Похождения красавца-мужчины, или Сага об ОБухаре - Валерий Сенин

– Труп очень холодный, похож на замороженные куриные ножки Буша. А запах от него очень приятный и знакомый, так пахнет в хвойном лесу. Никогда не встречал трупы с таким приятным запахом. Александр, тащи веревку, необходимо крепко его перевязать, чтобы он не вывалился из ковра.

Я приношу с балкона бельевую веревку, и мы накрепко завязываем сверток. Потом мы легко поднимаем его и несем к выходу. В прихожей Михаил говорит:

– Гирю не забудь.

Я прихватываю правой рукой пудовую гирю, и мы выходим на лестничную площадку. Уже первый час ночи, а на площадке стоит сосед-китаец Виктор из сотой квартиры и курит. Увидев нас, он говорит:

– Мне бы тоже надо выколотить свои ковры, но руки не доходят, потому что занят изучением санскрита. Я думаю, что через десяток лет весь просвещенный мир будет говорить только на этом языке, и я смогу общаться с просвещенным миром. Александр, как вы думаете…

В этот момент приезжает лифт, мы с Михаилом заносим туда сверток и уезжаем. Михаил смеется:

– Твой сосед похож на сумасшедшего.

– Да нет, он не сумасшедший. Он очень одинокий.

– И от одиночества он изучает санскрит? От одиночества пьют водку и воют на луну.

Лифт приезжает на первый этаж, мы выходим из него, спускаемся по лестнице до парадной двери, открываем ее, выходим и натыкаемся на дворника Петровича. Beчерами он не бывает трезвым, поэтому никого не узнает и ничего не боится. Он хватает Михаила за свободную руку и орет:

– Я не позволю меня оскорблять! Твою мать! Я прошел три войны! Твою мать! Меня сам маршал Жуков по морде бил! А ты меня оскорблять! Сука!

Дворник орет так громко, что некоторые жильцы моего дома начали выглядывать из окон. Не долго думая, стучу его по заднице гирей, зажатой в моей правой руке. Дворник отпускает руку Михаила, смотрит на меня мутными глазами, встает по стойке «смирно» и уже тихо говорит:

– Извините, товарищ Жуков, я вас сразу не признал.

Мы подходим к машине, Михаил открывает багажник, и мы укладываем туда сверток и гирю. Потом садимся в машину и отъезжаем от моего дома. Михаил смеется:

– Твой дворник похож на сумасшедшего.

– Да, и это не единственный его недостаток. Он, паразит, абсолютно не любит работать. Поэтому мой дом самый грязный и самый вонючий в микрорайоне.

– Ты знаешь, Александр, дворник моего дома еще более ленивый; вероятно в Петербурге работают самые ленивые дворники мира, поэтому город такой засранный, куда ни шагнешь – везде дерьмо.

Наступив в дерьмо, не морщи нос, ты тоже не подарок.

Михаил тормозит недалеко от метро «Академическая». Выходит из машины и через минуту возвращается с бутылкой водки. Отвинчивает пробку, отпивает треть и протягивает мне. Я отказываюсь, и он ворчит:

– Александр, да ты просто сумасшедший, это же «Абсолют», отличная водка, а ты от нее отказываешься.

– За год в больнице я отвык от алкоголя.

– Ну так привыкай.

– Не хочу.

– Кстати, а в каком состоянии твой роман?

– Он такой же худенький, как и год назад. Пятьдесят страниц и все.

Михаил заводит машину, и мы едем в сторону Невы.

Я, наконец, обращаю внимание на его новенькую десяточку, год назад он ездил на полуразвалившейся пятерке:

– Миша, у тебя новая машина, откуда деньги, ты же пьешь за троих, а деньги получаешь за одного.

– Я нашел клад, а на полагающуюся мне премию купил автомашину «Жигули» десятой модели, – ответил Михаил и заржал. – А на самом деле – это жена сделала мне подарок на день рождения.

– Михаил, но твоя жена зарабатывает меньше тебя.

– Но я и не сказал, что это – моя жена, это жена моего начальника, очень состоятельная дама.

И Михаил снова заржал. Я тоже засмеялся и сказал:

– Твоему крепкому члену пришлось основательно поработать. А за хорошую работу – хорошо платят.

В этот момент на подъезде к мосту «Лейтенанта Шмидта» нас остановил милиционер. Он взмахнул своей полосатой волшебной палочкой, и Михаил притормозил, подъехал к тротуару, остановился и вышел из машины. Милиционер был более пьяным, чем Михаил, поэтому он не мог почувствовать запах алкоголя от Михаила. Он подошел, проверил права, вернул их, икнул и сказал:

– А теперь откройте багажник.

Как правило, человеку всегда милее злобный заяц, чем добрый тигр.

Говорят, если прыгнуть с Дворцового мocтa посредине Невы, то трезвый человек будет лететь до воды четыре секунды, пьяный – пять, а сильно пьяный – все семь. Обязательно это проверю с секундомером, когда придет лето и нагреет воду.

Милиционер тем временем наклонился к открытому окну и обратился ко мне:

– Молодой человек, я попрошу вас тоже выйти из машины.

Я вышел из машины, подошел к ее задней части и увидел Михаила – бледного и серьезного – он открывал багажник. Милиционер стоял в двух шагах от него и равнодушно наблюдал. Когда багажник открылся, взгляд милиционера стал осмысленным. Я тоже заглянул в багажник, и мне стало не по себе. Из коврового свертка торчала бритая /или лысая/ голова трупа. Очевидно, мы плохо его упаковали. И во время езды по хреновым петербургским дорогам он начал выскальзывать из ковра. Улыбка на его неподвижном лице могла бы показаться довольно потешной, если бы не ситуация, в которую мы попали.

Милиционер уже успел отойти от нас на четыре шага и вытащить пистолет. Михаил протрезвел, а мне захотелось выпить. Милиционер спросил:

– Мне кажется, что вы везете в багажнике жмурика, или мне это мне кажется? За сегодняшний день вы первые убийцы, которых я задержал. Это, конечно, мелочь, вот вчера я задержал пятнадцать убийц. А ну, скорее колитесь, за что вы его пришили, и я не буду стрелять, а то мне очень хочется пострелять, я сегодня, в целях самообороны, еще никого не подстрелил.

Михаил, бледный, как труп в багажнике, ответил:

– Мы не убивали, его Александру подкинули в квартиру, это была первоапрельская шутка наших друзей-медиков, они всегда так шутят.

Милиционер ухмыльнулся:

– Меня ваши друзья-педики не интересуют, я вас поймал со жмуриком в багажнике, значит, вы его и пришили.

Тут уже не выдержали мои нервы, и я заговорил:

– Это я виноват. Когда обнаружил труп, то должен был сразу же позвонить в милицию, но не позвонил, решил от него избавиться по-тихому, ну вот и поплатился за разгильдяйство, дурак!

Милиционер заулыбался:

– Дак вы говорите, что хотели избавиться от трупа по-тихому. Но за это надо платить. Сейчас посмотрю, сколько это стоит.

Он вытащил из кармана толстую записную книжку, полистал ее, нашел нужную страницу и сказал:

– По нашим, петербургским, расценкам, это стоит десять тысяч зеленых, и если их у вас нет, то я вызываю нашу машину, и мы едем в отделение милиции, где вас и обработают по всем правилам нашего искусства.

Бледный и трясущейся Михаил сказал:

– У меня осталось пятьсот рублей, а у Шурика, наверное, еще меньше, он только сегодня выписался из сумасшедшего дома.

– Для сумасшедших сегодня действует скидка. Итого с вас девять тысяч зеленых. И это окончательная сумма.

Я испытал огромное облегчение, потому что имею отвратительную привычку, уходя из дома, брать с собой все деньги. Впрочем, раньше это были мелкие деньги. Так и сегодня, когда я одевался и ждал приезда Михаила, то абсолютно автоматически сунул во внутренний карман куртки пачку долларов, которую мне вручил Орлов. Там оставалось девять тысяч семьсот баксов. Я вытащил доллары из кармана и помахал ими в воздухе. Милиционер, увидев их, приказал:

– Положите нужную сумму на труп и отойдите от машины на пять шагов.

Я точно выполнил его пожелание (семь купюр я предварительно вытащил), и мы с Михаилом отошли от машины на пять шагов. Милиционер подошел к багажнику, пересчитал деньги, засунул их в карман и сказал:

– Ну и запах, похоже, что вы пропитали его древесной смолой, но зачем, не пойму. Советую покрепче привязать к трупу гирю и сбросить его с середины места в Неву, там большая глубина, обычно все клиенты бросают там. И поторопитесь, через полчаса мост будут разводить.

После этого милиционер потерял к нам интерес и ушел в сторону площади Труда. А мы с Михаилом молча сели в машину, доехали до середины моста, крепко привязали к трупу мою пудовую гирю и перебросили его через перила. Спустя четыре секунды он нырнул в темную воду реки. А мы молча сели в машину, развернулись и поехали обратно.

Минуты через две я предложил Михаилу выпить водки. Он протянул мне недопитую бутылку «Абсолюта», а сам пить отказался. Taкое с ним было впервые. Я отпил граммов сто, не почувствовав вкуса и вернул ему бутылку. Михаил спрятал ее в сумку и спросил:

– Александр, а откуда у тебя в кармане такая крупная, для среднего петербуржца, сумма? Ты же только сегодня вышел из больницы, неужели там можно заработать?