Узбекские народные сказки. Том 1 - Мансур Афзалов

Девушка обрадовалась.

– Я достигла своего желания! – воскликнула она. – Если хотите, я стану женой вашего сына. Моя мать тоже была из бедной семьи.

– У нас нет денег на свадьбу.

– Раз я выхожу по своей воле, нам не надо свадебного пира, – сказала девушка.

Старик женил на Хуснобод своего сына – пастуха.

На другой день после свадьбы подобрала Хуснобод под платок косы и подошла к котлу, в котором варили пищу. Смотрит – на стенках котла столько наросло грязи, что вот тот сойдутся оба ушка. Да и остальная посуда оказалась не чище. Хуснобод все вымыла, выскребла, перестирала. У старика просветлело сердце, стало яснее зеркала. Встал он и подошел к невестке.

– Эх, дочка! – сказал он. – Я стар и не могу смотреть за домом! А сын уходит на рассвете на весь день и возвращается только, когда темно уже. Гляжу я на тебя, какая ты работящая, и хочется мне тебе помочь. Скажи, что мне делать, дочка!

Хуснобод вынула из правого уха серьгу и дала старику.

– Отнесите на базар. Когда спросят, сколько стоит, вы скажите: «Сами дайте по совести». Сколько дадут, за столько и продайте.

Старик взял серьгу, понес на базар. Как раз в тот день купцы закупали товары. Подошел один из них, видит – старик держит серьгу небывалой красоты.

– Сколько стоит, отец? – спросил купец.

– Дайте что-нибудь сами по совести.

Купец наполнил золотом сундучок длиной с пол-аршина и дал старику.

– Довольно вам будет или мало?

– Я же сказал: «Платите по совести».

Купец дал ему мешочек золота.

– Везите домой! – сказал он и дал в придачу еще ишака.

Старик рассердился: «Он надо мной смеется, что ли? Вот назло ему заберу все золото, только меня и видели!» Ткнул он палочкой ишака в загривок и поехал.

А купец подумал: «Вот если бы еще такую серьгу нашел, то продал бы своему шаху за пошлины и налоги с семи частей света».

Дома старик отдал золото невестке.

На следующий неделе Хуснобод вынула серьгу из левого уха и снова послала старика продавать.

Опять пришел он на базар. Тот же самый купец увидел серьгу и спросил старика:

– Сколько хочешь, отец?

– Я тебе не продам! – ответил старик. – Ты надо мной тогда посмеялся.

– Идем со мной! – сказал купец и повел старика к себе в дом.

Он отдал старику два сундучка золота, надел на него атласный халат и подарил ему двух ишаков.

– Отец, где ваш дом? – спросил он.

«Если скажу, он отнимет все золото», – подумал старик.

– Нет у меня дома,- сказал он.

Когда старик вернулся с базара, Хуснобод спрятала золото и сказала мужу и его отцу:

– Приведите двадцать мастеров, будем строить город.

Привели они мастеров.

– Приведите свои семьи! – приказала Хуснобод мастерам.

Те привели.

По приказу Хуснобод мастера начали строить большую стену. Каждый день всем давали хлеб, деньги, горячую пищу. Всех строителей хорошо одели. Услыхали про Хуснобод и другие мастера и со всех сторон стали приходить к ней. Она всех принимала, одевала, поила, кормила.

Проезжавшие мимо путники спрашивали:

– Кто строит стену?

– Жена пастуха, – отвечали мастера. – Если вам нужна работа, приходите и вы. Здесь хорошо платят, поят и кормят.

Через пятнадцать дней собрались люди из пяти тысяч домов. Через три месяца они обнесли стеной ровное место в длину и ширину по десяти дней пути.

В двенадцати местах поставили ворота. Ко всем воротам прибили портрет Хуснобод и сделали надпись: «Город называется Хуснобод. Кому нужен хлеб, горячая еда – приходите и служите».

Через год здесь собралось семьдесят пять тысяч семей.

Для каждой семьи Хуснобод построила дом с террасой и сараем. К каждым воротам городской стены она приставила по двадцать пять воинов и приказала им:

– Приводите ко мне всякого, кто долго будет разглядывать мой портрет.

Про новый город прослышал шах страны Шахри-Джарджон и пришел в ярость.

– Кто осмелился в моей стране покушаться на шахскую власть?

Кто это строит город на моей земле? Не сносить ему головы! Пойду и зарублю саблей!

Шах пошел в город Хуснобод и у ворот увидел стражу.

– Кто построил город? – спросил он.

– Тот, кто изображен здесь на портрете, – отвечали стражники. – Когда мы вам служили, вы плохо кормили даже нас, а нашим семьям и совсем ничего не давали. А наша Хуснобод хорошо кормит и нас, и наших жен, и детей. Она не жалеет для нас хлеба, а детей наших учит. Многие уже выучились всяким ремеслам.

Взглянул шах на портрет Хуснобод и влюбился в красавицу. Вошел он в город, пришел во дворец.

– Шахриджарджонский шах пришел просить вас стать его женой, – доложили Хуснобод.

Хуснобод рассердилась, приказала привести шаха.

– Эх, шах! Сколько у тебя жен? – спросила она.

– Сорок жен у меня…

– Сорок жен, и тебе все мало?

Обозлился шах:

– Ты смеешь еще меня срамить? Ах ты, черная кость!

И он выхватил из ножен саблю. Но тут подбежали слуги, схватили шаха, сковали его цепями по рукам и ногам и отвели в темницу.

Обрадовался народ:

«Вот и хорошо! Пускай шах сидит в темнице. А власть мы передадим Хуснобод».

Пришли к Хуснобод посланные от народа и попросили ее взять на себя управление государством Шахриджарджон.

Прошло несколько месяцев. Однажды к воротам подошел нищий, посмотрел на портрет и расплакался. Стражники задержали его и повели к Хуснобод. Она посмотрела в окошко и сразу узнала Карашаха. Хуснобод села на трон и закрыла лицо покрывалом.

– Эй, нищий! О чем ты плачешь? – спросила она.

– Если пощадишь мою ничтожную жизнь, скажу! – ответил Карашах.

– Говори, пощажу.

– Полюбил я одну девушку, звали ее Хуснобод. На воротах этого города я увидел ее портрет.

– А где та девушка?

– Она пошла купаться и утонула в реке. Так мне сказали. А если она обманула, подкупила рабынь и сбежала, пусть только попадется мне в руки! Я прикажу привязать ее к хвосту дикого коня и погнать его в степь, чтобы на каждой колючке остался кусочек ее тела.

– Она ничем перед тобой не провинилась. Перестань на нее гневаться.

«Не моя ли это Хуснобод?» – подумал шах, выхватил спрятанную под рубищем саблю и занес ее над головой Хуснобод.

– Открой свое лицо! Я хочу видеть, кто ты! – крикнул он.

Но тут слуги схватили Карашаха и отвели в темницу.

А Хуснобод позвала своего старшего визиря:

– Подсчитай-ка, сколько у нас воинов!

Визирь подсчитал. Оказалось семьсот тысяч конных и пеших.

– Приготовьте их в поход! – приказала Хуснобод.

Сорок дней войско готовилось в путь. Потом Хуснобод вместе со своим мужем пастухом во главе войска двинулась к городу своего отца.

Через степи и пустыни, от озера к озеру весело шли войска.

Пусть войска идут, а вы послушайте про злого отца Хуснобод.

Однажды ему приснилось, будто прилетел орел, поднял его и, остановившись в вышине, между небом и землей, сказал: «Будешь моим рабом? А не то оторву тебе голову!» Тогда шах стал упрашивать: «Отдам тебе мой город и казну, все возьми, только пощади мою жизнь!» «Не надо мне твоих богатств, – ответил орел. – Я хочу крови дочери твоей Хуснобод». Услыхав имя дочери, шах заплакал. Вдруг из-за горы появилась Хуснобод. В одной руке у нее была обнаженная сабля, а в другой – шампур с шашлыком из гуся. Хуснобод ударила саблей орла, рассекла его пополам, протянула руку, взяла отца за пояс и осторожно поставила на землю. Потом она дала ему шашлык и сказала: «Отец, если я в чем виновата, простите!» Шах вскрикнул и проснулся. Наутро он созвал четыреста мудрецов и сорок четыре визиря и приказал растолковать свой сон. Все молчали.

Шах пригрозил:

– Если не растолкуете мне сна, ни одного из вас не оставлю в живых!

Поднялся с места старший визирь:

– Если меня не казнишь, скажу, что значит твой сон.

– Говори!

– Поднявший тебя за голову орел, должно быть, неприятель. Когда он завоюет нашу страну и захватит тебя в плен, появится твоя дочь и выручит тебя. Но твой трон перейдет к другому человеку.

– Ах ты, лгун! – крикнул шах. – Сколько лет прошло, как моя непокорная дочь обратилась в прах. Ты говоришь так, чтобы омрачить мое сердце и напугать меня. Брошу тебя в тюрьму! Пускай твои кости сгниют возле костей моей дочери.

И шах приказал отвести старшего визиря в тюрьму.

Но с тех пор шах не спал по ночам от страха и метался в своих покоях, как раненый кабан в камышах. Через неделю прискакал гонец.

– Шахриджарджонский шах идет на тебя с войском, – сказал гонец. – Скорей выходи с поклоном, смиренно сложив руки на груди. Отдашь свое царство – хорошо, не отдашь – посмотришь, что будет! А вот тебе привет от нашего повелителя.