Посланники хаоса-1: Проверка на прочность - Джеймс Лучено

Проталкиваясь сквозь толпы страждущих, Хэн следовал указателям, которые привели его в насыщенную кислым запахом тесную каюту, предназначенную для него согласно билету. Усевшись на краешек узкой кровати с округлой спинкой, он попытался обдумать ситуацию. Теснота каюты не волновала его; до Билбринжи было всего два гиперпрыжка, и по расписанию «Королева» должна была достигнуть места назначения через три дня по корабельному времени. Добравшись до цели — где у Хэна имелись необходимые связи и знакомства, — он мог бы сразу выйти на поиски Река или других членов Бригады Мира и, быть может, даже выяснить, что случилось с жертвами нападения юужань-вонгов на «Колесо фортуны».

На некоторое время он впал в дремоту и проснулся голодным — что неудивительно, поскольку он не ел ничего со времен легкого перекуса в баре казино «Госпожа удача».

Пассажирам, владевшим билетами, вроде бы предоставлялись особые привилегии, позволявшие посетить как кафетерий на верхней палубе, так и единственный ресторан, который еще не превратили в пристанище для беженцев. Но в действительности напирающие толпы народа к этому времени уже успели подавить все, что было призвано разграничивать вход, и кафетерий подвергся налету полуоголодавших пассажиров. К тому времени как туда прибыл Хэн, оставались только ограниченные порции съестного, а столовых приборов не было видно и в помине. Посетителям приходилось есть руками, когтями, клешнями и прочими конечностями, которыми их снабдила мать-природа.

Хэн оценивающе разглядывал свои руки, раздумывая, насколько опасна для его организма налипшая на них грязь, и тут вдруг вспомнил о комплекте для выживания, который ему передал Анакин (который ранее смастерил для него Чуи) — и который, на удивление, после всего, что приключилось с Хэном на «Колесе», все еще оставался пристегнутым к его поясу. И несомненно, среди прочих приспособлений в комплекте должна была содержаться вилка.

Хэн выдвинул необходимую ему кухонную принадлежность из скрывающего ее углубления и вклинился в толпу, окружившую буфетный столик. Продвинувшись ближе к подогревающимся подносам, он обнаружил, что остался всего один кусок мяса нерфа — пережаренный, хрящеватый, но Хэн все равно не собирался упускать такую возможность. Когда он протиснулся вперед достаточно, чтобы просунуть к подносу руку с вилкой, и наколол на нее кусок, то обнаружил, что в тот же момент и в тот же кусок вонзился коготь, принадлежавший пятипалой бархатистой руке.

Хэн крутанулся на месте и оказался лицом к лицу с рином, тем самым, в чьей компании он совершал побег с «Колеса». Цепкохвостый чужак был наряжен все в ту же яркую юбку — брюки, жилет и пеструю беретку.

— Ха! — тявкнул рин в радостном удивлении. — Я же сказал, что мы наверняка еще встретимся!

Хэн скорчил рожу.

— Но не настолько же скоро. Хоть бы лет пять прошло.

— Но ты не можешь бежать от судьбы, мой друг.

— Я пытаюсь, — оборвал Хэн. — Как бы то ни было, что ты здесь делаешь?

— То же, что и ты, — лечу, — он перевел взгляд на тонкий ломоть мяса. — Ну так кому достанется приз?

— Думаю, мы поделим его, — раздраженно бросил Хэн. — При условии, что ты съешь ту половину, в которую ты воткнул коготь.

Рин хохотнул.

— А еще говорят, что в мире не осталось чести.

Хэн переложил мясо в плохо вымытую тарелку, и они оба сели друг напротив друга за близлежащий столик неподалеку от смешанной компании суллустиан и биммов.

— Дрома, — представился рин, умащиваясь на стуле.

— Роки Лааму, — неохотно протянул в ответ руку Хэн.

— Должен сказать, Роки, что ты выглядишь намного лучше, чем в тот последний раз, когда я тебя видел.

Хэн почесал прямоугольник синтплоти, который Лея наложила на его лоб.

— Чудеса бакты. Хотел бы я…

— … сказать то же про тебя, — завершил фразу Дрома.

Хэн хлопнул по столешнице и раздраженно подался вперед.

— Нам с тобой нужно прийти к соглашению. Я не знаю, как это у тебя получается, но с этого момента держись подальше от моих мыслей, ясно?

— Это будет довольно трудно, — задумчиво брякнул Дрома.

— Это твои проблемы. — Мгновение Хэн пристально разглядывал его. — Но, кстати, как это у тебя получается?

— А ты не слышал, что ли, что рины славятся искусством гадания и предсказания судьбы? — шутливо полюбопытствовал Дрома.

— Ну да, а я тогда — рыцарь-джедай.

Дрома рассмеялся.

— Ну, это было бы преувеличением.

Хэн поморщился и воспользовался ножом из комплекта для выживания, чтобы перерезать мясной ломоть пополам — на почерневшей оборотной стороне попрежнему красовался товарный знак изготовителя, «Потребительские товары Небьюла».

В явной нерешительности Хэн засунул небольшой кусочек себе в рот. Дрома наблюдал за лицом Хэна, пока тот жевал — или пытался жевать.

— Не то что ты ожидал?

— Я ожидал нечто съедобное, — промямлил Хэн с набитым ртом.

— Что, так плохо?

Дрома позаимствовал у Хэна прибор для выживания, чтобы отрезать способный поместиться в его рот кусок от своей половины.

Хэн пододвинул к нему поближе пустое блюдце.

— Сюда можешь выплевывать свои зубы.

Дрома несколько секунд пережевывал ломоть, после чего культурно вытащил его пальцами изо рта и швырнул под стол.

Хэн тяжело вздохнул.

— Как ты смотришь на то, чтобы переселиться в ресторан? Я угощаю.

Дрома ухмыльнулся.

— Я думал, ты никогда не предложишь.

Они вышли из кафетерия и преодолели короткую дистанцию по прогулочной палубе к переполненному народом обеденному залу, умудрившемуся сохранить часть той пышности, которая давно уже была позабыта в остальной части «Королевы». Они как раз присаживались за столик, когда вдруг вмешался клаатуинецметрдотель.

— Мне очень жаль, мастер, — обратился он к Хэну, — но мы не обслуживаем.. . ринов.

Хэн одарил гуманоида с толстыми веками и вытянутой челюстью скептическим взором.

— Ты что, думаешь, ты работаешь на «Тинта Радуге»? Это же корабль беженцев!

Метрдотель презрительно фыркнул.

— Но у нас же есть свои правила.

Ноздри Хэна раздулись, и он оттянул руку назад, словно взвел курок, но Дрома удержал его.

— Драка ничего не изменит, — предупредил Дрома, едва не повиснув на бицепсе Хэна.

— Кроме моего настроения, — рыкнул Хэн.

— Но не наших аппетитов.

Хэн опустил кулак и выхватил меню из рук проходившего мимо официанта. Изучив его, он ткнул пальцем в блюдо дня и всучил меню в длиннопалые ладони метрдотеля.

— Две порции вот этого — с собой.

Клаатуинец поднял взгляд на Хэна и тут же поспешил прочь, довольно быстро вернувшись с заказом.

Хэн и Дрома забрали свои сухие пайки и разместились с ними на изорванных стульях наблюдательной палубы. Ели они молча, а «Королева» тем временем маневрировала прочь из космического пространства Орд Мантелл, набирая ход для прыжка в гиперпространство. Звездный свет переливался по сильно поврежденному ободу «Колеса фортуны». Хэн заставлял себя не думать о судьбе Роа и Фасго — по крайней мере до того момента, как они прибудут в Билбринжи.

Насытившись, он откинулся на спинку стула и сомкнул пальцы на затылке.

— А откуда произошли рины? — полюбопытствовал он, пока Дрома дочиста вылизывал свои пальцы. — Изначально, я хочу сказать.

Дрома разгладил кончики своих белых усов.

— С планеты в Центральных мирах, но даже сами рины не знают, с какой.

— Вас вынудили оставить ее?

— Существуют две версии. Согласно первой, мы ведем свой род от племени из десяти тысяч музыкантов, которых пожаловали соседнему миру, потому как с искусством там был напряг. По другой наши предки были воинами, вставшими на защиту от угрозы из Внутренних территорий. Наш язык содержит множество военных терминов, таких как; наше обозначение не-ринов, которое имеет лингвистические связи со словом «гражданский».

— А каким ветром вас тогда занесло в Корпоративный сектор?

— Стечением обстоятельств. Покинув Центр, мы выучились сельскому хозяйству, обработке металлов и прочим ремеслам, но нас везде преследовали подозрения. С поддельными документами для обеспечения безопасного проезда нам было позволено осесть в удаленных мирах Корпоративного сектора. Безусловно, свое слово сказали и наши способности к исцелению, перенятые у множества различных по численности групп, — они помогли спасти жизнь одному очень важному местному чиновнику. Тем не менее наш кочевой образ жизни, наше пристрастие к скрытности, отсутствие письменности — все это исключительно ради самосохранения — заставило многих поверить в то, что мы — воры и черные маги. Считалось, что мы занимаемся каннибализмом, а в некоторых секторах закон даже разрешал охотиться на нас, клеймить и убивать. Нас стали обвинять в преступлениях других. Наш родной язык был признан вне закона, а многих из нас, в том числе и наших детей, продали в рабство.