Малой кровью, могучим ударом! - Олег Герантиди

– Нет, нет. Сейчас пройдет. – Шапошников трясущейся рукой достал из кармана таблетку, осторожно положил под язык. – Вы, Федор Иванович, только товарищам не говорите.

– Товарищ Шапошников, вы не бережете себя.

– Федор Иванович, не время сейчас о себе думать. Какие операции, какой размах, какие марши! Дух захватывает.

– Товарищ Шапошников...

– Все, товарищ Голиков. Обсуждение закрыто. Ставим точку.

Венгрия

– Женька, истребитель сзади! Слева, снизу! – вдруг закричала Светка.

– Наш?

– Нет, вроде словацкий, биплан. Он атакует!

Евгения резким маневром бросила самолет влево и вниз.

– Он стреляет! – и тут же змеей проскользнули трассы светящихся пуль.

– Так и ты стреляй!

– Он под нами вправо ушел, я его не вижу! Давай правый крен.

Женька, сделав горку, переложила самолет направо, и истребитель противника показал свой широкий нос. Загрохотал пулемет, перекрывая рокот двигателя и вой винта и сотрясая легкий самолет-разведчик. Противник ушел влево от очереди и, снова показавшись с другой стороны, заставил Светлану перебросить тяжелый пулемет на другой борт.

– Ансамбль, Ансамбль, я Солистка-2. Меня атакует биплан противника, требуется помощь. Квадрат 12-17, квадрат 12-17! – прокричала Женька в эфир.

Светка еще раз вдарила по словаку из пулемета, тот огрызнулся огнем и техничным резким виражом ушел на северо-запад.

– Светик, он вроде в двигатель нам попал. Давление падает, масло уходит.

– Сзади, Жень, полоса дыма.

– Какого цвета?

– Серого!

– Садимся срочно! Я сажаю, а ты передавай в эфир, что и как.

– Поняла.

Женька, пока тянул мотор, лихорадочно высматривала пятачок, где можно приткнуть свой маленький самолет. Но, как назло, куда ни глянь, всюду внизу был лес. Просеки, полянки мелькали уже тогда, когда самолет проносился над ними, а впереди и по сторонам было однообразное зеленое море.

Двигатель чихнул несколько раз и замолк, винт застыл в вертикальном положении. «Как на памятнике погибшим пилотам» – мелькнула черная мысль, но Женька сейчас же отогнала ее прочь. Остался лишь свист ветра. Не повезло. Не подвернулась в последний момент полянка. Самолет, потеряв скорость, влетел в зеленые объятия леса. Зацепившись левым крылом за верхушку дуба, он резко развернулся и, ломая крылья, боком завалился между двух деревьев. От удара двигатель сорвался, отлетел в сторону, а легкий фюзеляж неторопливо шмякнулся на мягкую лесную землю. Резко запахло разлившимся бензином.

– Свет, ты как?

– Вроде цела.

Девчонки с трудом вылезли из-под груды обломков. Хвост так и остался висеть на верхушке, демонстрируя всем лесным обитателям красную звезду. Женька, опустив руки, ходила вокруг останков самолета.

– Ты что, Жень, жалко?

– Да нет. Сейчас нужно карты найти, сжечь их, ты пулемет свой доставай. В лесу с «тэтэшниками» не находишься. А нам километров тридцать чапать, если не больше.

– Да как же мы его потащим? Он ведь тяжеленный!

– Вот вдвоем и потащим.

Сверху в просвете между деревьями промелькнул сбивший их истребитель. Следом, грохоча пушками, пронеслась тройка быстрокрылых «Яков».

– Все, отлетался, гад. Наши его достанут.

– Это точно.

Две хрупкие девчонки, взвалив на плечи тяжеленный УБТ, пошли на юго-восток, к магистрали Будапешт – Братислава, по которой двигались наши корпуса.

Братислава. Словакия

Белый пушистый котенок жалобно мявкал и дрожал, стоя на карнизе под окном третьего этажа. Стекло, чудом сохранившееся в разбитом прямым попаданием авиабомбы доме, отделяло его от комнаты. Женька хлопнула по плечу водителя вездехода, выпрыгнула из машины, стремглав кинулась к подъезду. Осторожно пробравшись по лестнице, засыпанной битым кирпичом, меж изогнутых прутьев арматуры нырнула в разбитую дверь и проскочила к окну. Не то окно. Стоп. А на этом подоконнике лежит пистолет-пулемет МП-39, более (и неверно) известный как «Шмайсер». Именно положен, а не брошен, не потерян. Скрипнула дверь. Спокойные, хозяйские шаги. «Шмайсер» сам прыгнул в руки, и они все сделали сами: сняли с предохранителя оружие, взвели затворную раму. В комнату вошел, застегивая штаны, держа винтовку с оптикой под мышкой, прикладом вперед, немецкий снайпер. Взгляд в долю секунды, прокачка ситуации: перед ним девчонка с его же автоматом, в руках винтовка, которую не перехватишь быстро, на бедре кобура с «вальтером». Снайпер бросил винтовку вниз (черт с ней, с оптикой), правая рука к ноге, сам движение влево. Тут-то его и хлестанула свинцовая струя.

Очередь почти распилила пополам незадачливого героя. Через считанные секунды в комнату ворвались танкисты, вместе с которыми в качестве авианаводчика воевала Евгения Саламатова.

– Ты что, Женька, с ума сошла! Решила на снайперов поохотиться?

– Не жилец, – констатировал Доктор.

– Да бросить его на хрен, мало ли их тут воняет...

– Это местный барон, из замка в пятидесяти километрах отсюда, – сказал Контрразведчик.

– И что? – спросил Комиссар.

– А то, что, если его перенести в замок помирать, мы можем заработать неплохой политический капитал у местных крестьян. По нашим данным, они очень его уважают.

– Боюсь, не донесем, – снова вставил Доктор.

– Этого эксплуататора?!!

– Он им всю землю раздал в 19-м, а сам у них скорее судья, да и защищал их от фашистов.

– Короче, делайте, как знаете, но мое мнение вам известно. Кроме того, я доложу члену Военного совета.

– Докладывайте. Доктор, прошу, сделайте так, чтобы мы его донесли и чтобы он еще хоть немного пожил потом.

Замок. Окрестности Братиславы

Замок Прессланд, имение баронов Готлибов, был поставлен в окрестностях Братиславы еще в XII веке. Многие сотни лет потомки Карла Готлиба, ходившего в походы на защиту Гроба Господня, отстаивали свои права на землю, захваченную у западных славян. Отбивались от соседей, от безземельных рыцарей, прельщенных тучными пастбищами вдоль Дуная, отбивались от австрийских императоров, но в конце концов покорились. Границы баронства то прирастали в результате браков и выгодных сделок, то сжимались подобно шагреневой коже, когда во главе семейства вставал мот или игрок. Но всегда в центре земель, в пятидесяти милях западнее Братиславы, стоял замок Прессланд, а в замке, в резном кресле со львами и грифонами, во главе стола восседал потомок Карла Готлиба.

Жарким летом 1941 года деревянный престол баронства временно пустовал. Барон Карл XII фон Готлиб ушел защищать свое баронство. Ушел, как простой солдат. Взял винтовку с оптикой, оделся в камуфляжный костюм, поцеловал жену и скрылся, прихрамывая, в лесу, начинавшемся у подножия замка.

– Пойду защищать свою землю, – сказал он просто жене своей, красавице Марте.

Замок представлял собой укрепление, расположенное на скальном выступе над Дунаем. Десятиметровые стены, сложенные из поросших мхом валунов, опоясывали мощеный булыжником двор. Главная башня, ранее игравшая роль цитадели, но уже два века как перестроенная под жилые помещения, возвышалась над стенами, открывая изумительный вид на окрестности, на излучину великой европейской реки, на дорогу, упиравшуюся в двери замка.

Перед закатом к декоративному подъемному мосту подкатил вездеход «Кюбельваген», остановился, сигналя. Марта, сидевшая в саду в шезлонге и не видевшая приближения автомобиля, бросив чтение, стремглав сорвалась к воротам. «Вдруг вести от Карла или он сам!» – мелькнула мысль в прелестной головке.

– Разрешите представиться, фрау. Майор Фридрих фон Кирхоф, начальник разведки стрелкового полка. Мой адъютант фельдфебель Штайн, – он указал на коротко стриженного, рано начавшего седеть мужчину. – А это Шнайдер, военный фотокорреспондент.

Двадцатилетний юноша, одетый в военную куртку, цивильные брюки, заправленные в высокие десантные ботинки, прищелкнул каблуками.

– И двое солдат с нами. Фрау, не могли бы вы предоставить нам кров до утра. В Братиславе черт знает что творится! Мы утром попробуем связаться с нашими по рации. Такое ощущение, что мы уже в глубоком тылу у русских.

– Да, да, конечно, офицер, располагайтесь.

– Фриц. Можно просто Фриц, фрау.

– Да, Фриц, я прикажу прислуге разместить вашу группу. Авто можете поставить во-о-он под тот навес. Гильда, Франческа, примите вещи господ военных.

– Спасибо, фрау, мы сами, пусть просто покажут, где нам расположиться.

– Меня зовут Марта. Марта фон Готлиб.

Солдаты занялись вещами. Кирхоф поднялся на крепостную стену. Обзор что надо. Дорога как на ладони.

– Солдат! – рыкнул он. – Пулемет на стену. Дежурство по очереди по два часа. Шнайдер – старший. Штайн, позаботьтесь об ужине.