Переинкарнация (СИ) - Сергеева Александра Александровна

Прошарила океан до тех самых прыщей в поисках неприятных и ненужных случайностей. Проверила сами прыщи: а вдруг ненароком потонули в честь закона подлости? Потом вернулась к своим.

Нартии шли… не помню, каким фронтом. Который плотный: крыло в крыло. Экономили каждое движение – даже не болтали, нащупывая воздушные потоки, сберегающие силы. Словом, калькулировали весь процесс с въедливостью налогового инспектора.

Я покрутилась вокруг сына, поболтала о пустяках. Уже, было, намылилась вновь пробежаться вперёд, как Вейтел мысленно огорошил:

«Мама, а я смогу стать таким, как ты?»

«Бестелесным?» - мигом сообразила я.

«Ну, да»

Пригревшаяся у него за пазухой Рах недовольно заворчала: уж подруга-то знает цену подобным радостям.

«Ты думаешь, что это так здорово?»

«А чего, плохо, что ли?»

«Просто ужасно», - с абсолютно искренней печалью вздохнула я. – «Ты не представляешь, как бы я хотела снова стать человеком»

«Так стань. Будем жить вместе. Я знаю, что вы с отцом больше не семья. Но вы же друзья. Я знаю. А ты богиня: ты всё можешь»

«Возможно, у меня и получится снова стать человеком», - не стала лукавить я. – «Только вот настоящей мамой я тебе и тогда не буду»

«Я знаю!» - мысленно хмыкнул этот проныра. – «Тебе нужно снова родиться. И тогда не ты мне сопли будешь подтирать, а я тебе. И воспитывать. Хотя, ты же наверно не будешь настоящим дитём? Внутри-то всё равно останешься богиней. А снаружи будешь писать в пелёнки. Смешно!»

Рах не выдержала и заливисто затренькала, насмехаясь над такой моей перспективой.

«И тебя это не смущает?» - как-то даже удивилась я столь простецкой реакции сына.

«С чего бы?» - удивился тот. – «Ты ж всё равно будешь мамой. Джен рассказывала, как ты чуть не умерла, когда… Ну, это. С отцом меня захотела. И всё равно захотела. А потом ослепла. А потом на тебя напали, чтобы меня внутри тебя убить. А ты их всех сама поубивала. Хотя была совсем слепая и ноги еле таскала. И когда меня рожала, снова чуть не умерла. Если мама тебя не любит, она никогда так не сможет», - авторитетно заявил великий спец в будущей взрослой жизни.

«Давай поговорим об этом после того, как сделаем дело», - предложила я, чтобы не разнюниться от умиления.

«Давай. Ты снова вперёд полетишь? Смотри, поосторожней там», - сурово предупредил сын.

«Да что со мной сделается?»

«Не ври!» - рассердился Вейтел. – «Я знаю, что тебе тоже бывает очень плохо! Это когда ты слазишь с неба надолго. Я слышал, как Тармени ругался. Он сказал Саргу с Джен, будто долго тебя лечил, когда ты тут у нас перегуляла. И нечего мне врать – я не маленький. А отец велел за тобой присматривать. И беречь тебя»

Рах воинственно подтвердила, что в моём случае без этого никак не обойтись. Уж кто-кто, а она-то намучилась с непутёвой дурочкой, влипающей в дерьмо даже на дворцовом паркете.

«Обещаю больше не перегуливать», - со всей возможной серьёзностью пообещала я обоим. – «Но сейчас у меня полно сил. Честное слово. А когда я почувствую, что пора возвращаться… на небо, ты узнаешь об этом сразу»

«То-то же», - солидно проворчал Лисёнок.

И я поскорей смылась, чтобы не заржать. А потом не выругаться погрязней в адрес некоторых трепачей. Тоже мне! Одна Внимающая, второй вообще бог, а торчащих рядом детских ушей не унюхали. Дилетанты!

Глава 18

В которой богиня вернулась с работы и…

Внезапно вышла замуж

Адам и Ева могли быть идеальной супружеской парой – насмешничала Ванда Блоньская. Он не слышал басен о мужиках, за которых она могла бы выйти замуж, а она – о том, как хорошо готовила его мама. Как не смешно, это про нас с Тарменюшей. Моё исстрадавшееся сердце вцепилось в него не потому, что мы не ходили в совместные военные походы, где все мужики только и делали, что портили мне жизнь. И не потому, что он не наградил меня иновселенской свекровью бабуинихой. Я просто «разула глаза». И всё потому, что снова вернулась к нормальной активной жизни: и личной, и общественно-полезной.

До океанских «прыщей» Эби с Арнэром дотянули на честном слове. И свалились на них с небес птичьими какашками. Я там, в саркофаге по-настоящему прослезилась. Особенно жалко было смотреть на подругу: зубы припадочно сцеплены, дыхание на последнем издыхании, крылья – даже сложенные – меленько дрожат. Хвост упал с края острой скалы прямиком в море, а ей хоть бы хны. Харлат на соседней кочке тужился подняться на подгибающихся окорочках – на один насест им запретили садиться. Видать, чтобы не посталкивали друг друга со склизлых насестов. И теперь Арнэр всё пытался разглядеть: как там его любушка?

А вот взрослые достойно сдюжили. Фааф-хар с Хуур-гаром вообще приземлились, как новенькие – я впервые побывала на выступлении воздушных бронированных гимнастов. Даже не представляла, что они и так могут. Один садится, складывает крылья и плюхается на пузо, вытянувшись в струнку. Распластывается на скале прилипчивой мокрой тряпкой, а сверху чуть ли не на него садится второй. И всё это как-то легко, ненапряжно – даже грациозно. Красивые они всё-таки твари – мои обалденные драконы.

Воды не было – это паршиво. Но Гра-ара меня успокоила, дескать, не смертельно. Она присела на одну скалу с Эби и придвинулась к девчонке огромным горячим боком. Подруга прильнула к матриарху, словно перекачивая из неё избыток сэкономленных сил. Её тощая шейка легка поверх пригнувшейся шеи Гра-ары, а то совсем уже свой сундук на весу не держала. С другой стороны к ней присоседилась Звезда, поддерживая своим хвостищем куцый мокрый отросток малолетки. Рах и Чах распластались на голове Эби, словно всерьёз рассчитывали согреть её пушистыми пузиками.

Арнэр храбрился, но явно наслаждался теплом обсадивших его по бокам Хуур-гара с Космосом. Мои ребята очень старались поскорей восстановиться, но взрослые их попридержали: чего-то наставительно дудели в уши, чему-то учили. А у меня с души свалился один из камней: друзья всё-таки обрели свою семью. Во всяком случае, хороших товарищей уж точно.

Закончив маяться фигней с мелодрамой, я подхватилась и понеслась дальше. Можно было, конечно, прыгнуть прямиком на остров. Но судоходство этого района беспокоило не меньше, чем аэродромность. Да, мыслительные навыки моих кузенов навевали скуку, но с ними не соскучишься. И если унюхают нартий, обязательно увяжутся следом. А оно надо?

Оба корабля кузенов торчали на своём месте у крепко сбитого причала. Неподалёку торчала казарма, которую я опознала по убогому дизайну скудоумов. А ещё на свою мартышечность грешу. Да радоваться должна, что интеллектуальная жизнь по-прежнему бьёт меня ключом. И пусть тяжёлым – практически гаечным – зато понукает трудиться, творя из обезьяны человека. Вполне адекватная, научно обоснованная карьера.

Я прогулялась между кораблями и казармой, не увидела, что ожидала, и озадачилась. А куда это кузены намылились? Наверняка давным-давно пересчитали на этом острове все камни, изучили все закоулки, исчислили, измерили и занесли в каталог. Но сейчас решительно выстроились и направились вглубь острова. А если в порыве разнообразия дотопают до другого берега? Там они мне категорически не нужны.

Туда вскоре свалятся голодные злые драконы, которым обещаны горы тюленьего жира. И если кузены встанут между ними третьим лишним, тупорылые жестянки начнут летать, как кегли.  Тут такой грохот разразится – на материке услышат. Или вездесущий закон подлости наладит на остров внеплановую инспекцию. И что та подумает, обнаружив братскую могилу металлолома?

 Вон уже и солнце садится. Нартии на подлёте, а тут эти навострили лыжи на ночь глядя. Весь мой замечательный план насмарку. Ну, уж нет! Я решительно нагнала пыхтящий паровозом отряд и вылезла покривляться перед носом возглавляющих его командиров. Всего лишь пара «Блюдечников» – это мне Бог в помощь. С подобными долдонами приятно иметь дело. Едва лишь увидали болтающийся без дела объект, сразу взяли его наизготовку.