Призрак замка Гримуар. Рождественский детектив - Фрост Шарлотта

– Это не пудра, а пыльца фей! – отмахнулся тот. – Не придирайся! И на одеждах ангелов бывают складки…

В холл, посвистывая, спустился Феликс. Мари подумала, что выглядел он уже гораздо лучше, чем утром. Мужчина держался свободнее, складки тревоги на лбу разгладились, и веселое расположение духа снова вернулось к нему.

– Ну что, сегодня играем по-крупному? На деньги? – Феликс звонко хлопнул в ладоши над ухом у мадам Бриль и довольно рассмеялся.

Фаина величаво повернулась к нему и сверкнула глазами.

– Феликс, у меня от вас каждую минуту разрыв сердца делается! Вы лучше со мной поосторожнее! Я, знаете ли, дама нрава совсем не нордического, могу и отреагировать ненароком…

– Какие мы нежные, – хохотнул Феликс, присаживаясь к огню и закидывая ногу на ногу. – Ну так что, кто желает пощекотать себе нервы и сходить ва-банк? Дорогой Рон, как насчет того, чтобы поставить на кон не пару сотен, а пару сотен тысяч зелененьких? – Он подмигнул ему, подкинул в руке стопку карт и изогнул бровь насмешливой дугой. – Или кишка тонка?

Он кинул на стол пару крупных банкнот.

Рон презрительно скривил тонкие сухие губы.

– Я принципиально не играю на деньги. И уж тем более с вами, Феликс.

– Ну, – разочарованно протянул тот и, посвистывая, начал сдавать карты. – Неужели такой богатый человек, как вы, не способен поделиться парой чеканных монет с бедным художником?

Мелисса внезапно оживилась.

– Рон. – Она погладила мужа по плечу. – Ну почему бы тебе не сыграть? Ты же знаешь, мне так нравятся рисковые мужчины!

Рон недоверчиво посмотрел на узкую в кольцах кисть Мелиссы, на ее тонкие пальцы, поглаживающие его рукав. Он повел плечами, потер узкий подбородок и нахмурил брови.

– Хм… – на лице его отразилась внутренняя борьба. – Нет, не сегодня, Мелисса. И вообще, это безрассудно.

Женщина резко убрала руку с кисти мужа, откинулась на спинку кресла и отвернулась.

– А вы, Алексей? – спросил Феликс. – Ну же! Ведь вы скоро станете очень богатым человеком! Доктор Коста с его опасными настроениями больше не стоит у вас на пути! Впереди у вас теперь только светлое будущее! Пора платить по счетам, чертов вы везунчик, чтобы ничего не случилось ненароком… Надо бы вспомнить о благотворительности и поделиться удачей… – Он посмотрел на Алексея долгим настойчивым взглядом.

– Мы поговорим с вами позже, Феликс, – бесцветным голосом ответил тот.

Елена выронила свои карты на пол.

– Дай мне немножко, мама. – Она дрожащей рукой потянулась к бокалу Фаины.

– Ну же, ну, успокойся… Что ты дрожишь, как хрустальная ваза? Ну прямо как не моя дочь! Где твое самообладание?

– Да просто я снова вспомнила… – Елена всхлипнула, кинула взгляд на пол у камина, где еще совсем недавно лежало тело, и быстро отвела глаза.

– Не надо закатывать истерику! Все, начинаем играть… – сказал Феликс.

Он бросил на стол карту.

– Милая, учись у Евгения! – сказала мадам Бриль дочери. – Вот кто знает толк в гедонизме! И подумай только, какое веселье будет вечером! – Она поправила блестящую заколку в высокой прическе. – Вы только представьте себе Феликса в роли Гамлета! Умора!

– Не нам решать, кому какая роль выпадет, – пробасил управляющий. – Его величество случай решит наши судьбы на вечер…

– Ну ладно, поиграем в божественные кости, – согласилась Фаина. – Прекрасная идея – Шекспир! Добро и зло, любовь и смерть, прощение и месть… О, смотрите, какие необычные полотна! Йозеф, Йосечка, а что это за милая картина? – Она махнула украшенной перстнями рукой на полотно, висящее у камина. – Такая красота!

Управляющий взглянул на картину и почесал затылок.

– Кажется, копия «Рождества» Шопенгауэра… Это из коллекции хозяина… Он привез сюда массу картин. За всем не уследишь.

Тут Феликс кинул на стол свои последние карты и издал ликующий возглас.

– Победа! – торжествующе воскликнул он. – Быстрая у нас сегодня получилась игра… Симон, я вас поздравляю, вы проиграли!

Летчик поднял карты, брошенные Феликсом на стол, и поднес их к глазам. Потом вытянул руку подальше и прищурился. Казалось, Симон не верил своим глазам. Он обиженно выпятил нижнюю губу. Лицо его покраснело, на шее вздулись вены.

– Нет, нет, не может быть… Я – и проиграл? Выбирайте выражения, молодой человек! – Он покачал головой и швырнул карты на стол.

– Имейте смелость взглянуть в лицо фактам, Симон! Хватит валять дурака. Ух и крупную рыбку я сегодня выудил! – продолжал веселиться Феликс. – День так отвратительно начался, и так шикарно заканчивается! Раскрывайте скорее кошелек, дорогой благодетель!

Летчик сжал кулаки, костяшки пальцев его побелели.

– У меня нет с собой этих денег, Феликс. – Лицо его покрылось мелкими бисеринками пота. – Я выплачу вам позже, когда вернусь домой.

– Э, нет, так дело не пойдет! – серьезно сказал Феликс. – Оставляйте-ка мне что-нибудь в залог или пишите расписку – на слово я уже никому не верю!

– Хорошо, я напишу вам расписку, – отозвался Симон. – А теперь… Теперь сдавайте снова карты, Феликс! Я должен отыграться!

Мадам Бриль с тревогой взглянула на его раскрасневшееся лицо.

– Дорогой, мне почему-то кажется, что птица удачи сегодня не на вашей стороне… – попыталась она остудить его пыл. Но тут же осеклась и поправила себя: – Хотя кто я такая, чтобы мешать вам испытывать судьбу? Дерзайте, орел, летите! Проигрывать так проигрывать, – добавила она и махнула рукой. – А мы, пожалуй, пойдем, поболтаем о женском… Сил моих нет на это смотреть. Да, девочки?

Мари кивнула и взяла поднос с напитками.

– И я с вами, – тут же заспешил за ними Женька, силясь подняться с низкого кресла.

За ним потянулись и остальные, оставив летчика, Штайнса и Феликса играть дальше.

Они устроились на лавочке в китайском саду, у куста зимних роз, глядя, как снег настойчиво бьется в застекленный потолок.

– Целительная тишина окружающего пространства… – вздохнула Фаина и прикрыла веки. – Не могу дождаться вечера, ни о чем другом думать не могу… Театр!

Мари улыбнулась.

– И я сгораю от любопытства. Шекспир не может быть плох. «Нас одинаково разят и жар любви, и смерти хлад – они, хоть облик их не схож, готовят нам одно и то ж…»70, – процитировала она.

– Сантименты… – хмыкнул Алексей.

– Что ты, это же вечное! – укоризненно посмотрела на него Елена.

Мари достала из кармана карандаш и рассеянно изобразила на листке подобие шахматной доски. Потом отложила блокнот в сторону и улыбнулась.

– Кстати, Мелисса. – Она сощурилась. – Раз уж мы здесь в такой тесной теплой компании… Я давно хотела спросить вас, свободен ли ваш кузен? Я, признаюсь, давно не встречала таких… мм, таких необычных молодых людей!

Женька раскрыл рот, почесал затылок и забрал из рук подруги стакан с чаем.

Мадам Бриль с хитрым прищуром взглянула на Мари.

Мелисса резко развернулась к журналистке и окинула ее с ног до головы уничтожающим взглядом.

– Ну, знаете ли… – резко выдохнула она. – Феликс не для вас!

Мари рассмеялась.

– Нет, ну что же вы принимаете все так близко к сердцу! Мною движет лишь праздное любопытство…

Мелисса пару секунд продолжала сидеть с плотно сжатыми губами. Затем она выдохнула, расслабила плечи и чуть вздернула подбородок.

– Феликс… Феликс помолвлен, знаете ли. Да-да, – повторила она, будто пробуя слово на вкус. – Помолвлен и влюблен, именно так, и все уже давно решено.

Мари развела руками.

– Ах, как жаль. Вы меня простите за вопрос… Но такой скучный вечер! Надо же как-то развлекаться! – добавила она, пытаясь придать голосу чуть виноватые нотки, и пожала плечами.

Женька снова удивленно посмотрел на нее.

Мелисса отвернулась и осушила до дна бокал с вином.

Мари едва заметно кивнула самой себе, будто уверившись в каких-то собственных мыслях.

– «Нет, милый мой, не то я, чем кажусь…»71 – пробормотала она очень тихо.