Голая королева. Белая гвардия-3 - Александр Бушков

— Конечно. Но он его не подал…

— Значит, был поставлен в такие условия, что уже не мог этого сделать, — задумчиво произнес Мазур. — Если рассуждать вслух… Напрашивается одно-единственное объяснение: вашего человека вычислили, взяли и вынудили послать именно такое донесение… Другого я просто не вижу.

— Я тоже… — упершись взглядом в пол, промолвил Рональд. — Сам я не хочу в это верить, но эксперты уверяют: сломать можно любого, и не обязательно пытками, есть еще полностью подавляющие волю препараты…

— Аналогично, — буркнул Мазур. — Мне самому не хочется верить, но специалисты вполне допускают… Если рассуждать вслух и дальше… Что у нас? А погано у нас. Начальник охраны Натали с бандой сообщников остановил и разгромил безвинный поезд с кофе — ни с того, ни с сего, блажь пришла поразвлечься… я ведь ни единой живой душе не могу рассказать правду… Если вас все же засекли и идентифицировали — а такое следует допускать, не так ли? — ситуация еще более ухудшается: начальник охраны все это проделал в компании юаровского агента…

Рональд поднял голову, вымученно улыбнулся:

— Вот насчет агента можете не беспокоиться. Даже если меня не просто идентифицировали, а сцапают за воротами, моя страна, как и положено в таких играх, от меня моментально отречется. Нет в наших вооруженных силах такого человека, отроду не бывало, клевета все…

— И то хлеб… — вздохнул Мазур. — Я понимаю, со мной в подобном случае обстояло бы точно так же… Но от этого не легче. Я-то остаюсь, меня опознают моментально… Прежнего контроля над телевидением пока что нет, никто им не сможет помешать хоть нынче же вечером показать все на экране… Из Кириату, конечно же, вскоре последует возмущенная дипломатическая нота, на месте противника я бы озаботился это устроить как можно скорее… мне, правда, плевать на любые ноты. В конце-то концов, войной они на нас не пойдут, я вчера вечером просматривал кучу сводок, мне их присылают согласно должности из самых разных контор, действует старое распоряжение, которое никто пока что не в состоянии отменить. На границе не наблюдается ни малейших признаков концентрации войск. Никакой группировки, сгодившейся бы для серьезного вторжения.

— Да, у нас та же информация, — севшим, безжизненным голосом отозвался Рональд. — На сей раз совершенно точная.

Мазур подумал: эге, ребята…. Очень похоже, вы давненько создали канал, по которому качаете информацию с чьих-то разведывательных спутников, и уж конечно, не советских…

— Одного я не понимаю, — искренне сказал Мазур. — предположим, пленки пустят в эфир сегодня же. Ну и что, цинично-то говоря? Чего они, собственно, могут этим добиться? Сенсация эта ничуть не помешает ни референдуму — который, собственно говоря, уже кончился — ни коронации. Убрать меня с поста не может ни одна собака, поскольку не имеется Верховного Главнокомандующего, единственно, кто имеет на это право. Формально, согласно каким-то там писаным уставам, военный министр может назначить комиссию по расследованию моей деятельности — но опять-таки исключительно после визирования такого распоряжения Верховным Главнокомандующим… Комариный укус. Если обстоятельства того потребуют, сам я светиться на экранах ни за что не стану, но у меня в подчинении достаточно местных… Кто-нибудь выступил по телевидению и с честнейшей рожей скажет полуправду: охрана получила агентурные сообщения об оружии в мешках кофе, и ее начальник был просто обязан действовать. Кто же знал, что он столкнется с искусной провокацией? Да и пресс-центр Натали сработает на совесть, у нее там не только штукари из местных, но и французские консультанты, народ, я убедился, полезный… Чего противник, в таком случае, добивается? Решительно не могу понять. Может быть, у вас есть свои соображения?

— Никаких, — пожал плечами Рональд. — Вы и так грамотно разложили все по полочкам. Комариный укус…

— Ну что ж вы тогда сидите со столь похоронным лицом? — с напускной веселостью сказал Мазур.

— Потому что думаю о нем, — сказал Рональд отрешенно. — О том человеке, который провалился, которого мы наверняка больше не увидим. Мы не были друзьями, но я его немного знал. Отличный парень, хват, потомственный офицер…

— Ах да… — произнес Мазур. — Я понимаю… У меня на вашем месте тоже кошки скребли бы. Рональд… Вам не кажется, что лучше всего вам было бы немедленно покинуть страну?

— Не вижу пока что оснований, — твердо сказал юаровец. — Тот парень попросту не знал, кому отправляет донесения, с этой стороны все чисто, Но даже если меня как-то вычислили… У меня приказ: покинуть страну не раньше, чем пройдет коронация и будут подписаны все бумаги по алмазным месторождениям. А приказов я никогда не нарушал и вряд ли когда-нибудь нарушу…

— Понятно, — сказал Мазур. — А как насчет того, чтобы пока что залечь на дно? У меня есть несколько совершенно надежных явочных квартир, где вас не додумается искать ни одна сволочь, — а связаться со мой при необходимости сможете легко.

— Спасибо, — все так же бледно усмехнулся Рональд. — У меня есть парочка своих, ничуть не хуже.

— Ну что же… — сказал Мазур. — Тоже вариант. Если вы немедленно на одной из них укроетесь, это не будет противоречить имеющимся у вас приказам?

— Нисколечко. Это было предусмотрено.

— Вот и отлично, — сказал Мазур с облегчением. — Я вам вызову такси по телефону, а то и отвезу сам…

— Нет, не стоит, — непреклонно глянул на него Рональд. — Не стоит светить нашу с вами связь, для вас — это дополнительный компромат. Пройду пешком пару кварталов до Проспекта Независимости, там есть стоянка такси. И не возражайте.

— Я и не собираюсь, — сказал Мазур. — Вот только, уж не посетуйте, я за вами пошлю топтуна. У меня там, в машине, кроме шофера, еще три лба. Он за вами проследит, пока вы не выйдете из такси, если за вами будет слежка, он найдет способ вас предупредить. И не возражайте, — он очень удачно скопировал тон Рональда. — Я обязан знать, что с вами ничего не случилось. Явку вы перед ним не спалите, вы ведь, как любой опытный человек, наверняка подъедете не к самому дому, выйдите из такси в некотором отдалении… Возражения есть? Впрочем, я их все равно не приму?

— Возражений нет, — мрачно мотнул головой Рональд.

— Прекрасно, — сказал Мазур. — В таком случае, немедленно уходите первым. Я подожду пару минут и тоже покину это гостеприимное заведение, — он глянул на часы. — Мне пора в Лунный дворец, вот-вот подойдет официальный протокол об итогах референдума. Я нисколько не сомневаюсь в результатах, но все равно…

Он стоял у окна, выходившего на мощеную дорожку, прямую, как стрела, ведущую к главным воротам и здешней «проходной» — не без изящества сделанную из лакированных досок какого-то темного цвета дерева будочку привратника, этакий теремок в местном стиле. Никаких особенных мыслей в голове не было. Ага, показался Рональд в безукоризненном белом костюме, шагавший размашистой, упругой походкой человека, у которого еще множество важных дел впереди. Привратник проворно распахнул перед ним ажурную калитку, получил мелкую купюру, склонился в поклоне, Рональд сделал шаг на тротуар… И мгновенно остановился, сунул руку под пиджак — прямо напротив него притормозила одна из неприметных машин, неторопливо ехавших мимо ворот…

Выстрелов Мазур не слышал — но Рональд, так и не успевший выхватить пистолет, как-то нелепо дернулся, затоптался на месте, медленно завалился навзничь — но еще раньше машина унеслась, отчаянно взревев мотором…

Со своего места Мазур прекрасно видел не менее полудюжины темных пятнышек на белоснежном пиджаке неподвижного Рональда, группировавшихся на левой стороне груди, напротив сердца. С холодной, отстраненной яростью он подумал, что стрелял, несомненно, профессионал, и парень уже мертв. Видел, как привратник кинулся сломя голову прятаться в своем теремке, как мимо него промчался с пистолетом наголо тот из охраны, которому было поручено проводить юаровца, как он, держа пистолет обеими руками, прицелился в ту сторону, куда уехала машина — и тут же опустил оружие: ну да, достаточно было проехать метров триста до перекрестка, свернуть хоть направо, хоть налево, скрывшись с глаз, машину, скорее всего, очень быстро бросят, пересядут в другую и растворятся в воздухе, как в таких случаях и бывает…

«Зачем?» — подумал он, превозмогая нешуточную горечь. Зачем понадобилось убивать парня? Ни в какие комбинации не умещается. Даже если его вычислили, постарались бы проследить, установить связи, это азбука. Конечно, какая-то комбинация обязана быть, но Мазур не мог ее с ходу раскусить…

…Он не боялся перегнуть палку. А потому коридор на третьем этаже, ведущий к апартаментам Натали, был прямо-таки уставлен агентами тайной полиции, стоявшими через каждые несколько шагов — и наконец дверь в апартаменты держали открыто взявшие наизготовку автоматы люди Мазура — четверо из пополнения. Сейчас никакие меры предосторожности не будут излишними — впереди явственно видна финишная ленточка, остался один-единственный рывок… Продержаться… Он прекрасно знал, что за той вот портьерой упрятан еще и ручной пулемет с заправленной лентой, а за другой, напротив, найдется довольно компактный, надежный барабанный гранатомет: какие тут китайские церемонии, все, чем богаты, десантники подполковника установили во дворе и парочку легких безоткатных орудий…