Русские земли глазами современников и потомков (XII-XIVвв.). Курс лекций - Игорь Данилевский

И поидоша безбожнии Татарове на Сить противу великому князю Гюргю. Слышав же князь Юрги с бротом своимъ Святославом и с сыновци своими Василком, и Всеволодом, и Володимером и с мужи своими поидоша противу поганым. И сступишася обои. И бысть сеча зла, и побегоша наши пред иноплеменникы. И ту оубьєнъ бысть князь Юрьи, а Василка яша руками безбожнии и поведоша в станы свое. Се же зло здеяся месяца марта въ 4 день, на память святою мученику Павла и Оульяны. И ту оубьенъ бысть князь великыи Юрьи на Сити на реце и дружины его много убиша. <…> А Василка Костянтиновича ведоша с многою нужею до Шерньского леса. И яко сташа станом нудиша и много проклятии безбожнии Татарове обычаю поганьскому быти въ их воли и воевати с ними. Но никакоже не покоришась ихъ безаконью и много сваряше я глаголя: О глухое царьство оскверньноє, никакоже мене не отведете хрестьяньское веры, аще и велми в велице беде есмъ. Богу же какъ ответъ дасте? Ему же многы душа погубили есте бес правды их же ради мучити вы. Имать Бог в бесконечныя векы и стяжет бо Господь душе те ихже есте погубили. Они же въскрежташа зубы на нь, желающе насытитися крове его. <…> И се рек абье безъ милости оубьєнъ бысть, и повержену на лесе.<…> Сего бо блаженаго князя Василка спричте Бог смерти подобно Андрееве кровью мучничьскою омывъся прегрешении своих[317] с братом и отцемъ Георгием с великим князем. Се бо и чюдно бысть, ибо и по смерти совкупи Бог телеси ею, принесоша Василка и положиша и в церкви святые Богородица в Ростове идеже и мати его лежить. Тогда же принесоша голову великаго князя Георгия и вложиша ю в гроб к своему телу»[318]

Этот текст представляет собой определенный итог размышлений древнерусских летописцев о сути трагедии, постигшей русские земли. В нем присутствует прежде всего, в виде цитат хорошо знакомая нам тема Божиего наказания за грехи. По хорошо обоснованному мнению В. А. Кучкина, в Лаврентьевской летописи все фрагменты статьи 6745 г.,

где… дается объяснение завоевания как наказании за грехи наши, оказываются литературными цитатами[319].

И это не случайно. В них получила свое отражение точка зрения владимирского сводчика, расценивавшего монголо-татарское иго как тяжелое наказание, ниспосланное свыше за согрешения Руси[320].

Рассмотрим некоторые из таких прямых или косвенных цитат.

Начнем с того, что под 6744/1236 г. упоминается, будто Татары в Волжской Болгарии избиша оружьем от старца и до унаго, и до сущаго младенца. Всего в рассматриваемой повести эта фраза повторяется трижды, что уже само по себе говорит о том, что перед нами цитата. Она отсылает нас к библейским текстам:

«…Господь увидел [и вознегодовал], и в негодовании пренебрег сынов Своих и дочерей Своих, и сказал: сокрою лице Мое от них [и] увижу, какой будет конец их; ибо они род развращенный; дети, в которых нет верности; они раздражили Меня не богом, суетными своими огорчили Меня: и Я раздражу их не народом, народом бессмысленным огорчу их;…извне будет губить их меч, а в домах ужас — и юношу, и девицу, и грудного младенцу, и покрытого сединою старца»[321];

«…Придите, сожители Сиона, и вспомните пленение сыновей моих и дочерей, которое навел на них Вечный. Ибо Он навел на них народ издалека, народ наглый и иноязычный, ибо не устыдились старца, и не сжалились над младенцем»[322]

Как видим, даже такая нейтральная и даже, казалось бы, протокольная деталь в свете своего источника обретает вполне определенный оценочный смысл, ускользающий при внешнем прочтении. Здесь присутствует и характеристика Татар (народ бессмысленный, наглый и иноязычный), и объяснение причины нашествия (суетность, развращенность и неверность тех, на кого пришли иноплеменники)

Рассказ о разорении Рязанской земли текстуально повторяет рассказы Повести временных лет о том, что якобы творили отрады Олега и Игоря под стенами Константинополя:

«…В год 6415 (907). Пошел Олег на греков… И пришел к Царьграду: греки же замкнули Суд, а город затворили. И вышел Олег на берег, и начал воевать, и много убийств сотворил в окрестностях города грекам, и разбили множество палат, и церкви пожгли. А тех, кого захватили в плен, одних иссекли, других замучили, иных же застрелили, а некоторых побросали в море, и много другого зла сделали русские грекам, как обычно делают враги»[323].

«…В год 6449 (941). Пошел Игорь на греков… И пришли, и подплыли, и стали воевать страну Вифинскую, и попленили землю по Понтийскому морю до Ираклии и до Пафлагонской земли, и всю страну Никомидийскую попленили, и Суд весь пожгли. А кого захватили — одних распинали, в других же, перед собой их ставя, стреляли, хватали, связывали назад руки и вбивали железные гвозди в головы. Много же и святых церквей предали огню, монастыри и села пожгли и по обоим берегам Суда захватили немало богатств»[324]

Д. С. Лихачев, обративший в свое время внимание на эту параллель подчёркивал, что

«…в основной своей части это сообщение [Лаврентьевской летописи под 6745 г.] повторяет слова и выражения ПВЛ о мучениях, которым русские подвергали греческое население по обе стороны пролива Суд в 941 г. Рассказ Лавр, летописи 1237 г. настолько близок к ее же рассказу 941 г., что даже сохраняет детали, имеющие реальное значение лишь для 941 г»[325]

В свою очередь, описания «Повести временных лет» являются компиляцией текстов Жития Василия Нового (откуда заимствованы почти все подробности пребывания Игоря на греческой земле) и Хроники Георгия Амартола (точнее, продолжателя Амартола)[326]. В Житии описывались картины последних времен. В частности, там повествовалось о том, как будут поступать язычники, пришедшие, по попущению Божию, на христиан в наказание за их грехи во времена, непосредственно предшествующие времяньным[327]. С этим описанием мы и имеем дело в нашем случае.

В несколько измененном виде это же описание повторяется и при сообщении о взятии Москвы.

Впрочем, эсхатологическое восприятие монголов было присуще не только древнерусским книжникам. Точно так же как народ, посланный Богом, чтобы наказать в последние дни грешников воспринимает тартар и, скажем, Матвей Парижский:

«…Эта ужасная раса сатаны-татары… рванули вперед, подобно демонам, выпущенным из Тартара (поэтому их верно назвали “тар-тарами”, ибо так могли поступать только жители Тартара)»[328].

То, что приведенные выше наблюдения верны, подтверждает уже упоминавшийся венгерский брат Юлиан:

«…Сообщаю вам, отец, что один русский клирик, выписавший нам кое-что историческое из книги Судей, говорит, что татары — это мадианиты, которые, точно так же напавшие на Кетим, на сынов Израиля, были побеждены Гедеоном, как читается в книге Судей. Бежав оттуда, сказанные мадианиты поселились близ некой реки, по имени Тартар, почему и названы татарами»[329].

Не исключено, что даже такие детали повествования, как перечисление награбленного или ограждение Татарами осаждаемых городов тыном, могли рассматриваться как косвенные характеристики пришельцев и того, что же собственно произошло в результате их появления на Русской земле. Достаточно любопытной параллелью в этом отношении является библейское описание захвата корнем греха, сирийским царем Антиохом IV Епифаном, Иерусалима:

«…Антиох… пошел против Израиля, и вступил в Иерусалим с сильным ополчением; вошел во святилище с надменностью и взял золотой жертвенник, светильник и все сосуды его, и трапезу предложения, и возлияльники, и чаши, и кадильницы золотые, и завесу, и венцы, и золотое украшение, бывшее снаружи храма, и все обобрал. Взял и серебро, и золото, и драгоценные сосуды, и взял скрытые сокровища, какие отыскал. И, взяв все, отправился в землю свою и совершил убийства, и говорил с великою надменностью. Посему был великий плач в Израиле, во всех местах его. Стенали начальники и старейшины, изнемогали девы и юноши, и изменилась красота женская. <…> По прошествии двух лет послал царь начальника податей в города Иуды, и он пришел в Иерусалим с большою

толпою; коварно говорил им слова мира, и они поверили ему; но он внезапно напал на город и поразил его великим поражением, и погубил множество народа Израильского; взял добычи из города и сожег его огнем, и разрушил домы его и стены его кругом; и увели в плен жен и детей, и овладели скотом. Оградили город Давидов большою и крепкою стеною и крепкими башнями, и сделался он для них крепостью. И поместили там народ нечестивый, людей беззаконных, и они укрепились в ней; запаслись оружием и продовольствием и, собрав добычи Иерусалимские, сложили там, и сделались большою сетью. И было это постоянною засадою для святилища и злым диаволом для Израиля. Они проливали невинную кровь вокруг святилища и оскверняли святилище. Жители же Иерусалима разбежались ради них, и он сделался жилищем чужих и стал чужим для своего рода, и дети его оставили его. Святилище его запустело, как пустыня, праздники его обратились в плач…»[330]