Взмах веера (СИ) - Анна Гринь

Рэндалл не двигался, даже не подавал признаков жизни, и, не смотря на боль и страх, я больше беспокоилась именно о киашьяре. Легардам сложно причинить зло, но предмет, который Рэнд вытащил из Оракула, распространял ощутимые волны силы.

«Какой‑то артефакт, — решила я. — До этого Оракул просто перекрывал его, поэтому никто ничего не заметил. Оракул — самый сильный из когда‑либо созданных артефактов. Но что же случилось с Рэндаллом?»

Не переставая сопротивляться, я начала ползти на руках, надеясь хоть как‑то избавиться от Эфрана. Он почему‑то не пытался встать, а лишь шипел и стискивал меня руками.

Глянув назад, я завопила с новой силой.

Передавая мне амулет портала, Рэнд честно предупредил, что артефакт рассчитан только на одного. Легард посоветовал не пытаться перенести еще кого‑то.

Опыт с перерожденным занес нас в закрытую часть Лесса, но то был мальчик, худенький подросток. А Эфран совсем не напоминал юного легарда…

Что защитило меня — не знаю. То ли кольцо Кланта, начавшее действовать после возвращения привычного облика, то ли судьба оказалась ко мне настолько щедрой, но… Я была цела и почти невредима, если не считать ушибов и синяков, а вот изгнанного портал не пожалел.

Постаравшись не смотреть на ноги легарда, я глубоко вздохнула и пнула его туда, где начинались кровавые пятна на штанах. Эфран взвыл и выпустил меня, но я не сразу смогла освободиться, придавленная его весом. Ногам и животу было мокро от лужи крови, растекавшейся на полу.

Легард, хоть и был живуч, но медленно умирал и знал об этом, пытаясь захватить меня с собой.

«Не дождешься! — решила я и со всех сил брыкнула изгнанного. — Я не так много успела, чтобы умирать от удушья!»

Где‑то очень близко слышался шум… Возможно, это шумело у меня в ушах. Стараясь не провалиться в бессознательное состояние и, в то же время, не обращать внимания на боль в груди и ногах, я заработала локтями, отбивая их о шершавые каменные плиты. Неимоверным усилием удалось не только отвоевать с десяток сантиметров свободы, но и повернуться боком в кольце рук Эфрана.

Глаза легарда закатились, показывая желтоватые белки в росчерках капилляров, губы посинели от боли, а на подбородке выступили капельки пота, но, не смотря на это, изгнанный держал меня крепко, сквозь зубы посылая в мой адрес что‑то на языке легардов.

Я была рада, что не получила дар понимать этот язык, как Вира, так что пропускала мимо ушей злое шипение.

Очередной рывок позволил почти выпростать левую ногу, но Эфран вздрогнул и больно сдавил лодыжку. Я вскрикнула, краем сознания отметив, что по залу разлетелись звуки быстрых шагов и голосов. Руками я обшаривала пол перед собой, будто пытаясь найти что‑то на холодных камнях.

Вдруг под пальцами что‑то покатилось и зазвенело. Я обвила пальцами предмет, медленно осознавая, что это тот металлический стержень, что вытащил из Оракула Рэндалл.

Металл был горячий и пульсирующий от нерастраченной энергии. Цилиндр будто обвивало жидкое пламя, но оно не причиняло боль. Исходившая от предмета сила не вызывала сомнений в том, что еще какое‑то заклинание, кроме защитного, вот — вот обрушится на меня.

Всхлипнув, я вскинула голову, заметив на другом конце зала Кланта и Виру в окружении охраны. Они что‑то кричали, но я не слышала голосов, их движения были медленными, хотя не раз видела, как легарды умеют передвигаться, если хотят.

Цилиндр в руке вспыхнул, я пихнула Эфрана еще раз, потянулась, садясь со вскриком, и замахнулась рукой с прутом, метя в голову легарду. Он зарычал и впился ногтями мне в ноги. Застонав, я все же ударила его свободным концом прута, как ножом.

К моему удивлению тупой металлический цилиндр с хрустом разорвал кожу изгнанному, глубоко входя в незащищенное горло. Эфран хрипло вдохнул и попытался закашляться, но ему это не удалось. Глаза легарда наполнились кровью, изо рта хлынула кровавая пена. Он дернулся и обмяк, еще сильнее придавив меня.

Я пыталась отползти, но почему‑то это не выходило. Несколько долгих ударов сердца я только пыталась понять, что происходит, а потом сообразила: металлический цилиндр я так и не отпустила.

Разжав пальцы, я отшатнулась назад, чувствуя свободу. Удивленно улыбнувшись, повернулась к Кланту, склонившегося надо мной. Хотелось протянуть руку и разгладить морщинку тревоги меж его бровей, но мои руки не двигались.

Киашьяр что‑то сказал и попытался обнять меня за плечи, но его руки прошли сквозь мою одежду. Озадаченно наблюдая за этой странностью, я открыла рот, собираясь спросить легарда, но глаза сами собой закрылись. И больше я ничего не почувствовала.

Клант попытался обнять Эмму, помочь ей подняться, но девушка неожиданно начала таять прямо у него в руках, распадаясь белесым туманом.

— Нет! — вскрикнул киашьяр, с болью понимая, что ничего не может сейчас поделать.

Он был легардом, одним из сильнейших в Легардоре, и видел магию так, будто сам начертал знаки в воздухе.

— Где Эмма? — едва слышно спросила Вира, стоя на коленях возле Рэндалла.

Легард не шевелился, но его грудь спокойно вздымалась и опадала, давая им надежду. Вирена не плакала, лишь с силой сжимала челюсти, стараясь контролировать себя.

Стражники рассредоточились по подземелью, проверяя, не затаилась ли где‑то еще опасность.

Клант, если бы сумел вернуть себе душевное спокойствие, прикрикнул бы на охрану, но сейчас у него не осталось на это сил. В голове поселилась разрастающаяся пустота и холод. Колючий и причиняющий боль холод.

— Ее нет на континенте, — так же тихо, как прозвучал вопрос, отозвался киашьяр и с трудом вздохнул.

Слова дались легарду тяжело, словно каждое из них весило не меньше огромного осколка горной породы. Эти обломки придавливали сверху, вынуждая плечи Кланта опускаться.

Вира сглотнула и закусила губу, а потом медленно вытерла скользнувшие по щекам слезы.

— Ох…

Зал наполнился какофонией звуков, а через несколько секунд в зале было не протолкнуться от охраны и слуг. Клант безучастно осмотрел толпу и заметил отца и Элеонору. Рядом с легардом присел на корточки Киревар, положив ему на плечо ладонь. Кириа с возгласом бросилась к Рэнду, не слушая успокаивающие слова Виры.

Клант не мог поверить, что девушка может сохранять спокойствие, хотя в ее глазах отражалась тревога. Слушая голос Вирены, киашьяр постепенно приходил в себя.

— Все будет хорошо, Кир, — шептала Вира. — Все будет хорошо. Он не ранен. Просто на нем какая‑то магия, вызвавшая забытье. Мы его освободим от этого. Найдем способ и освободим.