Принцесса Диана. Жизнь, рассказанная ею самой - Принцесса Диана

Было ли желание заставить Чарльза ревновать? Наверное, не столько ревновать, сколько заставить понять, что я не серая мышка! К этому времени в моей жизни уже появился Джеймс Хьюитт, и я почувствовала себе цену.

Писать о Хьюитте очень трудно и очень легко одновременно. Трудно потому, что наши отношения закончились не слишком красиво, я прекрасно понимаю, что Хьюитт еще себя покажет и мне придется платить очень высокую цену. Легко, потому что именно с ним я поняла, что я женщина, красивая женщина, женщина, которая может нравиться не потому – что принцесса, а потому – что хороша, что я сексуальна, притягательна, что могу быть по-женски счастлива.

Эти строчки неприятно читать моим сыновьям, но они их и не прочтут. Именно с Джеймсом я поняла, что я женщина вообще. Можно родить двоих сыновей, но понимать, что муж спит с тобой только из обязанности перед престолом.

Ко времени встречи с Хьюиттом я уже хорошо знала об отношениях Чарльза с Камиллой, со мной он вообще перестал спать. Визит к супруге в спальню раз в три недели нельзя назвать нормальной сексуальной жизнью. Муж с удовольствием заменял меня Камиллой, а что делать мне? Мне было двадцать пять, я родила двоих сыновей и была в расцвете сил, вернее, могла бы быть.

Когда я смотрю свои фотографии до того периода, то ужасаюсь – тощая, с вымученной улыбкой, ни на что не годная… А еще платья. Они почему-то с большими пышными рукавами. Почему мне никто не подсказал, что это нелепо, уже не модно, что оборки только подчеркивают мою худобу?

Но после рождения Гарри я вдруг начала чувствовать свою женскую привлекательность. Один танец с Джоном Траволтой в Белом доме чего стоит! Я почувствовала, что могу нравиться, и то, что меня не замечает собственный муж, ничего не значит, просто в его вкусе лошадиные челюсти и грубый, прокуренный голос.

Но одно дело, когда тобой восхищаются на приемах, где видят только красивый фасад, и совсем другое, когда глаза в глаза.

Хьюитт был красив как молодой бог. Рослый, подтянутый, хорошо воспитанный, чтобы не допустить промахов, и сердечный. Он никогда не сделал бы ко мне шага, боясь, как Барри Мэннеки, потерять свое место, первый шаг сделала я сама. Моя ревность к Камилле никуда не делась, но не она была причиной сближения с Джеймсом, что бы позже ни твердили. Нет, я не мстила, мне просто хотелось тепла и ласки. Это могут понять женщины, вынужденные обходиться без мужчин, живя в их окружении. Вокруг крутились и завихрялись романы, а у меня была скучнейшая королевская семья и скучный муж, любящий некрасивую старуху.

Я до сих пор поражаюсь, почему ни Чарльз, никто другой не стал препятствовать развитию нашего с Хьюиттом романа. Это было несложно сделать. Мне кажется, Чарльз даже испытал облегчение, ведь теперь нелюбимая жена не требовала от него исполнения супружеского долга, и он мог спокойно исполнять долг любовника.

А еще у меня прекратились приступы булимии! Я всегда понимала, что эти приступы только из-за невнимания, из-за того, что меня не любят, так было в детстве после развода родителей, так продолжалось и после замужества. Чаще всего я мучилась в нелюбимом Балморале, где было хорошо всем, кроме меня.

Поэтому Джеймс Хьюитт стал для меня просто спасательным кругом. Появление у меня Джеймса почти совпало с воцарением в Букингемском дворце беспокойной Ферджи, заставившей даже королеву учитывать ее сумасшедший темперамент.

Это тоже сыграло роль в появлении у меня любовника. Ферджи жила под девизом «К чертям, что обо мне думают!», это сильно повлияло на меня, вынужденную на каждом шагу оглядываться и пытаться предугадать, как поступить, чтобы не вызвать неудовольствия. Причем чем больше я старалась, тем больше именно это неудовольствие и вызывала.

Сара Фергюссон прекрасно ездила верхом, остальные тоже. Я же, в детстве упав с лошади и сломав руку, навсегда запомнила этот страх и боялась даже подходить к красивым и умным животным. Мне требовалось научиться хорошо держаться в седле, пусть не участвовать в скачках, как принцесса Анна, и не охотиться, как наша ротвейлерша, но хотя бы не сидеть, судорожно уцепившись руками за луку и боясь сделать лишнее движение, чтобы снова не вылететь на землю.

Хьюитт мог помочь, он великолепно держался в седле сам и был прекрасным инструктором.

Недавно я попыталась понять, почему ни Чарльз, никто другой не сделали даже попытки помешать нашим встречам с Джеймсом, а ведь прекратить их было легко. Не ради того же, чтобы я научилась ездить верхом? Барри Мэннеки от меня убрали быстро и жестоко, а вот Хьюитта терпели. Может, это было планом королевской семьи? Пусть девочка потешится, только бы не мешала жить своей жизнью?

Когда меня поддерживают и хотя бы немного хвалят, я могу творить чудеса. Под восхищенным взглядом капитана Хьюитта я легко освоила в верховой езде то, что меня всегда пугало, я перестала бояться лошадей! Мне понравилось за городом, я полюбила скакать, стрелять, кричать от восторга!

Случилось то, чего никак не мог добиться от меня Чарльз, – я полюбила сельскую жизнь.

К сожалению, это никак не изменило наших с Чарльзом отношений, даже в бриджах и в седле я не была интересна своему супругу, у него была ротвейлерша.

Но теперь меня это беспокоило куда меньше, у меня был Джеймс Хьюитт. Тогда еще все было хорошо, Джеймс очень понравился моим мальчикам, он тоже помогал им освоиться в седле, немало возился с ними в Хайгроуве, привозя с собой и своего черного лабрадора. Они с визгом носились по газонам или устраивали вместе с нашим телохранителем Уорфом бои подушками. Это было так весело!

Я ожила, меня перестала мучить булимия, после стольких лет непрерывных приступов вдруг почувствовать успокоение… Из неуверенной, мятущейся от ненужности, замученной приступами булимии несчастной особы я быстро превратилась в цветущую, почти роскошную блондинку, с прекрасной фигурой (массаж, диета и упражнения), уверенную в своих силах и своей привлекательности.

С появлением Хьюитта решилось столько моих проблем, что я просто обожала его. Красивый, сильный, всегда готовый помочь и подставить плечо, он был не только отменным инструктором по верховой езде, но и опытным любовником. С ним я поняла, что ничего о физической любви не знала.

Теперь я была опытной любовницей, но моему мужу было все равно, всякие отношения между нами в спальне давно прекращены. Что ж, оставалось обходиться без мужа…

Мы часто ездили к матери Джеймса, проводя у нее иногда по целому дню. Казалось, рядом появился тот самый мужчина из романов Барбары Картленд, который готов не только любить, но и защитить. Я была готова поверить, что принцы на белом коне вовсе не обязательно принцы по рождению, они бывают и простыми капитанами тоже.