Возвышение Меркурия. Книга 12 - Александр Кронос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Слева налетели двое оставшихся, а буря вокруг нас снова усилилась — видимо другие выжившие конструкты восстановили работу плетения.
Я отмахнулся солнечной плетью. Ударил чистой божественной мощью. Налетел на одного из противников и рубанул мечом. Снова без особого результата — сталь безнадёжна вязла в их броне, не добираясь до тел.
В следующую секунду на поле боя вернулся их лидер. Который выглядел так, как будто и не было совсем недавно никакого солнца, что врезалось в его грудь.
Правда, использовать копьё он не стал. Вместо этого ударил плетением. Неизвестной техникой, которая подцепилась к моему барьеру. Я немедленно попытался отсечь канал связи, но тот оказался неожиданно устойчивым. А потом вовсе обратился своего рода лезвием, которое рассекло мою внешнюю защиту.
Плеснуло силой от Найхвы, которая отбросила назад одного из копейщиков, решившего достать меня. Сам я ударил разрушающей и расплескивающей чужую энергию, техникой по второму, что пытался подобраться к самой золотоволосой.
Следом попробовал ещё раз разорвать контакт между собой и противником, который пытался вскрыть следующий слой защиты. А поняв, что из этого ничего не выходит, потянулся к «искре». Чужая техника создала настолько необычную энергетическую структуру, что разрушить её обычными ударами было невозможно. Времени на изучение и понимание чужого оружия у меня тоже не было. Потому оставалось лишь надавить голой мощью.
Но я не успел. Прежде чем крохотный кусочек божественной сути пошёл в дело, противник прорвался через последний рубеж барьера. И чужая сила змеёй метнулась вперёд, вцепившись в грудь.
Это было больно. Настолько, что в моей голове не нашлось сравнения. Порождение Эребуса пыталось достать до моей «искры». Расщепить её и поглотить силу. Рвало энергетический каркас. Давило на ядра. Вклинивалось в разум.
Я ни разу не встречал подобных техник, а потому не знал, как от такого можно защититься. Потому действовал интуитивно — вышибал вражеские щупы, дробил клинки, пытался рассечь канал связи, выстраивал барьеры внутри собственного тела. И отчаянно пытался добраться до «искры».
Рядом ощущались выплески силы — Найхва продолжала вести бой, прикрывая меня. А я чувствовал, как враг постепенно ввинчивается всё глубже. У него было критическое преимущество — бездонная бочка силы, откуда можно было черпать столько, сколько тебе нужно. Тогда как от моего резерва не осталось практически ничего. Вывод был простым — как бы эффективно я не сопротивлялся, остановить противника не выйдет. Вопрос упирался только в то время, которое я смогу выдержать под его натиском.
Впрочем, имелось и ещё кое-что. Одна их тех немногих техник, которую я перенял у Марса. Если быть более точным, то обучился, когда мы изрядно перебрали амброзии в пещерах Вулкана. Брат тогда рвался отправиться на границу к парфянам, с пантеоном которых мы только что заключили перемирие. Потому я предложил ему показать мне технику, которая может пригодиться в бою. Одну их тех, которые бог войны разработал самостоятельно.
Именно её я сейчас и применил. Да, она потребовала полной отдачи сил и частично сожрала мой энергетический каркас. Но он ещё восстановится. А вот если я сейчас проиграю, это будет концом всего.
Раньше я ни разу не использовал её в полную силу и больше всего это было похоже на стремительный, кинжальный порыв ветра. Узконаправленного и заливающего воздух ярким сиянием. Что куда более важно — удар шёл и на ментальном плане. Плетение было универсальным средством для отражения атаки или добивания противника, который лишился энергетического доспеха.
В данном случае, барьер врага был раскрыт — ему требовалось пространство, чтобы выплёскивать необходимый объём силы. Снаружи он развернул второй, который защищал его от атак Найхвы. Но вот между нами защита отсутствовала.
Потому удар достиг цели. Выкинул его за пределы моей оболочки, разорвал контакт и заставил самого конструкта скривиться от боли — сейчас я хорошо видел черты его лица.
Впрочем, у него нашлось чем ответить — энергетический таран пробил мой щит, который едва успел сомкнуться и не восстановился даже наполовину. А потом впечатался в корпус, превращая солидную часть каркаса в беспорядочное месиво.
«Искра». Я отчаянно тянулся к ней, намереваясь использовать. Если понадобится, сжечь целую половину. Но победить. Потому как мир перед глазами уже шёл пятнами, а мысли путались. Тот таран явно был не так прост, как показалось. Сейчас я был практически беспомощен.
Вокруг засиял новый щит — Найхва оценила моё состояние и смогла поставить барьер. О который немедленно расплескался новый удар врага.
Я слабо удивился тому, что он не смог пробиться. Даже не промял защиту. Его новый таран просто обратился бесполезными лоскутами силы, что растаяли в воздухе. «Искра» же упорно не желала поддаваться — приходилось счищать омерзительную плёнку вражеской энергии, которая отчасти блокировала божественную суть. И я не успевал. Это было настолько очевидно, что на момент в разуме скользнула горькая мысль о проигрыше.
А потом о щит разбилась ещё одна атака противника и я осознал неожиданный факт — энергетический шторм ослаб. Больше не накачивался силой и не ревел. Стал громадным облаком праха, которое хоть и вихрилось, но уже не было похоже на то, что творилось совсем недавно.
Следом я ощутил, как растёт канал связи с Сандалом. И радостное удовлетворение Мьёльнира, который уже мчался назад. Всё же успел. Справился. Теперь с оставшимися врагами может легко разделаться любой из нас. Пожалуй, справится даже Прохор.
Сознание неудержимо соскальзывало в темноту беспамятства, но я успел мысленно озвучить нужную фраза Сандалу.
— Спой им песню.
Дракон выполнил приказ — когда я уже почти потерял ощущение своей оболочки и контакта с миром, до ушей глухо донеслись слова.
— Шли констрр-р-рукты по пустыне!
Правда, продолжения я не услышал — уже через мгновение разум окончательно отключился.
Глава XX
Первым ощущением было нежное прикосновение ко всему телу. Нечто окружало и касалось меня со всех сторон. Хотя нет, не совсем — лицо чувствовало лишь воздух.
Сознание ещё не пришло в себя и мысли едва ворочались, но я прекрасно помнил, как отключился на поле боя, когда Мьёльнир справился со своей задачей и оставалось только добить уцелевших противников. После чего очистить город от остатков обратившихся. Конечно, если Каир вообще уцелел после этой схватки.
По идее я должен был свалиться прямо в руины разрушенных нашей битвой кварталов. Конечно, вряд-ли меня оставили лежать на поле боя. Скорее подобрали и уложили в какую-то постель. Тем не менее, чувства неги и расслабленности, это никак не объясняло.
Когда разум ещё чуть поднялся из чёрной глубины беспамятства, я попробовал пошевелиться. Тайна тут же оказалась раскрыта — я находился в воде. Только вот, где?
Первая попытка поднять веки оказалась провальной. Зато вторая стала более успешной — я обнаружил, что плаваю на спине, а надо мной виднеется украшенный фресками потолок. И судя по нему, я в чьём-то особняке. Либо во дворце — патриции востока предпочитали максимально выделяться на фоне своих подданных.
Потянувшись к «искре», чтобы проверить её состояние, ощутил неожиданно острую боль, а сбоку раздался звонкий девичий голос.
— Нельзя! Не трогай, пока всё полностью не восстановится.
Я чуть повернул голову и скосив глаза, обнаружил Найхву, которая ловко погрузилась в воду бассейна, прикрытая лишь купальником. Укоризненно посмотрев на меня, покачала головой.
— На момент всего отошла, чтобы ещё бокал вина взять. А ты уже норовишь испортить всё лечение.
Только после её слов, я наконец понял, почему вода производила столь интересное впечатление — она была пронизана структурированной силой. Весь громадный бассейн, в котором мы находились, обработали плетением. И судя по всему, это сделала именно океанская богиня.
Пошевелив конечностями, убедился, что они работают и с некоторым усилием принял вертикальное положение. Огляделся. Бассейн находился посреди большого зала, из которого вело не меньше десятка выходов. На стенах блестели каплями влаги десятки металлических гравюр, а за бортиком виднелись небольшие столики и диваны.
— Где мы?
Юная богиня улыбнулась и ударила по ровной глади ладонью, плеснув брызгами воды.
