Великая война. Верховные главнокомандующие - Юрий Никифорович Данилов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Страдания сербов трудно поддаются краткому описанию. Приведу поэтому лишь выдержки из некоторых донесений наших официальных агентов в Сербии, относящихся к данному времени.
«Близится решительный кризис. Вся Сербия представляет кочующую массу беженцев, не находящих крова и пищи, при ненастье и бездорожье…»
«В начале декабря Пашич передал дипломатическим представителям держав согласия сообщение, сущность которого заключалась в том, что сербское правительство принуждено осведомить союзников о критическом положении армии и обращается к ним, может быть, в последний раз с просьбой о помощи. Армия дошла до предела своих сил…»
В таком же духе выразился и престолонаследник Александр, сказав русскому посланнику при свидании с ним в Скутари: «Я показал свою готовность бороться до конца, и эта готовность меня не покидает и ныне. Но я умоляю дать хлеба моей армии. Я привел ее сюда и отвечаю перед людьми, которые умирают с голоду. Первый транспорт муки изменит все настроение…»
По данным русского военного представителя, в сербской армии к 13 декабря 1915 г. состояло: 3800 офицеров и 101 000 солдат. Армию эту решено было вывезти в безопасное место, с целью после реорганизации использовать ее на Салоникском фронте.
За выполнение этой задачи взялось французское правительство, которому удалось походным порядком переправить остатки сербской армии в Дураццо и Валону, а оттуда перевезти морским путем на о. Корфу. Здесь сербская армия реорганизовалась, пополнилась пленными из австрийских славянских земель и была снабжена распоряжением французского правительства необходимою материальною частью.
В середине апреля 1916 г., вновь сформированные дивизии стали перевозиться в район Салоник, и к концу мая главнокомандующий союзными армиями генерал [М.] Саррай[158] был усилен сербской армией в составе 6 пехотных и 1 кавалерийской дивизии. Во главе этой армии находился сербский престолонаследник королевич Александр. Уже в июле 1916 г. возрожденная сербская армия появилась на боевом фронте, рядом с армиями Держав согласия и двумя русскими бригадами, специально сформированными и перевезенными из России через Архангельск.[159] 19 ноября сербские войска, при содействии франко-русских войск, взяли Монастырь, а через два дня состоялся торжественный въезд королевича Александра в этот город, входивший в состав территория сербского королевства.
Затем в сентябре 1918 г. сербские войска прорвали окончательно фронт болгарской армии, преграждавшей им дальнейший путь, и, сделав в течение 45 дней около 600 километров наступательного марша, победоносно вошли в ликовавший Белград. Преодолены были, таким образом, все испытания, которые были посланы Сербии судьбою на протяжении четырехлетней, исключительно тяжелой мировой войны. Окончательная победа достойно увенчала успехом героический сербский народ.
Что касается соседней с нею Черногории, то, по поводу отношений к ее интересам, враги Великого князя Николая Николаевича много злословили, указывая на родственные отношения его к царствовавшему в Черногории дому Негошей,[160] заставлявшие, якобы, покровительствовать ему в ущерб Сербии. Мне представляются эти обвинения несправедливыми. Политико-географическое положение Черногории давало скорее Италии почву видеть в этом государстве удобную страну для противопоставления ее усилению в будущем Сербского королевства. Внимание Верховного Главнокомандующего к сербским интересам оставалось постоянным и исключительным. Несколько далее читатель найдет указание, из которого увидит, что русский Верховный главнокомандующий близко оберегал интересы Сербии при переговорах России с Италией и с Румынией. Но еще ранее, когда сербы в конце 1914 г. оказались в таком положении, что их верховное командование не надеялось на возможность продлить долее известного срока сопротивление, то, по приказанию Великого князя Главнокомандующего, через сербского военного представителя полковника [Б.] Лонткевича, сербской армии было отпущено до 10 000 австрийских винтовок с патронами, и ему же, полковнику Лонткевичу, было разрешено заняться сосредоточением для Сербии военного снаряжения, переходившего к нам от австрийцев, при отступлении последних. Если принять во внимание, что к этому времени уже выяснилась острая нужда в ружьях и патронах к ним у нас самих, то становится ясным, что только чувство горячего желания помочь Сербии в ее безвыходном положении могло в данном случае руководить русским Верховным главнокомандующим. Под влиянием Великого князя и Франция, насколько могла, пришла Сербии на помощь артиллерийскими снарядами.
Затем в феврале 1915 г. полковник Лонткевич обратился в Ставку с усиленной просьбой о присылке русских войск на сербский театр военных действий, причем он особенно настаивал на моральном значении этой меры. Несмотря на отсутствие свободных войск и на опасение поставить русский отряд на Балканах в трудное положение, Великий князь все же выразил согласие на усиление казачьего полка, предназначавшегося к отправке в Сербию, бригадой пехоты и доведение численного состава этого отряда до 6000 человек. Наконец, когда в июле 1915 г., по поводу вынужденного бездействия сербов, вновь поползли заграницей зловещие слухи о стремлении, якобы, Сербии, выйти из войны и даже о возможности существования уже негласных австро-сербских переговоров, Великий князь первый отнесся к Сербии не только с полным доверием, но и вполне по-рыцарски.
«Я считаю долгом заверить Вас, – писал в особом письме к Великому князю Николаю Николаевичу от 4 июля 1915 г. королевич Александр из Крагуеваца, – что Сербия и я полны решимости до конца остаться верными на стороне России, так как убеждены, что наша судьба неразрывно связана с судьбою великого и братского русского народа». И далее: «Сердечно обнимаю Вас, дорогой дядя, Ваш искренно любящий племянник. Сандро…»
Привезший в Ставку это письмо сербский полковник Генерального штаба Д. Милоевич дополнил это письмо подробным докладом о состоянии сербской армии.
– Сербская армия, – говорил он, – слишком слаба, чтобы она могла одна выступить против Австрии и тем облегчить положение атакованных русских войск. Между тем молчит Западный фронт, стоит также на месте, точно вкопанная, и итальянская армия на реке Изонцо. Мы готовы выступить по первому слову русского Верховного главнокомандующего, но знайте, что наш удар может быть только коротким и что в дальнейшем Сербия будет обречена на умирание. Это наступление будет для нас последним…
– Последние усилия сербской армии принадлежат только сербскому народу, – ответил на эту исповедь русский Верховный главнокомандующий. И он дал знать королевичу Александру, что Россия в настоящее время не требует наступления Сербии, но рассчитывает на ее готовность к движению вперед, как только это потребуется по условиям общей обстановки.
Сердечные отношения
