Иван-царевич и C. Волк.Похищение Елены - Светлана Багдерина

– Д-да… Нам надо…

– Я помню, – сухо кивнул хозяин. – Завтра мой сын проводит вас через перевал. Здесь не очень далеко – дня полтора-два пути до Красной Горной страны. Чем скорее вы отсюда уйдете – тем лучше.

– Для кого? – не удержался лукоморец.

– И для вас тоже.

Ночью Иван и Агафон спали плохо – дед Зимарь метался в бреду, стонал, просил пить, и им по очереди то и дело приходилось то поить его, то смачивать холодной водой тряпочку на его лбу, то спаивать ему отвары и настойки, принесенные накануне деревенским знахарем.

Во дворе то ли со скуки, то ли на воров, то ли от вздорности натуры всю ночь злобно лаяла хозяйская собака. Потом, под утро, один раз гулко взвизгнув – или зевнув – умолкла до утра.

За ней, наконец, угомонились и все остальные, и не успел Иван сомкнуть покрасневшие от бессонницы и дыма лучины очи, как дверь заскрипела, и на пороге показался еще более насупленный и мрачный, чем вчера, хозяин.

– Вставайте, – хмуро бросил он и тут же вышел.

– Щ-щ-щ-с-с-с… – быстро согласился Агафон и перевернулся на другой бок.

Иванушка сел.

Голова болела, глаза не открывались. Где он находится и что он тут делает, он вообще смог вспомнить только с третьей попытки. Но сразу, как только вспомнил, вскочил на ноги и затряс чародея за плечо.

– Щ-щ-щ-с-с-с… – просвистел тот в ответ и захрапел.

– Мне тебя не ждать? – громко спросил Иван, натягивая сапоги на ничуть не отдохнувшие за ночь ноги. Впрочем, они были не в одиночестве.

– Убей меня… Не жди меня… Иван, я тебя убью… Отстань… – не поворачиваясь, простонал маг.

– Так мне тебя ждать? – второй сапог был натянут и потопан в пол.

– Ну чего ты пристал… Иди… Я догоню… Потом… Завтра…

Царевич вытащил из-под остывающей соломенной подушки меч и опоясался.

– Прощай.

– ЖДИ, – и Агафон с перекошенным страданием лицом отлепил себя от кровати. – Убийца.

На завтрак им было подано вчерашнее разогретое овощное рагу с бараниной – по крайней мере, Иванушка надеялся, что это была именно баранина – и горка подсохшего за ночь хлеба.

Ни хозяйки, ни детей нигде не было видно, и царевич подумал, что они еще спят, а благородный отец семейства, чтобы не беспокоить их, взял все хлопоты по выпроваживанию незваных гостей на себя.

Когда они поели и вышли во двор, там их встретил плечистый молодец лет двадцати

– двадцати пяти, с виду еще более суровый и неразговорчивый, чем хозяин.

Посреди двора темнело большое бордовое пятно.

– Что это? – кивнул на него Агафон.

– Барана забили, – проговорил хозяин таким тоном, как будто повествовал об избиении младенцев.

Агафон кивнул, и больше ничего не спрашивал.

Они отошли от деревни уже на приличное расстояние, а молодой костей все молчал.

Молча шел, молча показал на тропу, узкую, как полотенце скупердяя, молча показал жестом, чтобы чужестранцы опустили поля шляп, чтобы солнце не слепило глаза, молча отвернулся и пошел дальше, не дожидаясь, пока его совет будет воплощен в жизнь…

Первым не выдержал Агафон.

– Как тебя звать, вьюноша? – высокомерно, тоном «мы, великий волшебник, обращаемся к тебе, и ты должен быть счастлив», поинтересовался он.

– А тебе зачем? – не оборачиваясь, спросил тот.

Чародей растерялся.

– Н-ну… Если придется тебя позвать… Как-то ведь тебя звать? Или это у вас какая-то тайна?

– Нет, – пожал плечом костей. – Я – Орел.

– А я – Агафотий. Могущественный маг и чародей. А это – мой спутник, Иван, сын лукоморского царя.

Орел неопределенно хмыкнул и стал молчать дальше.

Ничуть не обескураженный в это раз таким поворотом разговора, волшебник продолжил:

– А скажи мне, Орел. Погода у вас тут часто меняется?

Парень остановился, Агафон налетел на него, Иван – на Агафона.

– А что? – подозрительно покосившись на мага, спросил Орел.

– Я слышал, что в горах погода может меняться моментом, – стал просвещать темного аборигена Агафон. – Одну минуту может светить солнце, потом раз – подул

ветер, нагнал тучи, и повалил такой снег, что не только своей руки – своего носа не увидишь. Особенно в такое время года. А потом, насколько мне известно, могут быть лавины. Это когда на склонах собираются целые залежи такого снега, а потом раз – и все это у тебя на голове. А еще я знаю… Кстати, ты не ответил на мой вопрос, Беркут.

– Орел, – с оттенком раздражения поправил костей.

– Да, Орел. Так часто у вас тут в ваших горах меняется погода?

– А что?

– Ты, когда мы полезли в эти твои горы, стал чуть не каждые три минуты смотреть на небо…

И Агафон снова налетел на костея.

А Иван – на чародея.

– Что у вас там случилось? – попытался вытянуть он шею на длину достаточную, чтобы разглядеть тропинку под ногами у Орла.

– Тебе. Показалось. Чужеземец, – хмуро отрезал парень – как гвозди забил.

– О чем вы там беседуете, Агафон? – не терял надежды Иванушка быть посвященным в курс дела.

– О погоде, – не менее хмуро, чем Орел, бросил через плечо Агафон и продолжил доставать их проводника:

– А твой отец, Ястреб, вчера говорил, что место для привала будет в трех часах ходьбы от деревни. А мы уже идем часа четыре!

– Оно оказалось дальше, чем он думал.

– ЧЕМ он думал?

– Если тебе не нравится эта дорога, прищелец, можешь идти своей, – рявкнул, не оборачиваясь, через плечо костей.

Оставшееся до привала время они шли молча.

На единственной широкой ровной площадке, виденной ими за первую половину этого дня, проводник объявил долгожданный привал – так же немногословно, как и все остальные географические события. Площадка плавной лентою огибала склон горы и уходила, сужаясь, вверх, еще круче, чем раньше.

Улучив момент, когда Орел отошел – посмотреть, не завалена ли тропа, подумал

царевич – как волшебник горячо зашептал ему на ухо, тыкая пальцем вслед ушедшему костею и яростно вращая глазами:

– Послушай меня, царевич, я не сошел с ума и не сплю – я всю дорогу наблюдал за этим Кобчиком…

– Орлом, – поправил его так же шепотом Иванушка.

– Какая разница!.. Я наблюдал за ним – и он все время постоянно глаз не сводил с неба!

– Так ведь ты сам говорил – погода тут…

– Какая погода, Иван, ты чего как маленький! Говорю я тебе – он чего-то ждет!

– С неба? – непонимающе переспросил царевич.

И понял.

– Не может быть… Да, они не очень… приветливые… – Иван смягчил описание приютивших их на ночь костеев, как только смог, но и для него самого это прозвучало не слишком убедительно, – люди… Надо отметить… Но они не похожи на умрунов!..