Леди удачи. Все пути… - Марина Белоцерковская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Джоанна, с глаз которой только что сняли повязку, отшатнулась от факела, чадящего у самого ее лица. Отвратительная рожа кривлялась и дышала смертоубийственной композицией перегара, гнилых зубов и чеснока прямо ей в нос. Едва не задохнувшись от подобного парфюмерного изыска, Джоанна закашлялась и попыталась оттолкнуть его источник. Тот заржал:
— Но, но, птичка! Не трепыхайся. А то перышки помнешь.
— Оставь мамзель в покое, Прыщ! Займись лучше господинчиком, — прозвучал хриплый голос, и над Джоанной склонился тот самый одноглазый великан. — Ишь какая! — в его тоне сквозило искреннее восхищение.
— Где мы? — осмелилась спросить та.
— У меня в гостях, — осклабился Рыжий.
— Как вы смеете!.. — возмутился Флориньи.
— Кто это там голосишко подает? — рявкнул одноглазый. — Ты, что ль, петух придворный?
— Что-о! — виконт схватился было за шпагу, но железные ручищи великана перехватили узкую кисть Форе и, вырвав оружие, переломили клинок, словно соломинку.
— Боже правый! — Флориньи в ужасе посмотрел на обломки. — Вы подлец, сударь! — взвизгнул он.
Рыжий окинул жалостливым взглядом тщедушную фигуру виконта и неторопливо обернулся:
— Прыщ, ну-ка, заткни ему глотку, мне тут с дамочкой потолковать надо.
— Что вам угодно? — поинтересовалась Джоанна, снова краем глаза глянув на часы. Уже четверть девятого. Порядок!
— Ничего особенного. Деньги, драгоценности. А может, и кое-что еще! — он пощекотал девушке подбородок и мерзко захихикал.
Джоанну передернуло от отвращения. Рыжий окинул плотоядным взглядом ее стройную фигурку и, хмыкнув, подошел к Форе.
— А ну, хлыщ, раскошеливайся, если не хочешь, чтобы мы тут тебя порешили, а девку твою… — он добавил пару эпитетов и глаголов, не оставлявших сомнений в чистоте намерений и изысканности воспитания говорившего. — Ну!
Флориньи дернул было руку к ножнам, но вспомнив об участи, постигшей его шпагу, только вздохнул.
— Ну! — повторил бандит и, вынув из-за голенища длинный нож, задумчиво поиграл им у самого лица виконта.
Тот уставился на тускло блестевшее лезвие и, признав право сильного, стал молча вынимать кошелек, часы, снимать кольца с пальцев и пряжки с башмаков. Толпа бандитов заливалась хохотом:
— А кружева-то, кружева! Точно баба!
— Со штанов пуговицы срежь. Алмазы, небось? Гы-ы!
— Камзол сюда давай! Мой поизносился.
— Прекратить! — рявкнул Рыжий. — Всё?
— Да. И извольте оставить нас в покое!
— А это что? — одноглазый поднял с пола бумагу с большой красной печатью.
— Это? О, Боже! Отдайте! Это пропуск. Именной пропуск, подписанный государственным секретарем! Зачем он вам? Отдайте!
— И впрямь незачем, — загоготал верзила и сунул бумагу себе за пазуху. — Иди, министер! Отпустите его, парни!
— А-а, она? — Форе глянул на Джоанну.
— Она? Не-е, месье, эта дичь от тебя уже улетела! — гнусно ухмыльнулся Рыжий и, подойдя к девушке, дернул ленту на ее корсаже. — Теперь это наша добыча!
— Александр! — вскрикнула Джоанна.
— Иди-иди! — бросил через плечо бандит. — А то хуже будет, — и снова поиграл ножом.
— Не смейте! — дернулся виконт, но несколько пар сильных рук бесцеремонно развернули его и толкнули к выходу.
Флориньи, втянув голову в плечи, побрел к экипажу. За его спиной раздался отчаянный крик:
— Виконт! Не-е-ет!!! — и сочный звук поцелуя.
* * *Ксави тщательно вытерла платком дрожащие от волнения пальцы и прикоснулась к бумагам. После недолгих поисков она вытащила узкий конверт, запечатанный гербом Мальборо.
— Бежим? — осторожно спросил Том.
— Э, нет, дружок! — промурлыкала Мари. — Нам пара дней форы не повредит. Сейчас мы сделаем «куклу», выражаясь по фене. Печать цела — значит, уважаемый де Флориньи не имеет дурной привычки читать чужие письма. И это не может не радовать. Ах, как все-таки славно, что милейшая герцогиня пользуется таким новомодным изобретением, как конверт! Сейчас мы его… — бормотала она, совершая при этом странные для Тома приготовления.
Откуда-то появились на свет божий фарфоровое блюдце, крохотный белый кубик и маленькая реторта с распаянным носиком и жидкостью внутри. Ксави положила кубик на тарелочку и поднесла к нему свечу. Кубик загорелся ровным синим пламенем. На кубик Мари поставила реторту. Жидкость быстро закипела, из носика начала бить струя пара. Ксави осторожно отпарила печать и вскрыла конверт. Пробежав глазами документ, она удовлетворенно хмыкнула и спрятала его за пазуху. Затем девушка взяла чистый лист бумаги, положила в конверт и аккуратно запечатала его с помощью пара, после чего тщательно уничтожила все следы своих манипуляций.
— Вот! — гордо провозгласила она, оглядывая конверт со всех сторон. — Теперь маркиз де Торси получит кучу ценных сведений! Клади письмо на место и пошли. Том! Да, что с тобой?!
Шеффилд, с белым, как полотно, лицом смотрел в какую-то слегка помятую бумагу. Руки его тряслись.
— Томми! Там, что, указана дата твоей смерти? Клади на место письмо и эту бумаженцию! Время истекает!
Том, словно очнувшись, взял у Мари письмо и, положив его в жестянку, аккуратно закопал ее в холодной золе камина. Бумагу, так потрясшую его, Шеффилд спрятал за пазуху.
— Том!!! Ты что делаешь?! — возмутилась Ксави. — Мы должны оставить все, как было!
— В этом документе моя жизнь! — глухо сказал Шеффилд. — И отнять его у меня можно только вместе с жизнью!
Мари пожала плечами:
— Ладно. Как хочешь, — и прислушалась: — Экипаж! Быстро лезь наверх!
И, заровняв следы на золе, Ксави скользнула в дымоход.
* * *Три мрачные фигуры сидели у камина в большом красном доме на улице Де Дё Порт. Том, не отрываясь, глядел в похищенную у Флориньи бумагу, Джоанна прилаживала на себе оторванные ленты корсажа, а Ксави, качая ногой, задумчиво смотрела на пламя.
— Ну, так что же там произошло с бедной скромной девушкой, которую коварный обольститель собирался завлечь в свои сети? — подняла голову Мари.
— Спроси лучше, что произошло с бедным коварным обольстителем при встрече с упомянутой скромной девушкой! — фыркнула Джоанна.
— Ну-ну!.. — Ксави вновь уставилась в огонь.
Тут дверь заскрипела, распахнулась, и на пороге возник одноглазый рыжий бандит. Он снял черную повязку и огненный парик и широко улыбнулся:
— Как ты, Джо? Всё в порядке?
Джоанна порывисто поднялась, подошла к Нэду и наотмашь влепила ему звучную пощечину.
Волверстон попятился.
— Джоан! Ты чего?! Ксави, чего она? — Нэд повернулся к Мари, но та, прищурив глаза, холодно и прицельно отвесила ему оплеуху по другой щеке.