улыбаясь и приветствуя нас. Мы улыбнулись в ответ, и я спросил ближайшего взрослого: "Отель, пожалуйста?".
Все они начали говорить и кричать одновременно, указывая на парк. Одна женщина говорила громче остальных.
"You go downdown pig stweet!". Она повторила это несколько раз, указывая всей рукой туда, куда она хотела, чтобы мы пошли: "You go bake shop, in fwont pig yarrow how. Пекарня! Пекарня! Pig yarrow how! Вы идете вниз. В гостиницу моей сестры. Единственная гостиница в Матноге. Ты не ходишь в одну гостиницу. My sista hotel onry hotel. ХОРОШО!"
Нам удалось освободиться и пересечь травяное пространство в сторону ярко освещенной дороги, за нами следовала небольшая группа людей, чье любопытство не было удовлетворено тем, что мы просто увидели, как мы поднимаемся из "Сессны". Эти люди хотели увидеть все шоу. Они хотели знать, чем закончилась эта история.
В конце концов мы вышли на широкую, оживленную дорогу, которая выглядела как въезд в город. Здесь наши последователи остановились и с любопытством наблюдали за нами, чтобы узнать, что мы будем делать дальше. Галлин спросила меня: "Как ты думаешь, это свиное стойло?"
"Я бы сказал, что это свиной твиттер, и для твитов это довольно свиной твиттер. Так что теперь нам придется идти в ту сторону".
Я ткнул рукой, как это сделала женщина, и банда смотрела, как мы уходим, в сторону перекрестка в сорока или пятидесяти шагах от нас. Он был ярко освещен, там было много транспорта, и все это производило впечатление места, которое недавно стало процветать за счет туризма.
Галлин указала через дорогу на угол: "Там твоя пекарня".
Я кивнул: "А через дорогу от нее — большое желтое здание".
"Большой желтый дом. Круто. И она сказала, чтобы мы пошли вниз по улице. Для меня "иди вниз" означает, что мы идем по улице, согласен?".
"Согласен. Если в городе только одна гостиница, мы скоро узнаем".
Это было три или четыре минуты ходьбы. Отель был безошибочно узнаваем. Это был слегка обветшалый испанский колониальный дом, который нашел новое применение в качестве городской гостиницы. Мы прошли через закрытый двор, мимо нескольких разбросанных столиков и попали в светлую, чистую приемную. За стойкой стояла женщина и улыбалась нам светлыми глазами.
Галлин затаила дыхание, но я вошел первым.
"Не могли бы вы сказать нам, это единственный отель в городе?"
Она кивнула: "Только. Только один".
"Мы договорились встретиться здесь с моими друзьями. Джей и Марион. Он большой, с усами". Я подражал большому и провел пальцами по верхней губе в знак усов. Женщина рассмеялась, как будто я ее убиваю. Я продолжил: "Она маленькая, — я поднял руку на уровень плеч, — блондинка".
Она улыбнулась мне пустыми глазами, как будто ее мозг ушел в отпуск, пока я заканчивал.
"Они здесь? Мои друзья?"
Она все еще была пуста: "Вы из полиции?"
Удивление на моем лице было искренним, и, возможно, это ее убедило.
"Нет!"
"У вас проблемы с полицией?"
Мой хмурый взгляд озабоченности был немного более затронут, но я думаю, что справился с этим: "Нет! Совсем нет! А что?"
"Китайцы здесь рыщут за демонами. Я говорю им "гоу-гоу". Я не хочу никаких китайских ублюдков. Я говорю гого! Гого!"
"Который час?"
"Сейчас. Десять минут".
Я одарил ее своей самой обнадеживающей улыбкой: "Я уверена, что беспокоиться не о чем. Где они сейчас?"
Она вдруг закричала как попугай, исказила лицо, ударила ладонью по прилавку и произнесла что-то вроде: "Аааа, хеше ноно собирается маки нукиенуки бах-бах, он ноно, аааа!".
Галлин начала смеяться, и я спросил "Где?".
"Пойти поплавать, пойти поесть, пойти сделать nookienookie bang bang bang". Она пожала плечами.
"Ты не знаешь куда?"
"Да. Я не знаю куда".
"Сколько китайцев?"
"Четыре. Ты не создашь мне проблем".
"Нет." Я засмеялся: "Никаких проблем. Просто друзья".
"Китайские ублюдки".
"Хорошо, спасибо. Пока."
"Tally ho."
Мы вернулись через двор на улицу. Здание напротив представляло собой огромную голую бетонную стену с одной унылой лампой на ней. Слева и справа были заросшие сады с бананами и пальмами, отбрасывающими подвижные, паутинистые тени в янтарном свете. Я почувствовал, что должен остановиться, поднять воротник и зажечь "Лаки". Вместо этого я сказал: "Их четверо. Мы можем быть уверены, что либо она сказала ему, либо он догадался, что они пошли на пляж, и сейчас они в одном из немногих ресторанов".
Галлин кивнул: "Большинство из этих забегаловок — дырявые стены, притащить пластиковый стул и съесть миску лапши. Если они готовятся к nookienookie bang bang, они пойдут туда, где можно хотя бы разделить стол и выпить бутылку вина".
"Что-то рассчитанное на туристов".
"Зимо рассудит так же".
"Значит, он расставит своих людей по всей набережной, и они будут проверять каждый ресторан на пляже".
Она хмыкнула: "Их не так уж много. Я пойду направо, ты налево, если мы найдем Зимо или его людей, мы их убьем".
"Согласен, но, Галлин?"
Она вздохнула: "Что?"
"Думай о Форде Фиеста, а не о Корвете С8. Тонкий. Тихий. Ниндзя…"
Она изогнула изящную бровь и пошла прочь по улице, чтобы слиться с темными тенями в янтарном свете уличных фонарей. Где-то навязчиво, глубоко внутри меня, Стэн Гетц играл "Misty" на дымчатом саксофоне, специально для нее.
* * *
Где-то в глубине души Зимо почувствовал, что он близок к азарту. Это всегда была его любимая часть охоты. Он практически чувствовал запах своей добычи. Он знал, что они знают, что он близко. Он знал, что они напуганы, и чувствовал их страх, словно шестым чувством улавливал их феромоны.
Он направил своих людей вдоль набережной, и постепенно, как сеть, они приближались, проверяя бар за баром, ларёк за ларьком. Ресторанов было мало, но он знал, что именно там он их и найдет. Американский профессор права и выпускник Оксфорда не стали бы есть в киоске. Их объединил страх,
