Самая красивая - Эвелин Роджерс

Она специализировалась в гериатрии, он был педиатром, а потому, заключила про себя Шарлотта, у них едва ли найдется много общих тем.

– Уверена, что вечер был бы интересным… – начала она.

Протянув руку, Чепмен заправил за ухо прядь волос, упавшую Шарлотте на лицо.

– Очень интересным, – кивнул он.

– Только не сегодня, – поспешила добавить она.

– У вас другие планы?

– Да. Горячая ванна и постель.

– Он очень везучий человек.

Доктор Чепмен прижался к Шарлотте, а поскольку он был одного с ней роста, то его рот оказался на уровне ее губ. Он только что сполоснул рот зубным эликсиром. Похоже, доктор Чепмен жаждет не только поговорить о медицине…

С проворством, обретенным в результате постоянных долгих прогулок, Шарлотта обогнула Чепмена и поспешила вниз по коридору, бросив через плечо «до свидания», выбежала на улицу и направилась к набережной. По пути она заглянула в чайную, чтобы купить еды. Шарлотта не боялась встретить там Сэма, потому что из его заметок (которые, разумеется, стала читать лишь для того, чтобы знать, где он находится) выяснила, что он на выходные уехал в Хьюстон, где должен был проводиться крупный турнир по гольфу.

Слава Богу, хоть некоторое время Сэм не будет засыпать ее цветами.

Шарлотта ошибалась. Суббота принесла с собой большую корзину с орхидеями. «Повесь ее у себя на балконе, Джульетта» – было написано на карточке. Хорошо хоть, он не подписался «Ромео».

Соседи Шарлотты, Сериз и Фернандо Ламбер, проходили мимо ее двери как раз в тот момент, когда прибыл посыльный. При виде великолепных цветов глаза художницы Сериз заблестели от восторга.

– Боже мой, какой чудесный оттенок розового! – восхищенно воскликнула она. – Обязательно попробую отобразить его на полотне.

Шарлотта едва не предложила ей всю корзину, но в последний момент что-то ее остановило. Джульетта ни за что на свете не отказалась бы от такого роскошного подарка от Ромео, хотя сравнивать их с героями шекспировской трагедии более чем нелепо.

– Вы можете в любое время зайти и посмотреть на цветы, – предложила она.

– Это от кавалера? – спросила Сериз Ламбер.

– От благодарного пациента, – солгала Шарлотта.

– Как поживает ваш «корветт»? – поинтересовался Фернандо.

– Отлично слушается руля, – отозвалась Шарлотта.

– Так вы все-таки ездили на нем?

– Этого я не говорила, – улыбнулась она. – Я его купила несколько месяцев назад, но еще ни разу не заправила.

Фернандо рассмеялся. Он всегда смеялся, когда она говорила что-нибудь забавное о своей новой машине. Шарлотта понимала, что лучше бы ей продать шикарный автомобиль, потому что если даже она и решится ездить, но не будет использовать его в полную силу, – то это лишь повредит «корветту». Но почему-то не могла расстаться с покупкой, которая стала для нее символом долгожданной свободы. Возможно, потому, что еще не привыкла чувствовать себя свободной.

Попрощавшись с соседями, Шарлотта закрыла дверь, не без труда выволокла тяжелую корзину на балкон и повесила ее на большой крюк, оставшийся от прежних хозяев. Орхидеи действительно имели роскошный розовый оттенок. Что ни говори, у Сэма Блейка отменный вкус.

Следующие два дня доктор Гамильтон, не жалея сил, готовила свою группу к Олимпиаде для пожилых, которая должна была состояться через два месяца. Они встречались на стадионе в центре города. Одна лишь Ада проявляла завидный энтузиазм в наиболее трудных видах спорта – баскетболе, плавании и легкой атлетике. Ирэн предпочитала играть в бридж, а остальные заявили, что еще не выбрали подходящие виды спорта.

Не любившая физкультуру Луиза старалась держаться подальше. В свободное время она обожала смотреть «мыльные» оперы и даже умудрялась записывать их на видео, когда бывала в суде. В эти выходные Луиза решила наверстать упущенное и просмотреть все пленки.

Для женщины, утверждавшей, что мужчины ее вообще не интересуют, Луиза проявляла подозрительный интерес к шоу с крепкими парнями и к фильмам, в которых было немало постельных сцен. Однажды Шарлотта попробовала посмотреть с ней одну из серий, даже ее, врача, фильм шокировал.

С того достопамятного вечера обе женщины в своих коротких телефонных разговорах не упоминали мужчин, из чего Шарлотта заключила, что Луиза все внимание перенесла на мускулистых парней из шоу. Она также ничуть не сомневалась, что молчание Красноперки было временным.

Утром в понедельник она приехала в клинику. Приемная утопала в цветах. Шарлотта изумленно смотрела на букеты, когда мимо нее прошла дежурная медсестра.

– В записке говорилось о том, что теперь цветы без посредников будут доставляться прямо в клинику, – сказала она, – и на ней стояло ваше имя. Мы принесли их сюда, чтобы вы сами решили, что с ними делать.

– Раздайте цветы тем пациентам, у кого в комнатах их нет, – мрачно велела Шарлотта. Это уж чересчур!

Заглянув в кабинет, доктор Гамильтон проверила, нет ли каких-то срочных больных, и перенесла дневной прием на следующий день. А потом отправилась в спортивный отдел редакции «Сан-Антонио трибюн». Видимо, решающей битвы не избежать.

Дежурная в вестибюле сказала ей, что кабинет мистера Блейка находится в конце коридора на третьем этаже. Как только Шарлотта вышла из лифта, на нее уставились десятки любопытных глаз. Какой-то мужчина, видимо, журналист, спросил, не может ли он ей помочь.

– Нет, спасибо, – ответила Шарлотта.

Она без труда разыскала нужную дверь: ей бросилось в глаза аккуратно выведенное на стекле имя Сэма с подписью – обозреватель. Она вошла в кабинет без стука, ведь он тоже никогда не считал нужным предупредить ее о своем появлении. Сэм сидел за столом и смотрел на монитор компьютера. Рукава его рубашки были закатаны до локтей.

Он медленно поднял на нее глаза. . – Я ждал тебя, – тихим голосом проговорил он. – Я вычислил, что ты рано или поздно появишься.

Сэм Блейк говорил холодным, сдержанным тоном, хотя больше всего ему хотелось, подобно Тарзану, перемахнуть через стол и заключить в объятия свою Джейн. Вместо этого он откинулся на спинку стула и вопросительно посмотрел на нее.

Шарлотта захлопнула дверь.

– Прекрати, – просто сказала она.

Он не стал притворяться, что не понимает.

– Разумеется, ты говоришь о цветах, – кивнул Сэм. – Я уже прекратил. Тебя больше не будут ими засыпать.

– Вот и отлично. Мне жаль, что ты потратил столько денег, но ты же сам этого захотел.

– Цветы – дань старой традиции. Мужчина всегда дарит женщине цветы, когда ухаживает за ней. И когда хочет извиниться, – добавил он.

– Иногда для того, чтобы извиниться, лучше всего ничего не говорить. Уважительное молчание перед лицом явной враждебности – это тоже давняя традиция.