Новый старый 1978-й. Книга вторая (СИ) - Храмцов Андрей

— Ну здравствуй, дважды герой, — сказал, ухмыляясь и глядя на мой прикид, Андрей Игоревич. — Успел уже с журналистами пообщаться. Ты в Лондоне всего пять дней, а шумиха вокруг тебя стоит такая, что кажется, что ты здесь уже год находишься. Все сегодняшние газеты про тебя опять пишут, про задержание тобой двух особо опасных террористов из ИРА и награждение тебя медалью Королевы.

— Зато какой резонанс в мире. Советский школьник не только поёт лучше всех, но ещё, между выступлениями, спасает лицо королевской крови и, заодно, весь мир от терроризма. А затем едет в гости к самой королеве.

— Да уж, интересные нынче школьники пошли. Вон даже к статье в газете «Morning star» руку свою приложил. Ведь это ты всё главреду насоветовал?

— Было такое дело, отпираться не буду. Но ведь здорово получилось.

— Ещё бы не здорово. У них тираж вырос в три раза после твоей статьи. Наши, когда в Москве получили этот номер, так там вообще фурор устроили. Даже в «Правде» заметка вышла об этом. Правда, тебя там не упомянули, но написали, что английские коммунисты укрепили свои позиции благодаря новому и прогрессивному подходу к марксистско-ленинской идеологии. В общем, ты у нас, как оказалось, и швец, и жнец и на дуде игрец. С твоим отцом пару раз встречались в Москве, поэтому не удивляюсь, в кого ты такой прыткий пошёл. Памятку выучил?

— А что там учить, мне ещё дополнительно леди Диана подробно всё разъяснила. Она во дворце часто бывает, королевская кровь всё-таки.

— Да, и знакомства у тебя под стать тебе. Вот сегодня ещё королева постучит тебя шпажкой по плечам и станешь ты рыцарем печального образа.

— Почему печального? Я, вроде, парень весёлый и совсем не Дон Кихот.

— Смотри ка, Сервантеса читал, молодец. Просто от тебя одни проблемы да и сэром тебя нельзя будет называть, потому и печаль.

— Это всё мелочи. Мне вот сейчас у королевы надо будет выпросить на полдня её Виндзорский за́мок для съёмок моего клипа. Так что печалиться мне некогда, нужно за́мок выбивать.

— Да, ну и размах у тебя, молодой человек. Может ещё и Букингемский дворец выпросишь у Её Величества на денёк?

— Надо будет, и этот вопрос решу. Мы теперь стали любимой музыкальной группой у принца Эдуарда, младшего сына королевы. Леди Ди сказала, что он напросился присутствовать на церемонии посвящения меня в рыцари. Думаю, что мы с ним подружимся, мы же оба почти ровесники. Вот везу ему в подарок только вчера вышедший наш английский диск. Так что обращайтесь, если какие проблемы с королевской семьёй возникнут.

Судя по взглядам, какими обменялись между собой Фирюбин и Неделин, мне было понятно, что они слегка обалдели от того, с какой легкостью я произношу вслух имена людей из царствующей ныне в Великобритании династии. Я это делал специально, потому, что они ну никак не хотели признавать во мне очень популярного певца и музыканта. Они считали, что это легко и просто занимать своими песнями все высшие места музыкального хит-парада Англии. Это как Промокашка из фильма «Место встречи изменить нельзя» завил: «Это и я так могу» на виртуозное исполнение Шараповым на пианино этюда Шопена ор.25 № 2 фа-минор. Для Промокашки лучшей песней всю его сознательную жизнь была «Мурка», а этюд Шопена он и сам сыграть сможет.

Они не хотели признаться самим себе, что какой-то четырнадцатилетний юнец уже достиг большего, чем они смогли за всю свою жизнь. Вот поэтому я их, как будут говорить через сорок лет, и троллил. И окончательно добили их именно мои прекрасные отношения с венценосной семьёй. Чью-то музыку можно не любить и рожу при её звуках кривить, а вот с Её Величеством королевой такое не пройдёт.

К самому Букингемскому дворцу нас на машине, естественно, никто не пустил, поэтому мы, зная об этом, приехали с запасом по времени и остановились недалёко от дворца, чтобы продолжить путь пешком. Мы прошли мимо мемориала Виктории, расположенного в центре Королевского сада перед дворцом, и направились к воротам. Я обратил внимание, что над крышей резиденции Её Величества развевается британский флаг, а это означает, что королева находится в здании. Самое удивительное, что весь этот огромный дворцовый комплекс был личной собственностью Елизаветы II.

Неделин сопроводил меня до ограждения и сказал, что будет ждать меня здесь. Мой путь лежал к парадному входу во дворец, так как через него могли входить только венценосные особы или гости, прибывающие по личному приглашению Елизаветы II. Ещё на подходе к огромным воротам у меня проверили приглашение и сопроводили ко входу во дворец двое пеших гвардейцев в ярко-красной форме и высоких медвежьих шапках.

В Большом холле меня встретил нарядно одетый в вышитую золотом ливрею служащий, в обязанности которого входило встречать посетителя у дверей, по старинке его продолжали именовать шталмейстером. Ещё в его обязанности входило проводить визитера к королеве и ввести его в приемную, а затем, церемонно, торжественно и низко склонив голову перед королевой, четко и громко произнести его имя и фамилию, представляя Её Величеству.

Шталмейстер поклонился мне и я ему ответил тем же. Мы поднялись на второй этаж по Парадной лестнице, ограждённой позолоченной балюстрадой. Сразу стали видны великолепные колонны, каждая из которых была высечена из цельного куска каррарского мрамора с прожилками. Венчал же их, на самом верху, под потолком, капитель коринфского ордера из позолоченной бронзы. Да, вот это красотища, как в каком-либо музее. Так ведь это и есть самый настоящий музей. Когда королева на лето покидает дворец, толпы туристов посещают его каждый день, любуясь этим великолепием.

Далее, по коридору Короля, пройдя мимо бесчисленных открытых залов и закрытых кабинетов, меня привели в Зеленую гостиную. Её пол украшал пушистый красный ковёр, а стены, как и мягкая мебель, были сочного зеленого цвета. На одном из столиков я заметил большую ароматницу в виде корабля с гербом Парижа. Эта вещица, видимо, принадлежала маркизе де Помпадур. Я знал, что после Зеленой гостиной следует Тронный зал, дверь в который была пока закрыта.

Шталмейстер открыл тяжёлые двери и громко объявил моё имя и фамилию. Я вошёл в знакомый по многочисленным фотографиям Тронный зал, где в одном из двух красных бархатных кресел с высокими спинками восседала Её Величество королева Елизавета II. Второе кресло было свободно, поэтому была видна золотая буква «Р» (Philip). Передо мной предстала женщина на сорок лет моложе той, которую я привык видеть на фотографиях двухтысячных годов. Я поклонился почти глубоким поклоном, отдавая ей дань уважения, как монарху. Королева улыбнулась и слегка кивнула мне в ответ. В зале находилось ещё человек пятнадцать народу, среди них были три фотографа, которые стали фотографировать нас с королевой сразу после моего появления в Тронном зале. Также я заметил в отдалении невысокого молодого человека лет четырнадцати, в котором я опознал принца Эдуарда. Я также поклонился и ему, но обычным поклоном. Он мне тоже улыбнулся и кивнул, повторяя жест своей матери.

Перед двумя королевскими креслами была установлена специальная низкая банкетка со спинкой-ручкой. Я подошёл к ней и встал. Королева спустилась на первую ступеньку, и ей поднесли, на бархатной подушке, церемониальную шпагу. Именно шпагой, а не мечом, уже давно совершают обряд посвящения в рыцари. Я встал на одно колено и оперся на ручку банкетки. Королева взяла шпагу правой рукой и опустила её сначала на мое правое плечо, а затем на левое. По окончании этого прозвучала знаменитая на весь мир фраза: «Посвящаю вас в рыцари!» После чего мне разрешили встать и королева повесила мне на шею ленту со знаком рыцаря-бакалавра. Но самое ошеломляющее событие случилось дальше.

— Своей монаршей волей, — сказала королева торжественным голосом, — я повелеваю, в награду за два совершённых вами героических поступка, именовать вас отныне, при официальном к вам обращении, сэром Эндрю.

Было радостно и неожиданно услышать это от самой королевы. Это был исключительный случай для иностранцев, но такова воля Её Величества. Боже, храни королеву! Теперь, если я женюсь на Солнышке, то её нужно будет официально величать леди Светлана, и никак иначе. Я поклонился королеве и сказал слова благодарности.