У старых окопов - Борис Васильевич Бедный
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Воскобойников усмехнулся несерьезности своих мыслей и пристально вгляделся в воду. Увесистое, золотисто-рыжее сосновое бревно кружилось в водовороте. На торце четко красовалось клеймо шпальника, К шпальнику присоединилось два темных бревна елового баланса, а потом несколько тонких, плохо заметных в воде бревен рудничной стойки. Из-за поворота реки выплывали все новые и новые косяки бревен. Видимо, был открыт направляющий бон Белоборской запани. Воскобойников чертыхнулся. «Лесу в запани едва на одну смену, а белоборцы пропускают его мимо. А завтра начнутся звонки в сплавконтору, в трест, в райком партии: «Сплоточные станки стоят из-за отсутствия леса, просим принять меры…»
— Я вам приму меры! — вслух сказал Воскобойников и напрямик зашагал к поселку.
В ближнем кустарнике он выломал ветку орешника и ожесточенно замолотил по лицу и шее, отмахиваясь от наседающей мошкары.
Возле шпалорезки, которой начинался поселок, на поляне между опилочных холмов кружилось в танце несколько пар. Гармонист восседал на верхушке высокого штабеля горбылей и самозабвенно играл, закрыв глаза. Кавалеров не хватало, и маленький невзрачный рулевой Петя, успевший уже поставить свою посудину на прикол, раскрасневшийся, потный и счастливый, танцевал без передышки со всеми девушками.
— Где же ваши кавалеры, девчата? — спросил Воскобойников.
— Все сбежали, не выдержали нашей красоты! — отозвалась бойкая звеньевая сортировщиц. — Андрей Петрович, айда к нам танцевать, а то споем что-нибудь про любовь!
— Куда мне! — отмахнулся Воскобойников. — Я вам только веселье испорчу. — И добавил почти весело: — Для любви я человек конченый!
3
В конторе было уже по-вечернему пусто, лишь в бухгалтерии дробно щелкали счеты да в диспетчерской лысый загорелый Ивушкин старательно графил широкие листы бумаги. Линейка была короткая, Ивушкину приходилось по три раза прикладывать ее к листу, но линии получались прямые: диспетчер славился своей аккуратностью.
— Как Сижма? — спросил Воскобойников.
Ивушкин безнадежно махнул рукой.
— Нет связи по-прежнему…
После окончания ранневесенней сплотки в верховьях реки на Сижемском участке осталась обвязочная проволока. Неделю назад в Сижму выехал директор сплавной конторы Потапов — подстегнуть местных работников со сбором проволоки и отправкой ее в низовые запани, где сплотка шла полным ходом и запас проволоки быстро таял. На помощь треста надеяться было нечего: давно ожидаемая баржа с такелажем села на мель где-то в устье реки. Выручить сплавконтору могла только сижемская проволока, а в довершение всех бед вчерашняя гроза нарушила телефонную связь с Сижмой, и, теперь Воскобойников не знал, как там дела у Потапова, можно ли ждать от него проволоку и когда именно.
— Вызывайте Сижму каждые полчаса, — приказал Воскобойников дежурной телефонистке и стал просматривать телефонограммы с участков.
Ему хотелось тяжкой, изматывающей работы, чтобы не думать больше об Анне. Но, как назло, главному инженеру сплавной конторы делать сейчас было нечего: запани нормально оплачивали древесину и формировали плоты, буксирные катера работали исправно. Все участки просили только проволоку, а ее-то как раз достать Воскобойникову было неоткуда.
— Я сам проволоку не тяну! — сердито сказал он и вызвал по телефону Белоборскую запань.
Минут пять Воскобойников распекал начальника запани, пока не спохватился, что пытается сорвать на нем всю свою злость, и не только за пропуск древесины и неполадки с проволокой, но, похоже, даже и за размолвку свою с Анной. Сконфуженный, он оборвал разговор.
— Научились вы чихвостить участковых тружеников! — насмешливо проговорил Ивушкин, намекая на первое время работы Воскобойникова в конторе, когда тот стыдился упрекать в чем-либо сплавных аборигенов.
— С вами научишься… — пробормотал Воскобойников и полез в карман за папиросами.
Он наткнулся на тяжелый сверток и не сразу догадался, что это бутылка с вином.
— Где Степановна? — спросил он строго.
— Секретарша в город умчалась, — ответила телефонистка. — В кино сегодня новая комедия.
— Носит ее нелегкая! — проворчал Воскобойников и пошел в свою комнату, которая находилась в соседнем доме.
Он долго откупоривал бутылку перочинным ножом. Пробка искрошилась и никак не хотела вылезать: простые житейские дела вообще плохо удавались Воскобойникову. Он разозлился и затолкал пробку внутрь бутылки. Потом убрал со стола книги, перевернул скатерть, нарезал колбасы и открыл банку своих любимых овощных консервов. Критически оглядев стол, Воскобойников достал из шкафа пучок зеленого лука — подарок Степановны, которая клялась, что существует прямая зависимость между количеством поглощаемых начальством витаминов и выполнением производственного плана, и по этой причине вечно пичкала инженера зеленью со своего огорода.
Пить в одиночку не хотелось. «Позову-ка я Ивушкина», — неожиданно решил Воскобойников и сам себе подивился, так как недолюбливал болтливого желчного диспетчера.
Ивушкин не заставил себя долго просить и только осведомился, по какому поводу состоится выпивка в будний день.
— Внеплановое событие приключилось… — туманно объяснил Воскобойников, и диспетчер усмехнулся, будто понял, что стоит за всем этим.
Выпили по первому стакану. Вино оказалось кислым и слабым.
— Квасок! — определил Ивушкин.
— Закусывайте, — виновато сказал Воскобойников, — берите консервы, колбасу. Извините, что закуска не по напитку.
Диспетчер поднес бутылку к глазам, близоруко щурясь, прочитал этикетку и спросил тоном экзаменатора:
— Андрей Петрович, что вы знаете о Цинандали? — Ивушкин любил научные разговоры.
— Кажется, гора есть такая на Кавказе… — неуверенно сказал Воскобойников.
Ивушкин всей ладонью с наслаждением потер свою лысину и, хвастаясь осведомленностью, наставительно зачастил:
— Цинандали — село в бывшем Телавском уезде Тифлисской губернии, центр кахетинского виноделия…
Воскобойников припомнил, что в свободное время диспетчер любит читать разрозненные тома энциклопедии Брокгауза и Ефрона, не стал спорить и налил по второму стакану продукции кахетинского виноделия. Пренебрегая витаминозным луком, Ивушкин придвинул к себе тарелку с колбасой и спросил проникновенно:
— Как вы думаете, удержится Англия в Сингапуре или нет?
— Откровенно говоря, — чистосердечно признался Воскобойников, — я не очень-то задумывался над этим: все, знаете, как-то некогда… Может, оставим этот вопрос дипломатам, а сами ограничимся сплавом леса?
Но диспетчер был принципиально против всяких ограничений и стал доказывать, что каждый здравомыслящий человек, внимательно следящий за периодической печатью и не лишенный способности к самостоятельному суждению (он особенно подчеркнул тезис о способности к самостоятельному суждению), вполне может разбираться во всех, даже самых тонких вопросах международной политики. По всему было видно, что Ивушкин на своих позициях стоит твердо, и, чтобы утихомирить диспетчера, Воскобойников поспешил признать, что лично у него, видимо, просто нет этой способности
