Разжигая пламя на снегу (СИ) - Ника Орлова

— Мне зачем эта информация?

— Я обещала ее родителям вас познакомить. Сынок, зачем тебе эта простушка? Это же временно? Кто она вообще такая, откуда ты ее взял?

Сотни иголок вонзаются мне в голову, жар приливает к лицу, а в утробе что-то неприятно переворачивается.

— Мам, остановись! Ты опоздала лет на пятнадцать минимум. Это ты мне хочешь давать какие-то советы? Ты? — по раздраженному повышенному тону слышу, что он злится — Где ты раньше была, когда мне, бесхозному подростку, нужно было рассказывать, какой должна и какой не должна быть женщина? Для меня теперь в женщине главное, чтобы она в один прекрасный момент не бросила моих детей!

— Ты прекрасно знаешь, что на этом настоял твой отец.

— А тебя все устроило. Умчала и забыла, что меня надо воспитывать. А теперь вдруг решила наверстать? Я сам разберусь, с кем мне быть. Родословная, твою мать! Толку от твоей родословной, что она хорошего мне принесла? Когда на школьном выпускном матери моих одноклассников роняли слезу, что их дети выросли, дарили цветы и толкали напутственные речи, помнишь, где ты была?

— Где? — упавшим голосом роняет она.

— В Греции, на отдыхе со своим любимым мужем.

— Ты мне всю жизнь будешь все это вспоминать, Максим? Ты же уже сам взрослый мужчина, многое понимаешь.

— Понимаю, многое. Но как можно бросить своих детей, до конца жизни не пойму. Так что, передай своим Елизаровым, что они в пролете. А если тебя чем-то не устраивает Лиза, можешь больше не приезжать, никто не огорчится.

Судя по хлопнувшей двери, Макс вышел на другую сторону дома. С горящим лицом, на цыпочках возвращаюсь назад, не хочу, чтобы они поняли, что я все слышала. Только успеваю занять свое место, Наталья Петровна тоже заходит в гостиную, садится за стол и смеряет меня недовольным взглядом. Ощущение, как будто меня унизили в лицо, а не за глаза.

— Наташа, — обращается к ней мама Оксаны — а ты пробовала рыбу?

— Еще нет.

— Пробуй, по новому рецепту делала, а то скоро не останется, — улыбается женщина.

Наталья Петровна принимает свой прежний приторно-слащавый вид, заставляет себя улыбнуться, накладывает рыбу и уходит в живой разговор со свахой. Ну и двуличная. Как точно описала ее Оксана несколькими словами.

Все сходятся в гостиную, усаживаются, разливают, только Макса все нет. Я, все-таки, решаю пойти к нему.

Прохожу через кухню, открываю дверь, ведущую в сад. Макс сидит спиной, метрах в десяти на качели, в поникшей позе. О чем он думает? О матери, о детстве? Я знаю, как это расти без материнского тепла, но у меня, хотя бы, была бабушка. Мне становится так жаль его, она там за столом сидит и играет дальше свою лживую роль, а его, возможно, накрыло воспоминаниями и обидами. Он не может ими поделиться, взрослый мужчина не станет плакаться и жаловаться на мать, но я слышала, сколько горечи было в его словах.

Подхожу, приседаю напротив, накрываю сложенные в замок, лежащие на коленях руки.

— Все нормально?

— Угу. Заждалась?

— Все уже за столом.

Он встает, поднимает и меня, заключает в объятия, и целует в висок.

— Я люблю тебя, Лиза, — получается это как-то надломлено.

Замыкание, искры, и я распадаюсь на атомы. Мне же не послышалось? Он это сказал? Смотрю на него ошарашенными глазами, перестаю дышать.

— Не сразу понял, но сейчас точно знаю, что сердце ты мне прострелила просто в упор.

Обвиваю его шею, притягиваю голову ближе, губы в губы. Шепчу, не в состоянии осилить голосом:

— Я тебя тоже люблю, вопреки всему.

Он касается губ, раздвигает их языком и углубляет поцелуй. Парю от этих ощущений, забывая обо всем на свете. Я только что услышала самые желанные слова в своей жизни.

Глава 27

Макс

— О чем задумался?

Лиза наблюдает за мной из-под веера черных, густо накрашенных ресниц, отчего в темноте машины ее глаза кажутся еще больше. Водитель, включил музыку, но нас с заднего сидения, все равно, слышно. Поэтому придвигаюсь ближе, кладу руку ей на ногу, слегка сжимаю. Склоняюсь над ухом.

— В каких позах буду трахать тебя по приезде домой.

— Составляешь план? — хихикает она — А если что-то пойдет не так?

— Тогда по ситуации, — провожу подушечкой большого пальца по губам.

Лиза вбирает его в рот и с вожделением, засасывает. Я и так ехал с желанием поскорее добраться до койки, а сейчас мой контроль лопается, словно мыльный пузырь. Утреннего секса оказалось катастрофически мало, не стал наглеть, чтобы не переборщить, а теперь меня рвет на куски от ее близости и невозможности взять прямо здесь. Забиваю на водителя и даю себе волю. Целую, прохожусь руками по спине, груди, животу. Лиза старается не издавать звуков, но дышит громко, отвечает на поцелуй, ее потряхивает.

С трудом отрываюсь, нащупываю в дверях бутылку коллекционного вина, которую прихватил с собой с праздника. Открываю и делаю глоток с горла, за ним второй. Без слов, предлагаю Лизе. Она не отказывается, принимает бутылку и тоже надпивает.

Ее глаза, пьяные после поцелуя, и влажные, в вине губы крошат остатки моего самообладания. Набираю в рот терпкий напиток, впиваюсь в ее губы и выпускаю ей в рот. Задушенный вдох, она запрокидывает голову и проглатывает содержимое, томный выдох в мои губы, глаза в глаза. Между нами электрические заряды, бешенное притяжение и любовь, необузданная и магнетическая, не имеющая пределов.

Не собирался признаваться сегодня ей в своих чувствах, само вырвалось. Сам осознал только недавно, когда, на отдыхе сотни красоток сновало перед носом, мечтая запрыгнуть ко мне в постель, а я, как полный идиот, напивался, уходил в номер один, и перебирал в памяти прожитые с ней эпизоды. В итоге, понял, что никакое время, обстоятельства и даже ее просьбы не заставят меня отказаться от нее. Я впервые так сильно влюбился. И это не сопливая юношеская влюбленность, это зрелое, осознанное чувство взрослого мужчины. Оно не пройдет, не испарится, оно требует продолжения и подпитки.

Подходя к входной двери, включаю с телефона приглушенный свет в гостиной и спальне, открываю ключом, пропускаю Лизу вперед. Мы оба прилично заведены, Королева оглядывается на меня лукавым взглядом и, виляя бедрами, проходит вперед. Я, как полоумный, следую за ней. Эхо каблуков раздается по комнате и стихает. Она резко поворачивается и слегка толкает меня ладошкой в грудь. Заваливаюсь на подушки дивана и