Цикада и сверчок (сборник) - Ясунари Кавабата

– Чудесная форма. Когда я однажды, – давно это было, – пришел сюда посмотреть на собак, меня просто потрясли огромные гималайские кедры с широко раскинутыми ветвями. Интересно, в какой части сада это было.

– Ближе к Синдзюку.

– Совершенно верно, я, кажется, действительно входил со стороны Синдзюку.

– Вы мне уже говорили по телефону, что ходили сюда смотреть на собак, да?

– Да. Собак было не так уж много, это был благотворительный прием в парке, устроенный обществом охраны животных. Японцев пришло мало, зато иностранцев – очень много. Служащие оккупационных войск, дипломаты – целыми семьями. Было лето. Индийские девушки в красных и светло-голубых шелках были удивительно красивы. На каждом шагу киоски с американскими и индийскими товарами. В то время такая редкость.

Это было всего несколько лет назад, но Синго не мог вспомнить точно, в каком году.

Разговаривая, Синго внимательно осматривал мушмулу.

– Надо будет выкорчевать аралию, которая глушит нашу вишню. Когда вернешься домой, непременно напомни мне, ладно?

– Непременно.

– Я люблю нашу вишню за то, что у нее не подрезаны ветки.

– Конечно, чем больше веток, тем больше цветов… Помните, в прошлом месяце, как раз когда зацвела вишня, мы с вами слушали храмовые колокола – было семисотлетие буддийской столицы.

– Неужели ты помнишь?

– Я никогда, никогда в жизни этого не забуду. И еще мы слушали крик коршуна.

Кикуко вплотную подошла к Синго, и, пригнувшись под ветвями могучей дзелквы, они вышли на огромный газон.

У Синго забилось сердце, когда он увидел бескрайний, уходивший вдаль зеленый ковер.

– Какое раздолье. Даже представить себе невозможно, что мы в Японии, да еще в самом центре Токио. – Синго смотрел на огромный зеленый газон, расстилавшийся в сторону Синдзюку.

– Видимо, позаботились о висте, она необычайно глубока.

– А что такое виста?

– Это перспектива. Посмотрите, какими мягкими изгибами уходит вдаль зелень и петляющая среди нее дорожка.

Кикуко рассказала, что однажды после уроков они пришли сюда всем классом, и учитель им все объяснил. Он сказал, что этот огромный газон, на котором беспорядочно росли вековые деревья, распланирован на английский манер.

На газоне видны были сплошь молодые парочки. Одни лежали, другие сидели, некоторые прогуливались. Кое-где виднелись группы студенток по пять-шесть человек и дети. Рай для влюбленных, подумал пораженный Синго и почувствовал, что ему делать здесь нечего.

Может быть, молодежь ведет себя так свободно потому, что находится в свободном парке, который уже не принадлежит императорскому дому.

Хотя Синго и вышел на газон вместе с Кикуко и теперь они проходили мимо парочек, назначивших здесь свидание, никто не обратил на них ни малейшего внимания. Синго старательно обходил их.

Интересно, о чем думает сейчас Кикуко. Старый свекор пришел с невесткой в парк – казалось бы, ничего особенного, но для Синго это было непривычно.

Когда Кикуко по телефону договаривалась с ним о встрече в парке Синдзюку, Синго не придал этому никакого значения, но сейчас предложение Кикуко казалось ему странным.

На газоне несколько огромных деревьев возвышалось над всеми остальными, и Синго, привлеченный их мощью, направился к одному из них.

Приближаясь к могучему дереву и неотрывно глядя на него, Синго почувствовал, как оно вливает в него сочность и мощь своей зелени, как природа смывает уныние с него и с Кикуко. «Вы там будто заново родитесь, отец», – как она права, подумал Синго.

Это было тюльпанное дерево. Подойдя ближе, Синго увидел, что перед ним целых три дерева, хотя издали они казались одним. Цветы их похожи на лилии. Похожи они и на тюльпаны, отчего дерево и называют тюльпанным, – так было написано на табличке. Родина – Северная Америка, растет быстро, возраст – около пятидесяти лет.

– Неужели только пятьдесят? Значит, моложе меня, – удивленно смотрел на дерево Синго.

Покрытые большими листьями ветви раскинулись так широко, что свободно могли укрыть двух человек.

Синго опустился на скамейку, но ему не сиделось.

Кикуко даже удивилась, что Синго так быстро встал.

– Пойдем к тем цветам, – сказал Синго.

Вдалеке, на другой стороне газона, ярким пятном выделялись белые цветы – возможно, это была клумба, – достигавшие высоты склоненных веток тюльпанного дерева. Когда они пересекли газон, Синго сказал:

– В этом парке устраивали торжественную встречу генералам – героям Русско-японской войны. Мне тогда не было и двадцати. И я еще жил в деревне.

По обеим сторонам клумбы в ряд стояли деревья, Синго сел на скамейку между ними.

Кикуко осталась стоять.

– Я вернусь завтра утром. Попросите маму, чтобы не ругала меня… – С этими словами Кикуко села рядом с Синго.

– Если хочешь мне что-нибудь сказать до того, как вернешься домой…

– Вам, отец? Мне о многом хотелось бы поговорить с вами.

4

На следующее утро Синго проснулся в хорошем настроении, но ему пришлось уйти из дому до того, как вернулась Кикуко.

– Она просила, чтобы ты не ругала ее, – сказал он Ясуко.

– Не ругала? Да я сама должна перед ней извиниться. – У Ясуко просветлело лицо.

Синго сказал лишь, что разговаривал с Кикуко по телефону.

– Кикуко всегда прислушивается к твоему мнению.

Ясуко вышла в переднюю проводить Синго.

– Ну ладно. Всего хорошего.

Не успел Синго приехать в фирму, как пришла Хидэко.

– О-о, да ты похорошела. И даже цветы принесла? – приветливо встретил ее Синго.

– В салон я все равно уже опоздала, и у меня было много времени, поэтому я шла по улице не спеша. А цветочница показалась мне такой симпатичной.

Хидэко с серьезным лицом подошла к Синго и написала пальцем на столе: «Без свидетелей».

– Что?

Синго даже растерялся.

– Выйди, пожалуйста, ненадолго, – сказал он Нацуко.

Пока Нацуко выходила из комнаты, Хидэко нашла цветочную вазу и поставила в нее три розы. Платье, видимо форменное, для девушек из салона, немного полнило Хидэко.

– Простите, что вчера не дождалась вас. – Губы у Хидэко были странно напряжены. – Два дня подряд вас беспокою, и…

– Ну что ты. Садись.

– Благодарю. – Хидэко села и потупилась.

– Сегодня ты из-за меня опоздаешь?

– Да. Ничего не поделаешь.

Хидэко подняла голову и посмотрела на Синго – она прерывисто дышала, вот-вот расплачется.

– Можно рассказывать? Я ужасно возмущена и поэтому, наверно, так волнуюсь.

– Ну?

– Это касается молодой хозяйки. – Хидэко запнулась. – Она, видимо, прервала беременность.

Синго промолчал.

Откуда это известно Хидэко? Сюити вряд ли разболтал. Но ведь любовница Сюити работает в одном салоне с Хидэко. Синго забеспокоился.

– То, что она прервала беременность, это еще полбеды… – Хидэко снова запнулась.

– Кто тебе об этом сказал?

– Деньги на врача Сюити-сан взял у Кинуко-сан.

У Синго сжалось сердце.

– Мне это