Забирая жизни. Трилогия (СИ) - Бец Вячеслав

– Он вскрыл почти всю нашу сеть. Мы внедрили к нему семерых агентов, из которых трое работали непосредственно в самом «Убежище», но за последние две недели Гронин схватил шестерых, а последнего пришлось отозвать.

Эта информация не была для Игоря Владова новой, но он не стал останавливать помощника – ему всё ещё требовалось время, чтобы подумать, поэтому пусть говорит. Глядя на стол пустым взглядом, он невнимательно дослушал его доклад до конца, медленно вобрал воздух и тяжело выдохнул.

– Он прекрасно понимает, что делает, и знает, что мы отреагируем, – заключил Владов.

– Да, я тоже так считаю.

Возникла пауза. Владов пока не был готов озвучить решение – слишком уж серьёзный вопрос стоял перед ним. Сейчас было, мягко говоря, не самое удачное время, чтобы устраивать воспитательные разборки с союзниками у себя в тылу, но действия Гронина требовали ответной реакции. Все понимали, что у гильдии везде есть свои люди, но никто ещё ни разу не объявлял ей холодную войну, выискивая и вычищая свои ряды от шпионов. Никто, кроме Гронина.

За все годы, прошедшие со времён эпидемии, такого ещё не было. Ну, случалось, что изредка кто‑то где‑то ловил самых расслабившихся и обнаглевших шпионов, но чтобы выловить всех… Да, таких наглецов Владов ещё не встречал. Но он достаточно хорошо знал, кто такой Павел Гронин, и понимал, что тот делает это не из глупости. Он что‑то затеял и поэтому ему есть, что скрывать. Заодно он наглядно показал Торговой гильдии – я знаю, что вы делали, поэтому больше не лезьте в мои дела, иначе я всё повторю. Весьма самоуверенно.

Но он не может не понимать, что гильдия не оставит это без внимания. Насколько бы хорош он ни был, он не сможет составить ей конкуренцию. Никак. Тогда на что он рассчитывает? Вряд ли Владов сможет самостоятельно это понять.

Что ж, похоже, игры кончились. Теперь быка придётся либо взять за рога, либо отправить на бойню.

– Он не оставляет нам выбора. Придётся принять меры, – задумчиво сказал Владов.

– Согласен. Что мне делать?

Владов потёр пальцем переносицу и бросил на Штерна пронзительный взгляд.

– Ничего. Я сам всё сделаю, – решительно заявил он.

На короткое мгновение Штерн замер, удивившись ответу шефа, но перечить и не думал. Владов всегда посвящал его в свои планы. Исключения случались только в силу особых обстоятельств, но в этот раз ничего такого не было, тогда почему он секретничает? Впрочем, Штерн знал, что расспрашивать шефа в таких случаях не стоит, поэтому ему оставалось только согласиться.

– Как скажете.

Генрих немного подождал, всё же надеясь на какой‑нибудь комментарий от начальства, но видя, что шеф не реагирует, начал собирать в папку документы, лежавшие перед ним. Закончив с этим, он поднялся.

– С вашего позволения я пойду. Меня ждёт…

– Стой. Есть ещё один вопрос, – перебил его Владов.

Штерн остался стоять, глядя на задумчивого начальника. Тот не торопился продолжать и Генриху пришлось сесть обратно, потому что разговор, похоже, предстоял продолжительный.

– Как думаешь, почему Гронин сделал всё это именно сейчас? – заговорил, наконец, Владов.

– Мне кажется, он решил воспользоваться тем, что в условиях войны у него появилось больше возможностей. А у нас их как раз стало меньше, – предположил Генрих после непродолжительных размышлений.

– Нет, Генрих. Дело не в этом, – криво ухмыльнувшись, ответил ему Владов, и Штерн про себя отметил, что выглядит шеф довольно зловеще.

– А в чём, по‑вашему?

Владов некоторое время, прищурившись, смотрел на подчинённого, а затем заговорил.

– В Ане.

– Что?

На лице помощника отобразилось непонимание и сомнения, а затем он озвучил то неприятное предположение, которое выглядело для Владова самым очевидным.

– Хотите сказать, она вас предала?

– Это факт.

Владов сказал это так спокойно, будто говорил не о собственной дочери, а о совершенно постороннем человеке. Посторонним могло бы показаться, что он просто уже пережил потрясение внутри себя и смирился, но Генрих хорошо изучил своего шефа и знал, что это не так.

– Нет. Она бы ни за что… – попытался переубедить его Штерн.

– Ты не слышишь? Это факт, Генрих. Гронин – не Романов. Я ни секунды не сомневался, что он не поверит ей, поэтому всё, что она должна была делать это держать глаза и уши открытыми и ждать инструкций, но она выбрала другой путь и переметнулась.

– Что? Переметнулась?

Штерн всё ещё не мог поверить, что Владов говорит подобное. Разве могла дочь пойти против отца, пусть даже у них непростые отношения?

– Да, – уверенно ответил Владов.

– Но почему вы так думаете?

– Она повела очень хитрую и продуманную игру с нашими агентами. Настолько продуманную, что для её ума и опыта это просто невозможно. Она водила их за нос, спекулируя некой секретной информацией, которую Романов добыл на последнем задании, а ты знаешь, где он был и что там произошло. Мы просто не могли не отреагировать, особенно не зная о её предательстве. И Гронин предусмотрел это.

Да, Штерн знал о ситуации с «Рассветом». Из‑за этого до сих пор творился страшный переполох. «Рассвет» наконец‑то добыл исчерпывающие данные по технологии «призраков», за которыми так долго охотился, но тут же потерял их в гуще боя, и во всём этом вроде как замешаны всё те же Романов и Гронин. Хотя ситуация больше смахивает на перекладывание ответственности за неудачу с больной головы на здоровую: Штерну с трудом верилось, что несчастный доходяга Романов может быть виноват чуть ли не во всех крупных неудачах «Рассвета» за последние полгода. Тем не менее, как бы там ни было, а придурки из «Рассвета» настаивают, что нужно ворваться в «Убежище», подвесить там всех за яйца и вытрясти флешку. Только вот беда в том, что доказательств, что она у Гронина – ноль, и сделай они так – «Булат» на этот раз вряд ли промолчит.

Отношения между союзниками в последнее время и так натянулись. У «Булата» накопилось слишком много претензий к Торговой гильдии, да и сами они тоже не без грехов, а «Рассвет» так вообще часто поступает по своему и делает всякие неудобные для остальных вещи. Всё это отнюдь не способствует дружеской атмосфере, и именно поэтому не стоит ещё больше усугублять обстановку. Особенно сейчас, когда ситуация на фронте ценой огромных потерь, наконец‑то выправилась в пользу Альянса.

В любом случае для реализации плана «Рассвета» нужно согласие хотя бы того же Логинова, а его без доказательств невозможно переубедить. Он, конечно, не единственный, кто в «Булате» всё решает, и его можно обойти, но лучше этого не делать. По крайней мере пока что. Если флешка действительно у Гронина – она всё равно рано или поздно всплывёт, ведь ему больше нечего с ней делать. Не наладит же он сам производство «призраков»?

Тем временем Владов продолжал говорить об Ане.

– Гронин использовал её, ни грамма не беспокоясь на счёт того, что мы поймём это. Он намеренно демонстративно играл ею, как пешкой, тем самым выказывая нам и мне лично своё превосходство. Я хитрее, я умнее, я даже могу использовать против вас ваших же людей – не лезьте в мои дела. Вот, что он нам сказал.

– Я так и не понял с чего вы взяли, что она пошла на это добровольно. Я уверен, что даже если она действительно играла за него, то её заставили.

– Нет, Генрих. Если бы заставили – она бы нашла способ подать нам сигнал. И не забывай, что Гронин не может на неё давить – я знаю где она, и он знает, что я это знаю. Разобравшись, что она из себя представляет, он наверняка предложил ей нечто вроде депортации или работать на него, и она выбрала второе. Единственный вопрос – почему?

– Если всё так, как вы говорите, то вряд ли мы узнаем.

– О, нет – узнаем. Обязательно узнаем, – Владов уверенно кивал, глядя на Штерна колючим взглядом.

От этого взгляда у Штерна по спине бежали мурашки.

– Что вы задумали?

– Увидишь.

Штерн видел настроение шефа и чувствовал, что у того есть план. Вопрос в том, чем этот план обернётся для Ани, а у Генриха были все причины волноваться на этот счёт.