Опасен для общества. Судебный психиатр о заболеваниях, которые провоцируют преступное поведение - Бен Кейв
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я отложил ручку и посмотрел на Чопа. Мэтт все еще говорил без умолку, стоя за стулом, и я жестом пригласил его сесть. Он проигнорировал меня. Люди в маниакальном состоянии часто так делают. У него был сильный речевой напор, он рифмовал и каламбурил.
– Мистер Честер, – попыталась я прервать его, но ничего не получилось. К этому моменту пациент перешел на религию и говорил о покаянии в своих грехах и поражении демонов. Я поговорил с ним.
– Мистер Честер, – объяснил я, – мне нужно назначить вам кое-какие лекарства.
– Положение, поражение, вспоможение. – Затем он резко остановился. – Он все еще там, – воскликнул пациент, и в его голосе прозвучала внезапная скорбь. – Дьявол все еще там, и мне не все равно…
Чоп положил руку ему на плечо.
– Мэтт, – сказал он, – нам нужно немедленно вернуться в камеру. Мы придем через некоторое время и дадим вам немного лекарств, которые прописал доктор.
Казалось, он прислушался к нему, во всяком случае слегка кивнул.
А я пошел в свою «камеру» и ввел имя странного водителя в компьютер. В досье говорилось, что его остановили за превышение скорости, но полицейские зафиксировали, что он вел машину как попало, проехал на красный свет и чуть не сбил пешехода. Он прошел тест на алкоголь, и результат был отрицательным, но потом все стало немного подозрительно. Он не переставал говорить. Прямо какой-то словесный понос… И тогда полицейские решили обыскать его машину. То есть они думали, что он принимал наркотики. Когда пациент по требованию офицеров открыл багажник, они обнаружили там большой меч.
Довольно трогательно, что в записях офицера на этом этапе говорится, что подозреваемый «выглядел немного изворотливо».
Трудно определить, как выглядит «изворотливый» человек, и я никогда не использовал этот термин в судебном отчете. Адвокаты бы от меня не отцепились.
«Доктор Кейв, исходя из вашего опыта работы судебным психиатром, в чем именно заключается ваша подготовка по распознаванию так называемых изворотливых выражений лица?»
Естественно, офицер спросил его, для чего ему меч. Большинство людей в этот момент сказали бы, что это декоративное украшение или они направлялись в Сандхерст на костюмированную вечеринку, но мистер Честер ответил, что едет убить Дьявола.
Офицер написал в отчете: «Я был удивлен его ответом и спросил, где живет Дьявол».
Я ЛЮБЛЮ ПОЛИЦЕЙСКИЕ ЗАМЕТКИ – ОНИ ПОЛНЫ ПРЕУМЕНЬШЕННОГО ГЕРОИЗМА, НАПРИМЕР: «Я ЗАБЕСПОКОИЛСЯ ЗА СВОЮ БЕЗОПАСНОСТЬ ПОСЛЕ ТОГО, КАК ОН ДОСТАЛ АВТОМАТ И НАПРАВИЛ ЕГО НА МЕНЯ».
Вы почти слышите, как сержант читает первоначальный отчет в участке, говоря все еще потрясенному констеблю: «Просто измените фразу о том, что вы обосрались, Стэнли, и скажите, что вы волновались. Суду не обязательно знать о ваших какашках».
Хорошо составленный полицейский отчет сильно облегчает работу судебного психиатра. Я продолжил читать. «У подозреваемого был записан адрес на клочке бумаги. Он сказал, что собирается постучать в дверь и обезглавить человека, который откроет ее. Затем он продолжил небольшую проповедь и пригласил меня покаяться в моих грехах».
Я видел мистера Честера во время ежедневных обходов, и, начав принимать лекарства, он довольно быстро пришел в себя. Он стал лучше спать и не вел себя так навязчиво по отношению к окружающим, так что смог выйти из одиночной камеры и поселиться в одной из шестиместных палат.
К концу недели я снова опросил его. Он все еще был немного возбужден, суетился и постоянно вставал и садился, но мог поддерживать связную беседу.
– Как поживаете, мистер Честер? – спросил я.
– Никогда не чувствовал себя лучше. На сто десять процентов, – ухмыльнулся он.
– Так как же вы оказались в тюрьме? Что случилось?
Он подмигнул мне.
– Я не в тюрьме. Я работаю на правительство. Я служу в тюремной инспекции. В тайном отделении.
– Понимаю. А другая работа у вас есть?
– Ну, я учитель. Учитель английского языка.
– А вы когда-нибудь раньше обращались к психиатру?
– Психиатры бесполезны. Они давали мне литий, и я становился овощем. У меня было так много дел, и вот тогда все это и началось. Психиатры делают дьявольскую работу, и они пытались помешать мне выполнить мою миссию. Они хотели одурманить меня, сделать тупым, вы можете в это поверить?
– Когда вы в последний раз принимали литий?
– Около четырех месяцев назад. Сейчас я чувствую себя таким живым.
– Вы принимаете лекарство под названием «оланзапин». Вы бы стали снова принимать литий, если бы я вам его прописал?
– Нет, я принимаю оланзапин только потому, что вы бы сделали мне укол, если бы я не согласился съесть таблетку.
Я не сказал ему, что Закон о психическом здоровье не применяется в тюрьмах. Он находился в тюремном медицинском центре, а не в больнице, поэтому я просто сказал «да», как можно более уклончиво, а затем добавил «определенно» для пущей убедительности.
– Где вы живете?
– В Челмсфорде.
– Как получилось, что в багажнике вашей машины оказался меч?
– Я с этим покончил. Вы психиатр?
– В полицейских отчетах говорится, что вы собирались убить Дьявола.
– Вы часть этого, не так ли?
Я изобразил бесстрастное выражение лица, которое обычно неплохо работало в тюрьме.
– Что вы можете рассказать мне о Дьяволе?
– Ну, это очевидно, правда? – взволнованно сказал он. – Они плетут заговор с целью помешать моей божественной миссии. Я – избранный. Я убью Дьявола.
– В заметках, которые я прочитал, говорится, что у вас есть адрес Дьявола.
Он гордо кивнул.
– Он мне приснился. Дом шестьдесят шесть по Деверилл Клоуз.
В названии улицы две буквы «Л»?
– Видите, не так ли, в нем зашифровано слово «Дьявол»[39].
– Да, – кивнул я. Я думаю, что это очевидно. – Итак, что вы собирались сделать, когда доберетесь туда?
Он посмотрел на меня так, как будто я немного глуповат.
– Избавить мир от зла.
– Да, но как?
– Я хотел убить Дьявола.
– Что, если вы ошибались? Что, если этот человек был бухгалтером или агентом по недвижимости? – сказал я, сразу же пожалев о сказанном.
– Вы часть этого, не так ли? Я прекращаю разговор.
Так он и сделал. Пациент встал, вышел в коридор и подождал, пока один из надзирателей впустит его обратно
