Отцы тьмы, или Иезуиты просвещения - Борислав Печников

Отрицая классовый характер воспитания, зависимость последнего от конкретных условий общественного развития, педагоги ордена усиленно пропагандируют тот тезис, что только религиозное воспитание соответствует «божественному предназначению», ибо оно стоит над обществом с его конфликтами и антагонизмом и учит вечным истинам. На деле же, как и вся система образования в капиталистических странах, школы «Опус деи» выполняют функцию духовного оружия, с помощью которого эта клерикальная организация пытается морально подчинить молодежь и подготовить в ее лице будущего верного защитника «христианского Запада».

Для выполнения сей обширной программы, полагает руководство «Божьего дела», недостаточно просто ввести преподавание религии в школе, поэтому оно выступает за конфессионизацию системы образования, т. е. полное подчинение его церкви.

О методах и приемах, которыми «святая мафия» вербует юношей и девушек, стало известно из целого ряда публикаций бывших членов, вовремя одумавшихся, понявших, в какую банду увлекают их «божьи» адепты, и решивших порвать с «Божьим делом». Среди материалов наибольший интерес, пожалуй, представляют книги Джона Роуча «Внутренний мир «Опус деи» и Клауса Штайгледера «Опус деи» — взгляд изнутри», показывающие, как говорится, из первых рук подлинное лицо альянса, выставляющего себя ратоборцем за христианские и даже более того — общечеловеческие идеалы.

Система обработки и «полоскания» юных умов во многом перекликается с той, которую на протяжении столетий выработали и довели до, казалось бы, филигранного совершенства иезуиты. Восприняв ее основные элементы, нацеленные на воспитание религиозного фанатизма и беспрекословного послушания, опусдеисты в чем-то пошли даже дальше своих невольных исторических учителей: скрупулезно выращивать и специфически лелеять кадры они начинают с детства, за что, собственно, на них и обрушен шквал негодования общественности, хорошо понимающей, что «Божье дело» калечит неокрепшую молодежь. Аахенская газета «Тагесцайтунг» прямо сформулировала обвинение, которое было у всех на языке: «Под предлогом персонального очищения христианских душ «Опус деи» занимается вербовкой втемную несовершеннолетних».

Чтобы стать полноправным членом «братства» в 23 года, молодой человек, будучи еще, по существу, подростком — в 16,5 лет, должен принять жизненно важное решение. И то возрастной потолок был поднят совсем недавно под влиянием общественности, а до этого составлял 14,5 лет. Все учли доброхоты из «Опус деи»: и то, что психика подростка неустойчива, еще балансирует на грани добра и зла, и то, что тянется он обычно к более сильным душой и телом старшим товарищам, и то, что часто не любит он в таком возрасте делиться переживаниями с родителями.

Вот как рассказывала о периоде знакомства и вовлечения ее в «армию папы» Ева Сичильяно, молодая девушка из итальянского города Бари. В 1976 г., когда Еве было 12 (!) лет, ее мать, учительница немецкого языка, отвела дочку в культурно-религиозный центр под названием «Япиджа-клуб» (ныне он сменил вывеску на «Клуб «Мизаар», или клуб «Звезда Востока»). Позднее ей не раз приходилось раскаиваться в своем поступке, но в этот момент родители были умиротворены и даже гордились тем, что их дитя в тепле и светле, под присмотром обходительных и во всем предупредительных воспитателей и так называемых «духовных наставников» приобщается к полезным навыкам.

Пока ничего не подозревавшая Ева училась играть на гитаре, расписывать стекло и кулинарничать, в ее душу медленно, капля по капле, вливали одурманивающий яд. Вместе с ней там занимались еще 20 девочек, все из аристократических или, по меньшей мере, «порядочных» семей. Всего же подобные клубы открыты в 17 городах Италии.

Через год ребенка отправили в Кельн, в международное общежитие, расположенное в красивом добротном особняке на Ашенерштрассе. Вот тут-то ее и других доверчивых подростков из разных стран решительно и бесповоротно взяли в оборот. Каждый день их заставляли молиться, размышлять об искуплении грехов и святости жизни, читать религиозные издания организации. «Путь», написанный Эскривой де Балагером, стал их настольной книгой. Главное же — в них вселяли мысль о необходимости всецело уповать на бога и быть в абсолютном повиновении по отношению к духовным руководителям, коих они должны были почитать превыше родных отца и матери.

Будущий «святой» монсеньор Эскрива учил свою паству: «Предположим, что ты открыл химический состав, с помощью которого можно сделать философский камень, и тебе осталось лишь перелить каплю этого состава из одной пробирки в другую. Так вот, ты должен оставить свою работу и забыть об этой капле, если твой руководитель дал тебе другое поручение». Или: «Повинуйтесь, как повинуется инструмент в руках артиста, который не останавливается над тем, чтобы размышлять, для чего делает он то или иное...»

А что касается начальства, то, по мнению основателя ордена, «кто ты такой, чтобы судить о правильности решений твоего начальника? — Не видишь ли ты, что у него больше данных для суждения, чем у тебя, больше опыта, больше искренних, мудрых и беспристрастных советников и, главное, больше благодати, специальной благодати облагодетельствованного состояния, которое является светом и могущественной помощью Божьей?»

Вся эта словесная эквилибристика — дословные призывы Эскривы де Балагера, изложенные в его широко разрекламированном плоде «святых раздумий» — тощей книжице «Комино», т. е. «Путь», включающей 999 максим, или норм поведения. Переведенная на 35 языков, она выдержала свыше 180 изданий общим тиражом более 3 млн. экземпляров.

«Повиноваться... верный путь, — призывает Хосе Эскрива. — Повиноваться слепо начальству... путь к святости. Повиноваться в твоем апостольском служении... путь единственный, так как в Божьем деле духовным настроением должно являться: повиноваться или уйти».

Именно в таком духе обрабатывали Еву и ее подруг во время последовавших вскоре за каникулами в ФРГ других поездок в другие страны, которые стали главным средством приобщения подростков к установкам и принципам «Опус деи» и помогли отдалить их от семьи. Все свои мысли и чаяния подростки обязаны были сообщать духовной наставнице — нумерарии, только с ее ведома могли они читать книги и ходить в кино.

«Книги, — указывал де Балагер. — Не покупай их, не посоветовавшись с христиански мыслящими, знающими и осторожными людьми. Ты мог бы купить вещь бесполезную или вредную. Как часто думают люди, что несут под мышкой книгу... а несут груз мусора!»

Что же, не будем отрицать, что не вся литература представляет собой кладезь премудрости или высокохудожественные произведения. Однако давайте посмотрим, чьи труды относит «святой отец» к «грузу мусора»? Говорят, что после отмены пресловутого «Индекса запрещенных книг», за который католическая церковь подвергалась постоянному осмеянию со стороны всех разумных людей, сей достойный муж составил собственный список, включивший почти все достижения человеческой мысли. Во всяком случае, в наши дни опусдеистский перечень книг, подпавших под запрет, составляет несколько томов. Журналист газеты «Нью-Йорк таймс» Генри Камм, посетив Наваррский университет в Памплоне, принадлежащий «Опус деи», своими глазами увидел, что студентам категорически возбраняется читать Маркса, Энгельса, Сартра, Кьеркегора и Шопенгауэра, не говоря уже о Ленине.

Духовная цензура кладет свою запретительную длань не только на печатные издания. В категорию умственной пищи, на которую следует просить особого разрешения, попадают кинофильмы и телевизионные передачи. Письма, получаемые и отправляемые учащимися центров «Опус деи», всегда контролируются вышестоящими. Как вспоминала Ева Сичильяно, ее несколько раз заставляли переписывать письма родным.

Евины признания подтверждает и Клаус Штайгледер, рассказавший в своей книге о методах психологического принуждения, царящих в клубах и учебных заведениях «Опус деи», применяемых к тем, кто желает вступить в сообщество. Постоянный надзор за личной, общественной и внутренней жизнью молодого человека со стороны «духовных наставников», слепое подчинение вышестоящим, массовый религиозный фанатизм на собраниях, угрозы «божьего проклятия» в адрес тех, кто выступает против альянса или выражает намерение выйти из его рядов, — вот вкратце те тернистые пути, по которым идет закабаление личности.

«Мне было 15 лет, — вспоминает Штайгледер, — когда в 1974 г. я получил предложение стать нумерарием «Опус деи». С этой организацией я вступил в контакт год назад, сам того не подозревая. Я посещал IX класс гимназии в Кельне, когда со мной заговорил X. П., представитель совета учеников гимназии: он руководил самодеятельным театром и пригласил меня сыграть в одной пародии на детектив... Я почувствовал большое воодушевление. Театр всегда был моей страстью и хобби. Я ответил X. П., что готов принять участие в спектакле...»