На скамейке возле Нотр-Дам - Ирина Степановская

Нельзя сказать, чтобы Мари в глубине души совсем уж не ждала чего-нибудь подобного. То есть она предполагала, что Валерий скажет ей, как она ему нравится. В этом случае Мари уже приготовилась слегка его пристыдить. Конечно, она выслушала бы Валерия со всей внимательностью, мягко бы его пожурила и попыталась развернуть в сторону Лены. Но такой прямоты, такой решительности и такого предложения она не ожидала.

– Вы с ума сошли. – Сейчас это оказалось единственным, что само собой вырвалось наружу.

– Нет, Маша, не сошел. Судьба сыграла со мной злую шутку: тогда, много лет назад, я должен был встретить вас, а встретил другую женщину, которая стала моей женой. Как удивительно, что вас я нашел в Париже. Но я счастлив, что я вас все-таки нашел.

– Так вы что же, готовы оставить Лену? Но ведь она уже готовится к свадьбе. – Маша смотрела на него с недоверием и даже со страхом.

– Послушайте, пусть мои слова покажутся вам жестокими, но я уже понял, что лучше остановиться до свадьбы, чем после нее.

Мари встала со своего стула, подняла воротник плаща.

– Хороша же я буду в глазах всех родных.

– Какое значение имеют родные, когда речь идет о жизни – вашей и моей. И Лениной в какой-то мере тоже. Лена еще молода. Она еще встретит своего человека.

Мари вспомнила, что вчера она думала про Лену точно так же, но по-прежнему молчала.

– Плевать на все! – Валерий обнял ее за плечи. – Все объяснимо, все поправимо, только скажите: вы едете со мной?

Как прекрасно тесное это объятие!

– Нет, вы точно сошли с ума!

Он сжал ее плечи сильнее.

– Да или нет?

В ее голове все прыгало и вертелось. Мелькало личико Лены, ее квартира, Эйфелева башня, и только лицо бедного месье Дюпона ни разу не возникло в сознании Мари.

– Маша, нужно решать. Я улетаю послезавтра.

Она действительно растерялась. Никто еще никогда с таким напором не просил ее уехать вместе с ним. Даже ее единственный французский муж никогда не был таким решительным, таким властным. «За этим мужчиной я буду как за каменной стеной», – подумала она.

– Но что я буду делать в России?

– Будешь моей женой! – Он нашел ее губы. Она закрыла глаза. Может быть, действительно, вот ее счастье?

Они снова сели, теперь тесно рядом. Она спрятала голову у него на груди.

– Ты хочешь, чтобы мы забрали твоего мальчика?

– Да. Он не видел матери больше пяти лет. Он забыл ее черты. Если у него и сохранились воспоминания, то они смутные. Мы сможем сказать, что ты и есть его родная мама, ведь ты так на нее похожа.

Мари слегка отстранилась. Посмотрела на Валерия.

– Но ведь это несправедливо по отношению к той женщине. Она – это не я. У нее была своя жизнь. У нее был сын. Зачем же лишать его матери?

– Животные выкармливают чужих детенышей, и те считают их своими родителями. Мальчик ничего не узнает.

– А родители твоей жены? Они живы?

– Нет. – Он помолчал. – Сын все время спрашивает о матери. Он не знает, что она умерла.

Мари подняла голову и внимательно посмотрела на Валерия.

– Так ты хочешь жениться на мне из-за ребенка?

– Я хочу соединиться с той женщиной, о которой мечтал всю жизнь. Я уверен, ты будешь прекрасной матерью.

Мари отстранилась еще дальше.

– А почему ты уверен? Я ведь совсем тебе не знакома. Я долго жила одна. У меня свой характер, привычки. У меня была целая жизнь без тебя! Наконец, у меня есть еще и собака.

Он сказал:

– К черту твою жизнь. У меня тоже была жизнь: была жена, была невеста. Но я увидел тебя и решил все поменять. Я не боюсь все поменять. А почему ты боишься? Ты мне не веришь?

Мари поднялась и отступила от своего стула.

– Мало ли кто на кого похож. Вдруг завтра ты обнаружишь, что и я тоже не та женщина, которую ты искал. – Она повернулась и быстро пошла, почти побежала к выходу из сада. Навстречу ей, взявшись за руки, катились на роликовых коньках парень и девушка. Они посторонились, пропуская ее через узкие старинные ворота.

– Пардон, мадам, – сказал парень. Девушка чему-то засмеялась. Они покатились дальше.

В воротах Мари не выдержала и оглянулась. Валерий сидел на своем стуле и смотрел на фонтан. Мари медленно пошла по улице вдоль решетки сада. Она уходила. А ее сердце страстно желало, чтобы он догнал ее и опять обнял. Но никого не было.

«Нет, я правильно поступила», – сказала она себе, остановилась у обочины и подняла руку, вылавливая такси из потока машин. Такси затормозило быстро. Она в последний раз оглянулась. Тротуар был пуст. Маша села. Через несколько минут она была уже на фирме, занимающейся рождественскими открытками.

А мы с Ленкой в этот день ходили по Парижу, открывая не город, а друг другу себя. Почему-то девушки любят рассказывать о своем детстве. О Ленкином детстве я узнала от нее почти досконально. Мне же самой хотелось больше слушать, чем говорить. Но впервые за несколько лет, а может, и за всю мою жизнь я слушала эту девичью болтовню с удовольствием. Вечер мы закончили как самые обыкновенные туристки, в Лувре, и у меня целый день совершенно не екало сердце. В Лувре я со своим другом никогда не была. Однако по одному поводу кошки все же скребли. И это их виртуальное царапанье когтями касалось африканских бус. Черный камень настолько стал неприятен мне, что я предпочитала о нем не думать. В конце концов, вечер снова закончился в том же китайском ресторане, и все та же официантка узнала Лену, а хозяин сделал нам даже небольшую скидку. Лена, правда, почему-то все смотрела на двери нашего отеля, расположенного как раз наискосок, а я ела и думала о своей ноге. Мозоль на пятке стала еще больше и, по-моему, прорвалась.

– Валерий не звонил? – перед сном все-таки осторожно спросила я.

– Я сама ему позвонила. У него все в порядке. Завтра мы едем в гости к Сержу Валли, – сказала она, и мне показалось, что я не услышала никакого напряжения в ее голосе.

Новое утро началось очень рано со стука в дверь. Я приоткрыла один глаз и взглянула на свои ручные часы. Шесть утра! Рановато даже для Парижа. Кто бы там ни был, я готова была послать всех подальше.

Стук повторился. Лена выскользнула из своей постели и прошлепала к двери.

– Кто там?

– Ты что, еще не собралась? Мы же договорились, что в шесть я заеду!

Я узнала голос Валерия. Боже мой, такая рань, а он уже орет. Как хорошо, что я еще могу поспать. Так крепко, как здесь, я не спала много лет. Какое счастье, оказывается, просто спать! Я натянула одеяло на голову и с наслаждением вытянула ногу с раненой пяткой. Пусть делают, что хотят, только бы меня не трогали!

– Как ты могла проспать? Серж приедет через полчаса! – Голос Валерия грохотал, как майский гром.

– Таня спит, – показала ему на меня Лена.