География - Страбон

6. Не заслуживают упоминания писатели, утверждавшие, что Танаис берет начало в областях на Истре и течет с запада, так как они не приняли во внимание, что Тирас, Борисфен и Гипанис, большие реки, протекают между этими двумя реками, впадая в Понт; одна из них параллельна Истру, а другие параллельны Танаису; поскольку ни истоки Тираса, ни Борисфена, ни Гипаниса не исследованы, то более северные области, чем эти, должны быть еще менее известны. Поэтому довод тех, кто проводит Танаис через эти области и затем заставляет реку делать поворот от них к Меотийскому озеру (ибо устья Танаиса ясно заметны в самых северных частях озера, которые являются также и самыми восточными его частями), ложный и неубедительный. Точно так же неубедительным будет утверждение, что Танаис протекает через Кавказ на север и затем поворачивает и впадает в Меотийское озеро; ведь такое утверждение тоже было высказано. Тем не менее никто не говорил, что Танаис течет с востока; ведь если бы он протекал с востока, то наиболее образованные географы не утверждали бы, что он течет в противоположном направлении и даже некоторым образом диаметрально противоположном течению Нила, как будто течение этих двух рек лежит на одном и том же меридиане или на меридианах, лежащих поблизости от каждой реки[289].

7. Измерение длины обитаемого мира сделано по линии, параллельной экватору, потому что сам обитаемый мир простирается в длину именно так, отчего и следует принять за длину каждого из материков пространство, лежащее между двумя меридианами. Мера этой длины есть расстояние, измеренное в стадиях; и мы стараемся найти число стадий, пересекая самые материки по сухопутным дорогам или водными путями, параллельными длине материков. Полибий же, отбросив этот метод, вводит нечто новое: принимает за меру длины некоторый отрезок северной полуокружности, лежащей между летним солнечным восходом и равноденственным восходом солнца. Но никто не станет применять для предметов постоянных величины и мерила переменные или пользоваться вычислениями, соответствующими тому или иному положению предметов независимых. «Длина» — неизменное и абсолютное понятие, а равноденственный «восход» и «заход», «летний восход солнца» и «зимний восход солнца» — не абсолютные понятия, но относительные, зависящие от нашего местоположения; и если мы будем перемещаться в различные пункты, то места захода и восхода солнца или равноденственного восхода и солнцеворота всегда различны, длина же материка остается той же. Поэтому если представляется вполне уместным считать Танаис и Нил границами материков, то пользоваться для этой цели летним или равноденственным восходом солнца — неслыханное дело.

8. Европа выдается многими мысами, образующими полуострова, и описание их у Полибия лучше, чем у Эратосфена, но оно все же недостаточно. Ведь Эратосфен говорил только о трех мысах[290]: первый мыс доходит до Геракловых Столпов, на нем расположена Иберия; второй — у Сицилийского пролива, на котором лежит Италия; и третий, оканчивающийся у мыса Малеи, на котором живут все народы, обитающие между Адриатическим морем, Евксинским Понтом и Танаисом. Полибий описывает первые два мыса одинаково с Эратосфеном; третьим же он считает мыс, оканчивающийся у Малеи и Суния, на котором находятся вся Греция и Иллирия и некоторые части Фракии; четвертым — фракийский Херсонес, где пролив между Сестом и Абидосом, мыс, обитаемый фракийцами; наконец, пятым мысом — мыс в области Киммерийского Боспора и устья Меотийского озера. Относительно первых двух мысов следует согласиться с Полибием, потому что они окружены простыми заливами: один из них — заливом между Кальпой и Священным мысом (залив, на котором расположены Гадиры), а также той частью моря, которая находится между Геракловыми Столпами и Сицилией; другой же омывается упомянутым морем и Адриатическим морем, хотя, конечно, мыс Иапигии, так как он врезается в море и делает Италию двухвершинной, несколько противоречит этому; остальные 3 мыса, еще более сложные и раздробленные, требуют дальнейшего деления. Равным образом деление Европы на 6 частей вызывает подобное же возражение, так как оно произведено по мысам. В моем подробном изложении я сделаю соответствующие исправления не только этих ошибок, но и других погрешностей, допущенных Полибием как в отношении Европы, так и в обзоре Ливии. Пока же достаточно сказанного здесь о моих предшественниках — всех, кого я счел достойными засвидетельствовать мое право предпринять одинаковый с ними труд, требующий таких больших поправок и дополнений.

V

1. Так как после критики сочинений моих предшественников естественно должно следовать выполнение обещанного мною труда, то я хочу снова начать [с введения] и сказать, что лицо, собирающееся описывать страны, должно принять в качестве гипотез много основных положений физики и математики и разобрать весь свой трактат, сообразуясь с их смыслом и достоверностью. Ведь, как я уже сказал[291], ни плотник, ни строитель не мог бы как следует выбрать место для дома или города, если бы заранее не имел представления о «климатах» и небесных явлениях, о геометрических фигурах и величинах, о жаре и холоде и о других таких понятиях. Насколько же менее [мог бы выполнить свою задачу] тот, кто захотел бы определить положение населенных пунктов всего обитаемого мира! Ведь одно только изображение на одной и той же плоской поверхности Иберии, Индии и стран, лежащих между ними, и определение положения солнца при заходах, восходах и в полдень, так как это явление, общее для всех народов мира, — только это дает человеку, который заранее узнал состояние неба и движение небесных тел (приняв, что в действительности поверхность земли шаровидная, а что теперь для наглядности она изображена плоской), правильное географическое наставление, а тому, кто не имеет такой подготовки — никакого. Действительно, когда мы совершаем путешествие через большие равнины (например, через равнины Вавилонии) или через море, тогда все, что находится перед нами, позади нас и по сторонам, является нашему уму в виде ровной поверхности и не представляет никакого различия в отношении небесных тел или положения солнца и других звезд относительно нас, но для географов подобные явления всегда должны представляться одинаковым образом. Ведь мореплаватель или путешествующий по ровной местности руководствуется некоторыми обычными представлениями (и эти представления заставляют действовать одинаково не только человека необразованного, но даже и практического деятеля, потому что он не знаком с небесными явлениями и не знает относящихся к ним различий). Ведь он видит, как восходит и заходит солнце, как оно проходит меридиан, но как это происходит, он не разбирает. Действительно, знать все