С чистого листа - Татьяна Полякова

– Не увлекайтесь. Вы нашли типа, который не брезговал подобной работой, и Павел стал внушать мне мысль, что моя привычная жизнь не более чем иллюзия?

– Да. И тут начались неожиданности.

– Вы имеете в виду мои навыки рукопашного боя?

– Вовсе нет, – покачал он головой. – Это еще можно как-то объяснить. Сильный стресс и прочее… Все это время мы пытались выяснить, кто вы.

– И кто я? – задала я вопрос и замерла, ожидая ответа.

Он открыл папку, покопался в ней и протянул фотографию.

– Шесть лет назад вы были Глушко Еленой Арсеньевной.

Я с недоумением разглядывала снимок. На нем, безусловно, была я. И выглядела точно так же, как сейчас. Но за это время я просто обязана была измениться.

– Шесть лет назад Елена Арсеньевна внезапно исчезла. И до сих пор считается без вести пропавшей. Но не это самое интересное… В ходе расследования выяснилось, что никакой Глушко в действительности не было, то есть все сведения о рождении, учебе и так далее оказались выдумкой. Представьте себе наше изумление. Вас не было ни тогда, ни сейчас. Пришлось расширять поиски, мы тщательно проанализировали подобные странные случаи, сначала у нас, а потом и за рубежом. И столкнулись с невероятным фактом. В разное время вы были то Ольгой Степановой, то Верой Гольц, появлялись из ниоткуда и исчезали в никуда. А вот это мы поначалу сочли курьезом. – Он вновь покопался в папке и протянул мне фотографию. Я с прической под Грету Гарбо, а рядом со мной… рядом со мной был Путник. Костюм, белое кашне и лихая улыбка. – Как вы думаете, когда сделан этот снимок?

– Понятия не имею.

– Фотография из музея в Чикаго, США, одна из экспозиций которого посвящена сухому закону. На фото бутлегер по прозвищу Счастливчик вместе со своей подружкой. Благодаря его склонности ко всякого рода авантюрам и, как следствие, яркой биографии фотография и оказалась в музее. Кстати, подружка эта внезапно исчезла, а вслед за ней исчез и сам Счастливчик. Никаких сведений о его дальнейшей судьбе нет.

– Если вы намекаете, что это я на снимке, придется признать: мне известен секрет вечной молодости. Сколько мне сейчас, по-вашему, лет?

– А сколько сейчас тому типу, с которым вы сегодня встретились в ресторане?

– Хватит валять дурака. Такое сходство не редкость. Со мной работала девушка, точная копия Рене Зельвегер. К тому же считается, что у всех нас где-то есть двойники.

– Это самое простое объяснение, – в который раз усмехнулся он. – После вашей с ним встречи в квартире с женщиной, выдающей себя за медиума, мы тщательно его проверили. Машина зарегистрирована на имя Лугового Сергея Витальевича, родившегося тридцать девять лет назад в городе Воронеже. Но человек с таким именем в тот день и год на свет не появлялся.

– Он мутный тип, и у него липовые документы.

– Кстати, о мутных типах, – сказал Геннадий Андреевич и вновь заглянул в свою папочку. – В ходе расследования по факту исчезновения Глушко…

Тут я его перебила:

– Я правильно поняла: у Глушко не было никаких родственников? И документы поддельные. Тогда кто и почему ее искал?

– Дело в том, что Глушко остановилась в гостинице, где и проживала в течение двух недель перед тем, как внезапно исчезнуть. В номере остались не только ее вещи, но и документы. Вполне естественно, что администрация гостиницы сразу же обратилась в милицию. Так вот, в ходе расследования выяснилось, что пропавшую девицу видели в компании некоего Алексея Левашова, человека с весьма сомнительной репутацией. И это еще мягко сказано. Даже дружки, такие же бандиты, как он, его остерегались. Попытки найти его, чтобы задать вопросы, ни к чему не привели. По слухам, он покинул город. В милиции предположили, что, расправившись с Глушко, он пустился в бега. Через месяц банда была разгромлена, большинство ее активных участников оказались за решеткой, но ничего о местопребывании Левашова они рассказать не могли. Он бесследно исчез, по крайней мере долгих шесть лет о нем не было никаких сведений. Взгляните на фотографию.

Я протянула руку, уже догадываясь, что увижу. Так и есть, с фотографии на меня хмуро смотрел Алексей.

– И что? – спросила я, обращаясь к Геннадию Андреевичу и не решаясь взглянуть на Алексея.

– Возможно, невероятное сходство всех этих женщин не более чем случайность. Но в том, что касается Глушко, мы абсолютно уверены: шесть лет назад вы носили эту фамилию, и присутствие здесь господина Левашова нашу уверенность только укрепляет. Осмотрительно ли с вашей стороны, учитывая все вышесказанное, обращаться в следственный комитет? Предположим, что нам это доставит некоторые хлопоты, а вот вашему спутнику и, вполне вероятно, вам самой принесет большие неприятности.

– Очень мило, что вы проявляете о нас заботу, – без усмешки сказала я. – Но я, пожалуй, наплюю и на нее, и на возможные неприятности. Уж очень хочется увидеть вас за решеткой.

– Не смешите меня, – отмахнулся он. – Вы думаете, что такой проект может существовать без согласования на самом высоком уровне?

– Один раз вы уже пытались заморочить мне голову. Я думаю, вряд ли вторая попытка будет удачнее первой.

– Вы забыли об убийствах, – с милой улыбкой произнес он.

– С чего вы взяли? Убийцу или убийц я найду, – разумеется, в моем ответе было больше бравады, чем уверенности, но уж очень не хотелось уступать этому типу.

– Боюсь, что долго вам искать не придется. Учитывая, что шесть лет назад вы жили в этом городе… все четверо могли знать о вас нечто такое, что вы предпочли бы скрывать. Могли знать или догадываться.

– Бойтесь на здоровье, а я торопиться не буду. И к следователю отправлюсь непременно.

– Рассчитываете, что показания Павла Самсонова вам помогут? Вряд ли он долго проживет, если действительно решится…

– Всего доброго, – поднимаясь, сказала я и направилась к двери. Алексей последовал за мной.

– Вы всерьез верите, что можете покинуть это здание? – язвительно осведомился Геннадий Андреевич.

– Я собираюсь попробовать, – сказала я, а он рассмеялся.

Мы вышли в коридор, и причина его хорошего настроения мне сразу стала ясна. Возле лестницы топталась четверка крепких парней. Я повернула голову и в дальнем конце коридора увидела еще четверых. Все были вооружены. Я машинально отступила назад. Закрыться в кабинете и, пока они выламывают дверь, попытаться выбраться через окно? Решетки, на окнах решетки. Пока эти мысли вихрем кружились в голове, Алексей схватил меня за плечи и втолкнул в дверь кабинета напротив, рявкнув:

– Не высовывайся!

Это было худшим из всего, что он мог предложить. Я схватилась за ручку, дернула дверь, но замок заело. И тут грохнул первый выстрел, я в ужасе закричала, безуспешно пытаясь вырваться наружу. В тот момент казалось безразличным, что с нами будет, важно было находиться рядом с Алексеем. Я услышала второй выстрел, потом третий. Кто-то закричал, отчаянно, страшно, опять крики и стон. Выстрелы слились в непрерывный грохот, но длилось это не больше минуты. В отчаянии я рванула дверь на себя, и тут она сама собой открылась. На пороге стоял Алексей, рубашка и костюм забрызганы кровью, в крови были его лицо и руки. Я вцепилась в него, стараясь поддержать, уверенная, что он смертельно ранен. А он вдруг подхватил меня и ладонью закрыл мне глаза.

– Не смотри, – отрывисто произнес он и быстро зашагал по коридору, а я все пыталась высвободиться, беспомощно болтая на весу ногами. В просвете между его пальцами я на мгновение увидела стену, залитую кровью, словно ее поливали из ведра, а потом услышала странный звук и не сразу поняла, что это. Мы оказались возле лестницы, Алексей наконец поставил меня на ноги, схватил за локоть, заставляя следовать за ним, и на ступеньке, чуть ниже, я увидела Геннадия Андреевича. Он сидел, привалившись к стене, с лицом землистого цвета и выпученными глазами, закусив палец левой руки и всхлипывая жалко, как ребенок. Алексей шагнул к нему, а я, испугавшись того, что он намерен сделать, крикнула:

– Не трогай его…

– Как скажешь, – ответил он спокойно и подтолкнул меня вперед. Я хотела обернуться, но он опять повторил: – Не смотри…

Ноги меня не слушались. Не помню, как мы спустились по лестнице. Охранника возле двери не оказалось.

– Сможешь подогнать машину? – спросил Алексей.

Я молча кивнула. Он сунул мне ключи, распахнул дверь и вытолкал меня на улицу. Я бросилась через дорогу. Ключ в замок машины смогла вставить только с пятой попытки. Развернулась на месте и посигналила, открыв дверь. Алексей сел рядом, хмуро бросив:

– Гони.

Машина сорвалась с места, а он откинул сиденье так, чтобы его не было видно в окно.

– Ты ранен? – заикаясь, спросила я.

– Это не моя кровь.

– Что там произошло?.. Как ты смог, – зубы мои отбивали чечетку, я испугалась, что меня вырвет, стиснула рот рукой, машина вильнула, и мне пришлось вцепиться в руль обеими руками.