Золушка для сицилийца (СИ) - Штогрина Анна

И все. Тогда он понял, что хочет ее. До скрежета зубов клыкастых, до побелевших кулаков, до животного неконтролируемого голода. Дарио и не знал, что на такие чувства способен. Что тяга к телу может быть настолько жгучая и изматывающая. И в тот момент, как читал досье, он знал уже, что Мария чистенькая. Не шлюха она никакая. Ведь в воде вырывалась из его медвежьих объятий, на член никак не налезала. Не растянута она, не порчена. Точно целочка маленькая. И от того хотелось в нее погрузиться в сто крат сильнее. Глубже. Ощутить какого это, когда ворвется, поработит на себе зациклит.

Тогда ему помешала София. За это он эту девчонку, что была его временной любовницей, всю ночь наказывал. Жестко и грубо. А Софии хоть бы хны. Она по его члену тащилась, еще когда он ее клиент в ночном клубе Будвы был. Тогда София работала танцовщицей. На приваты не соглашалась. Но только увидела Дарио Брунетти, как сама предложила для него станцевать. И да, он конечно согласился. И потом после эротического чувственного танца увез девчонку домой. Чувств подобных тем, что он испытал при виде Марии в суровом жестоком мафиози не возникло к Софии. Но она была очень удобна, когда он дома жил. В поездках Дарио оттягивался по всякому. А домой таскать одноразовых любовниц не хотел. Для дома себе Софию выбрал. А последние месяцы девчонка начала напрягать его своей навящевостью. Говорила постоянно, что влюблена в него, жестокого монстра.

Не раз София намекала на женитьбу. И помимо большой и крепкой любви в бедной девчонке еще чувствовалась меркантильная черта. София ни раз проговаривалась, что всегда мечтала стать женщиной влиятельного миллионера. Считала она, что давно и крепко матерого зверя за яйца держит.

Когда же в доме появилась Мария, София сразу в ней учуяла соперницу.

И конечно. Дарио и сам по мужски сравнивал. Куда уж бестолковой влюбленной соплюшке двадцатилетней, у которой в голове ветер, клубы и его банковская карта, к Марии, взрослой женщине, открытой и мягкой, нежной и умной. Сначала Дарио думал легко сломает простушку. Схема отлажена. Покажет красивую жизнь, большой дом. Покормит сытно, глазами голодными постреляет по всем местам округлым. А потом на член заманит. Все телки от него тащились. Здоровый и твердый, как сталь. Дарио знал себе цену. И чтоб простая переводчица отказала еще и по роже его брутальной второй раз съездила, это его жутко взбесило. Разозлило до невозможности. А еще, зацепило сильнее и глубже.

И Арманд вызывал в нем теперь злость дьявольскую. Ревность. Ведь к нему на шею Мария покорно вешалась. Племянник сразу рассмотрел нежную хрупкую женщину. Свиду простую и обычную, но с чертями бесноватыми, стервозными внутри. Средь белого дня дремлющими, но так ярко и резво просыпающимися в ее глазках карамельных, когда вредничала и отказывала. Когда задумывала что то провернуть. Сбежать.

Сучка она, короче. И кобель матерый захотел под себя ее подмять.

А с Армандом Дарио решит полюбовно. Пошлет ему первоклассных девок, чтоб не обижался. А нет, так пусть ссорится с дядей. И Дарио враз обломает племяннику зубы молочные. Напомнит, кто старший. Хоть и всего на два года, но старше.

Только обломала Мария двоих мужчин одним махом. Смогла из крепости неприступной сбежать. И злила и бесила ее пропажа с ниибической силой. Дарио то был уверен, что в течении часа ему Марию найдут и приволокут обратно в его логово.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Пошел третий день, а Марии нигде не было. Ни законники, ни бандиты работающие на его территории и прогибающиеся под его властью, никто не знал где девчонка спряталась.

На следующий день фотография Марии была разослана всем жителям Будвы. Но толку было ноль.

Дарио рвал и метал, как голодный зверь у которого из под носа лакомый кусок мяса увели. Подразнили и забрали.

Арманд злился не меньше. Его в Палермо ждали серьезные дела. Надо было заключить мирный договор с ирладцами. Бриан Нолан только ради этих переговоров с Брунетти задерживался в столице Сицилии и с островной Италии не уезжал. Ирландец начинал нервничать и говорить, что это несерьезно, переговоры оттягивать и переносить. А если б он узнал, что это мафиози так от девки накрыло, то точно б развязал войну.

Дарио хотели привлечь в переговоры с Ндрангентой. Влиятельные доны требовали отчетов о войне с Росси. Орсино давно свихнулся и жаждал крови. А Дарио и сам был не прочь ее развязать. Это Арманд — дипломат, все хотел мирно договориться. А Дарио настолько был яростным и жестоким, что любой конфликт хотел решить только утопив в крови врага.

София оставалась рядом с Дарио. Раздражала мужчину своей навящевой любовью все сильнее. Но на ней он мог хоть пар огненный по другой женщине спускать. И ждать, когда же Марию найдут. Его Марию.

А простая переводчица чужестранка как сквозь землю провалилась…



Глава 26

Мария.

Я очнулась и взвизгнула от кошмара. Вокруг словно декорации к хоррору. Фильму ужасов. Черная надгробная плита, затхлая пыль и витьеватые снежинки паутины. Через грубо сколоченные ставни пробивался солнечный свет и освещал помещение склепа.

Голова гудела и трещала. Запекшаяся кровь на затылке стянула волосы.

Я с трудом вспомнила, что вчера со мной произошло.

Я бежала из дома Дарио, заблудилась в редком лесу. Уже видела вдалике огни Будванской Ривьеры, как на меня накинулся…призрак!

Привидение в белоснежных одеждах и с длинными спутанными волосами. Мертвенно бледной кожей и красными белками глаз. Такой мистический ужас я никогда в жизни не ощущала. Никогда не верила в жизнь духов и чертовщину. Никогда раньше! Пока с самим Дьяволом не познакомилась. И уверена, это именно он, Дарио Брунетти, наслал на меня морок и своих адских приспешников.

Я медленно поднялась на ноги. Подошла к просвету двери и осторожно выглянула на улицу.

На кладбище сияло солнце, а значит все духи тьмы должны были раствориться и исчезнуть. Лучше и мне поскорее исчезнуть из заколдованного леса и найти людей. Попросить о помощи.

Я открыла дверь, ужасаясь громкому скрипучему звуку и вздрагивая от него до кончиков пальцев. Вышла на свет и прикрыла ладонью воспаленные зрачки.

Когда глаза привыкли к солнечному свету, я смогла различить кресты и заброшенные могилы. Каменную мантию обшарпанного, выгоревшего на солнце ангела — Святой Девы Марии, на воротах.

Я сделала несколько шагов. Все тело ломило и тянуло. От неудобной позы, в которой я отключилась, затекли ноги. Наступать на мозоли от многочасового бега было невыносимо больно. А от голода и удара головой упадок сил и головокружение были фантомные и сильные.

Я оглянулась на склеп, который стал моим прибежищем на ночь и сама замерла, как гипсовое изваяние.

Возле самого входа справа лежал мой ночной призрак.

И сейчас при свете дня он был совсем не страшным. А каким то…жалким!

В солнечных лучах я видела голые волосатые ноги мужчины. На нем была надета простынь, а кисти рук свисали, растянутые на длинной палке, концы которой торчали из под ткани. И на лице его расслабленном я видела следы белого порошка.