Двое против ста - Сергей Алтынов

«Земле грозит перенаселение. Я всего лишь способствую сохранению баланса и спасению наиболее ценных представителей человеческой породы!» – подбодрил себя лестью в свой адрес Гелий Арнольдович. Из высокого, почти до потолка, зеркала в золотой раме на Дранковского смотрел один из лучших представителей этой породы. У него было асимметричное морщинистое лицо, скошенный подбородок, который с трудом маскировала тщательно ухоженная бородка, и близко посаженные, косоватые дырочки бесцветных глазок.

Гиммлер, Феоктистов, Прохоров

Самое главное, Гиммлер надежно утопил концы. Полковника Лебедева. Ох, как вовремя для себя Дмитрий Львович сумел это сделать! Теперь надлежало окончательно взять инициативу в свои руки.

– Он вообще хотел пытать Елизаветина вашего. Или на его семью наехать. Чтобы ваш начштаба позвонил тебе и сообщил координаты... Ну, а я решил Елизаветина не трогать. Лебедев мне подробно рассказал, как сумел вашего начштаба сюда заманить. Сам-то при этом засветился. Так, Сократ Иванович?

Прохоров лишь поморщился, вслух ничего не произнес.

– Ну, я и понял, что без всяких звонков-пыток Ротмистр с Сократом сами сюда явятся. И не ошибся. Никуда вам, ребята, друг от друга было не деться. Потому как не доверяли никому и в себе были слишком уверены... Мне в людях эти качества очень нравятся.

«В самом деле, – не без досады вынужден был согласиться с Гиммлером Феоктистов, – под подозрением был Шарманкин, другие ребята. И себя переоценили, вообразив, что продажные менты только бомжам могут наркоту и волыны монтировать[24] ». Гиммлер же переиграл их с шахматной виртуозностью. И теперь главное – предугадать его дальнейшие действия.

– Последнее относительно него, – с неприязнью кивнув на труп, проговорил Гиммлер. – Полковник Лебедев погиб от рук своего начальника генерала Прохорова, который не побрезговал застрелить его из собственного оружия. Феоктистов пойдет как соучастник. Уже готовы две правдопобные версии, и одна из них будет подробно освещена в одной из центральных демократических газет. Лебедев будет представлен либо героем, разоблачившим банду «оборотней» под руководством собственного начальника, либо незадачливым любовником, не поделившим с этим самым начальником проститутку. В любом случае генерал Прохоров и его окружение будут замазаны по самое некуда... – Гиммлер произнес это без всякой иронии. Выдержав паузу, продолжил, чуть смягчив интонацию: – Но это все лишь в том случае, если мы не приходим к соглашению. Если же приходим, господин Лебедев попросту исчезает. Совсем и навсегда... Ладно, с ним все.

Казалось, Гиммлер еле сдерживал себя, чтобы не пнуть тело «крота» своим узконосым ботинком. Ему не давала это сделать природная брезгливость.

– И что за соглашение? – поинтересовался Ротмистр.

– Заткнуться. На две недели получить больничный и не вставать с койки... Ну а главное – Арбалетчица. Она одинаково опасна и для меня, и для вас. Нужно поставить точку.

«Этому мерзавцу и в самом деле нужна Лена. Выходит, ее он боится больше, чем нас, офицеров „Альфы“?» – мысленно воскликнул Феоктистов. Поэтому, кто бы она ни была, Гиммлеру ее выдавать нельзя.

– Я ничем не могу помочь вам в главном вопросе, в другом же... – Феоктистов дипломатично понизил голос и перевел взгляд на Прохорова, – решать начальству.

– Ты так много поставил на будущий теракт, Митя? – спросил Сократ Иванович.

– Никакого теракта, Прохоров. Это ваши галлюцинации. Мне и моим хозяевам нужна стабильность. Политическая, экономическая. Нам не до терактов... С вами предпочел бы разойтись по-хорошему.

С этими словами Гиммлер вышел из «переговорной», оставив Ротмистра и Сократа Ивановича под присмотром своих головорезов.

– Стало быть, не до терактов? – Феоктистов переглянулся с одним из них, но тот молчал, точно был не человеком, а роботом-киборгом.

Между тем Гиммлер связался со своими людьми, осуществляющими наблюдение за объектом, на котором через десять с половиной часов должна была начаться акция. Те сообщили, что никаких подозрительных изменений нет. Часть детей уже находилась в лагере, остальные должны были прибыть туда после десяти утра. Гиммлер удовлетворенно кивнул. Это означало, что Ротмистр и его шеф понятия не имели ни о времени, ни о месте акции. А если и знали, то весьма приблизительно. Тем не менее Гиммлер тут же напрямую связался с Рольфом:

– Рольф, ты и основной костяк отряда идете Тропой три. Остальные группы в соответствии с разработанным планом.

Собеседник был удивлен, но переспрашивать не решился. Три так три. Гиммлер просто так говорить не станет, и это Рольфу было отлично известно.

Сейчас Гиммлер вел свою игру. Очень рискованную, но сулившую ВСЁ. И получить это все ему помогут его непримиримые враги – генерал Прохоров и офицеры «Альфы».

– Я вас отпускаю, господа чекисты. Смотрите только, как бы эта свобода не стала для вас опасней вот этих стен... Если чего надумаете, звоните!

Они распрощались так, точно ничего и не происходило. Пошатывающейся походкой нагнал Сократа Ивановича и Валерия подполковник Елизаветин. Феоктистов был прав. Гиммлер и в самом деле их не боялся. Но он боялся Лены. По-настоящему...

Сидя на заднем сиденье генеральского лимузина и отгородившись защитным стеклом от Михалыча, все трое сдержанно обсуждали происходящее.

– Артист... Я ведь поверил, что его всерьез подстрелили, когда он рожу клюквенным соком измазал, – зло проговорил Елизаветин. – Эти твари не могут нас переиграть! Или мы не...

Сергей сбился на полуслове. Пафосных слов относительно российского офицерства Елизаветин не переносил и до ранения.

– Сколько осталось, Валера? – спросил Прохоров у Феоктистова.

– Около восьми часов. Объект предположительно известен.

– Значит, будем действовать.

Михалыч между тем затормозил у штаб-квартиры антиэкстремистского управления ФСБ.

Не прошло и сорока минут, как четыре боевых отделения отряда «Альфа» взяли в невидимое кольцо скаутский лагерь с вполне пионерским названием «Верные друзья». Теперь даже мышь не могла проскочить незамеченной. Со стороны водохранилища выдвинулся специальный катер с бойцами, имеющими водолазную подготовку. Между тем наблюдатели Гиммлера сумели вовремя уйти незамеченными, о чем тут же доложили своему шефу. Дмитрий Львович принял сообщение с молчаливым удовлетворением. Точки над «i» теперь были поставлены. Приблизительное место проведения акции стало известно Прохорову. Он взял его в кольцо своим спецназом. Однако детей и их родителей никто из лагеря не эвакуирует. Значит, не хотят лишнего шума, паники. Вполне разумно, зачем в наше время лишний раз нервировать людей, особенно когда ситуацию контролирует «Альфа». Но вряд ли они сообразят проконтролировать Тропу три, которой двинется Рольф с основными силами. Особенно после того сюрприза, который подкинет фээсбэшникам Гиммлер.

Таким образом, все складывалось как нельзя лучше. И Сократ, и бойцы «Альфы» сейчас окончательно превратились в шахматные фигурки. Эти ферзи и офицеры будут действовать так, как и планировал Гиммлер. Вот только где-то среди прочих пешек затерялась одна, весьма непредсказуемая и опасная, способная выйти в ферзи. Именуемая Е. Г. Тюриной. Пешка, сумевшая завалить самого Спеца.

– Ты добрался до лагеря?

– Нет, – ответил Феоктистов позвонившей Лене. – Но «крота» больше нет.

– Хорошо. Я в двух шагах от лагеря. Буду действовать. Свяжемся минут через пятнадцать.

Окончив разговор с Леной, Ротмистр вопросительно посмотрел на Сократа Ивановича, сидевшего за своим служебным столом.

– Ты насчет обуви? – спросил Прохоров. – Да, я первый эту туфлю увидел, сразу понял, что барышня у тебя. Но не хотел, чтобы ОН об этом догадался. И опередил.

– Вы Шарманкина подозревали? – спросил Елизаветин.

– Юра получал гуманитарную помощь от некоего господина Дранковского. В ресторане отмечал с ним День чекиста двадцатого декабря. Ну, а Лебедев... Я слишком многим обязан его отцу... Страшная вещь – семейственность. Ладно, что теперь говорить.

– Елена Тюрина действительно сотрудничала с боевиками? – уточнил в последний раз Валерий.

– Да, во время второй кампании. Но сейчас у нас с ней один противник – господин Гиммлер и его закордонные хозяева.

Развить эту тему не было ни времени, ни возможности. В кабинет генерала Прохорова вошли командир «Альфы», без пяти минут генерал Самсонов и высокий чин в звании генерал-полковника.

Лена Тюрина и экс-генерал Муравьев

– Что дальше? – обреченно спросил Муравьев.

Он окончательно протрезвел, но выглядел при этом не слишком презентабельно.

– Поработаешь немного скаутским вожатым, – ответила Лена. – Повяжи галстук как следует.

Альберту Борисовичу ничего иного не оставалось, как повиноваться. Он не только расправил синие концы галстука, но и слегка подогнул поля ковбойской шляпы. Сейчас он очень походил на коварного бледнолицего из гэдээровских фильмов про индейцев. В детстве Лена смотрела все вестерны, и не по одному разу. Между тем из мощных колонок гремела бодрая песня в исполнении Ивана Эквалайзера, очень популярного среди юных скаутов автора и исполнителя: