Незавидный холостяк - Ашира Хаан

Посмотрев на свою плиту, я в первый раз в жизни поняла, зачем там именно четыре конфорки! И это только суп – так что шикарные плиты на шесть «посадочных мест» и две духовки, как те, на которые я заглядывалась в сериалах, тоже бы не простаивали.

Будь у меня большая семья, для которой я бы старалась. Если готовить ужин, то еще нужны макароны, котлеты, пирожки и компот. Даже шести мало будет!

Когда капуста потушилась, я бухнула ее в бульон вместе с «кореньями», а когда мясо стало мягким – добавила и картошку. Буквально в последнюю очередь, чтобы кислота капусты не помешала ей стать рассыпчатой. Залила разведенную водой муку, кинула лавровый лист, который отыскала в недрах буфета, россыпь горошин душистого перца, посолила…

И поняла, что уже давно не хлюпаю носом, а даже наоборот – напеваю что-то, ругаюсь с плитой, жалуюсь ей на то, что для полного счастья готовым щам надо постоять сутки в теплой кухне, но у меня нет столько терпения!

Хочется попробовать прямо сейчас.

Неужели получится? Тот самый – как у бабушки! – вкус?

Я и хлебушек купила правильный, черный. И сметану.

И достала свою самую любимую глубокую тарелку из тех, что бабушка выдавала на каждый день, но нравилась она мне гораздо больше «парадной».

Разве то счастье, что расписывал мне Кирилл – драгоценности от шейхов, плетки для депутатов, книжки с норвежских шхер – было бы таким теплым? Таким настоящим?

Нет, все-таки моя судьба – шуршать на кухне и слушать звон ложек, пока большая семья уплетает самые вкусные в мире щи.

Я успела попробовать всего одну ложку.

И убедиться, что все – получилось.

Но тут в дверь позвонили, и я, тяжело вздохнув, пошла ее открывать, чтобы впустить… ну, конечно, Кирилла!

– Так и знал, что обалденно вкусный запах на весь подъезд – это из твоей квартиры! – заявил он, звонко чмокая меня в щеку и проходя на кухню прямо в ботинках. – О, я вовремя, да?

Рыжий провокатор

Кирилл плюхнулся на табуретку, снял с головы черную шляпу с белой лентой, поправил пальцем круглые очки с красными стеклами и придвинул к себе мою тарелку.

– Эй! – возмутилась я. – Мое!

– Ну налей себе еще! Слушай, я целых тридцать секунд по пути сюда изнывал от зависти к живущим в квартире, откуда доносится такой соблазнительный запах! Я страдал! Мне полагается награда!

Он закинул ногу за ногу и потянулся за хлебом.

– Ботинки бы снял хоть! – возмутилась я. – Кирилл! Ты вообще с чего вдруг явился?

– Я твой муж! – сообщил он торжественно, зачерпывая ложкой кислые щи и заедая их черным хлебом. – Бож-ж-ж-е… Это охренительнее всего, что я пробовал в этой жизни, – простонал он с набитым ртом.

– Ты мой друг! – я с грохотом выдвинула ящик буфета, достала оттуда еще одну ложку. Хлопнула дверцей – взяла глубокую тарелку.

– Друг мужа! – поправил Кирилл. – Муж друга. Нет, не так. Просто друг? Мммммм… Это просто оргазмически, Варвара, это не щи, это что-то невероятное… Это космос, это Святой Грааль и философский камень! Тебе за них должны дать нобелевку по химии!

– Ты пьян, что ли? – я аккуратно поставила наполненную тарелку на стол и наклонилась, чтобы принюхаться.

– Совершенно нет, подозрительная моя! – замотал головой Кирилл, не забывая хлебать щи ложка за ложкой. – Настроение просто весеннее, радужное! Бывает так. А ты-то чего такая?

– Какая? – буркнула я, нарезая еще хлеба.

– Нелюбезная!

– До тебя была нормальная, есть собиралась!

Я наконец уселась на табуретк, и тут увидела, что забыла сметану. Блин! Пришлось вставать и лезть в холодильник.

– Так отлично же – вместе поедим! Семьей! Как ты мечтала, – заявил Кирилл, который уже сожрал половину тарелки, постанывая после каждой ложки.

Это было лестно, но я тоже хотела нормально поесть!

– Я не мечтала кормить мужа, явившегося после свидания! – проворчала я, наконец приземляясь на табуретку перед своей идеальной тарелкой щей из квашеной капусты. Со сметаной и мягким черным хлебом. Густой аппетитный запах окутывал кухню, и у меня уже посасывало под ложечкой от предвкушения, потому я и не заметила, что сболтнула.

Зато Кирилл заметил.

– Так ты бесишься из-за Маришки? – он даже ложку из руки выпустил и хлеб отложил. – Варвара?

У меня даже руки опустились от такой наглости.

– Мариш-ш-шки? – прошипела я, наклоняясь над столом. – Маришки?!

– Ну, Гюрзы твоей, – уточнил он, словно я и правда всего лишь не поняла, о ком идет речь. – Она же классная… – взгляд Кирилла затуманился. – Горячая взрослая женщина, все как надо – под этой ее строгой юбкой прозрачные трусики, чулочки, шпильки, а взгляд… Особенно когда я развел…

– Хватит! – грохнула я ложкой, которой едва зачерпнула суп. – Хватит мне об этом рассказывать!

– Ну ты чего? – Кирилл снял свои хипповский очочки и пристроил их к горшку с авокадо. – Ревнуешь, что ли? Мы же решили, что друзья?

– Это не повод рассказывать мне про своих баб! – возмущенно сказала я, стискивая ручку ложки так, что побелели пальцы.

– А я думал – повод… – Кирилл откинулся на табуретке, облокотился о подоконник и посмотрел на меня с ехидным выражением на морде. Одна из рыжих прядей вырвалась из неаккуратно собранного хвоста и болталась у лица. – У меня отличные бабы, кому, как не другу рассказать?

– Хватит! – стиснув зубы, повторила я.

– Бешу? – спросил Кирилл.

– Бесишь!

– Ну так чего сидишь, как неродная? – поинтересовался он. – Швырни в меня тарелкой.

– Что за чушь!

– Ну чего ты? Швыряй! – подначил он. Широченная улыбка против его воли расползалась по морде. – Или я начну рассказывать, как Маришка прямо в машине расстегнула мне штаны и…

– Кир-р-р-р-р!

Я поискала взглядом на столе что-нибудь полегче, но на глаза попалась только пластиковая